Бессонница - Стивен Кинг

Он кивнул:

— Ты права. Нам нужно поговорить.

— Ты не хотел бы зайти ко мне на маленький поздний ленч? Для старой перечницы, которая не может отыскать свои сережки, я еще довольно неплохо орудую на кухне.

— С удовольствием. Я расскажу тебе все, что знаю, но на это уйдет порядочно времени. Когда я говорил с утра с Биллом, я выдал ему сокращенную версию, вроде как в «Ридерз дайджест».

— Значит, — сказала Лоис, — ссора вспыхнула из-за шахмат, да?

— Ну, может, и нет, — с улыбкой уставившись на собственные ладони, отозвался Ральф. — Может, на самом деле это было похоже на ссору, которая вышла у тебя с твоим сыном и невесткой. А я даже утаил от него самые безумные эпизоды.

— Но мне ты расскажешь о них?

— Да, — сказал он вставая, — ручаюсь, ты отличный кулинар. Вообще-то… — Он вдруг запнулся и прижал руку к груди, потом тяжело опустился на скамейку с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью.

— Ральф? С тобой все в порядке? Ее испуганный голос, казалось, доносился издалека. Перед мысленным взором Ральфа вновь возник лысик № 3, стоящий между прачечной «Буффи-Буффи» и соседним домом. Лысик № 3, пытающийся переманить Розали через Харрис-авеню, чтобы отрезать ее «воздушный шарик». Тогда у него не вышло, но он все-таки сделал свое дело,

(я хотел поиграть с ней!)

прежде чем кончилось утро.

Может быть, тот факт, что Билл Макговерн не принадлежит к типу кусателей шляп, был не единственной причиной, по которой Лоис не заметила, чью шляпу носил лысик № 3. Может, она не заметила, потому что не хотела замечать. Может, здесь все-таки есть несколько кусочков головоломки, подходящих друг к дружке, и если ты прав в этом, круг входящих сюда гораздо шире. Ты ведь понимаешь это, не так ли?

— Ральф? Что случилось?

Он мысленно увидел, как карлик отгрызает кусок от полей панамы, а потом вновь напяливает ее себе на голову. Услышал, как он говорит, что, пожалуй, ему вместо Розали придется поиграть с Ральфом.

Но не только со мной. Он сказал, со мной и с моими друзьями. Со мной и с моими сраными дружками.

Теперь, думая об этом, он увидел и еще кое-что. Увидел, как солнце высекает искорки огня из мочек ушей дока № 3, когда он — или оно — впивается в поля шляпы Макговерна зубами. Воспоминание было слишком ясным, чтобы отрицать его, точно так же, как и круг входящих.

Этот широкий круг входящих.

Легче, парень, — ты ничего не знаешь наверняка, а дурдом уже маячит на горизонте, дружок. По-моему, тебе следует помнить об этом, быть может, использовать это как якорь. Мне плевать, видит Лоис всю эту штуковину или нет. Парни в белых халатах — не крошечные лысики, а мускулистые ребята со смирительными рубахами и шприцами с торазином — могут появиться в любой момент. В любой распрекрасный момент.

Но тем не менее.

Но все же.

— Ральф! Господи Иисусе, скажи мне что-нибудь! — Лоис уже трясла его, и здорово трясла, совсем как жена, пытающаяся разбудить мужа, который может опоздать на работу.

Он оглянулся на нее и постарался выдавить улыбку. Она казалась ему фальшивой изнутри, но, по-видимому, для Лоис она сошла, поскольку та расслабилась. По крайней мере слегка.

— Прости, — сказал он. — На несколько секунд все это… Ну, знаешь, навалилось на меня как-то сразу.

— Не смей меня больше так пугать! Ты так схватился за грудь… Господи!

— Со мной все нормально, — сказал Ральф и постарался сделать улыбку еще шире. Он чувствовал себя ребенком, тянущим изо рта жевательную резинку «Силли Путти», чтобы посмотреть, насколько ее можно растянуть, пока она не оборвется. — И если ты еще не раздумала что-то приготовить, то я еще голоден.

Три-четыре-пять, гусыня пьет опять.

Лоис пристально взглянула на него и окончательно успокоилась.

— Отлично. Это будет забавно. Я не готовила ни для кого, кроме Симоны и Мины — ты ведь знаешь, это мои подружки, — очень давно. — Она рассмеялась. — Только я не это имела в виду. Забавно будет не поэтому.

— А что ты имела в виду?

— Что я уже очень давно не готовила для мужчины. Надеюсь, я не забыла, как это делается.

— Ну а в тот день, когда мы с Биллом зашли к тебе, чтобы посмотреть новости, — мы ели макароны с сыром. Было очень вкусно.

— Просто подогрела, — отмахнулась она. — Это не то.

Обезьянка жевала табак на подножке трамвая. Подножка сломалась…

Улыбаясь еще шире и ожидая, когда рот разорвется, он сказал:

— Я уверен, ты не забыла, как это делается, Лоис.

— У мистера Чэсса был очень хороший аппетит. По сути дела, много самых разнообразных аппетитов. Но потом у него начались неполадки с печенью, и… — Она вздохнула и взяла Ральфа под руку так робко и в то же время решительно, что Ральф был очарован. — Не обращай внимания. Я уже устала скулить и ныть по прошлому. Предоставлю это Биллу. Пойдем.

Он встал, сам взял ее под руку и повел вниз с холма, к нижнему входу в парк. Проходя мимо молодых мам на детской площадке, Лоис близоруко сощурилась на них. Ральф был рад, что она отвлеклась от него. Он мог твердить себе снова и снова до бесконечности, что ему недостаточно известно о происходящем с ним и с Лоис, чтобы логически рассуждать об этом, но все равно он не мог отвязаться от напрашивающегося вывода. Он сердцем чувствовал, что этот вывод верен, и уже прошел очень долгую часть пути к вере в то, что в мире аур ощущение и знание — почти одно и то же.

Не знаю, как двое других, но № 3 — безумный медик… И он берет сувениры на память. Берет их, как некоторые психи во Вьетнаме брали отрезанные уши.

В том, что невестка Лоис, подчинись злобному импульсу, схватила бриллиантовые сережки с китайского блюда и сунула их в карман своих джинсов, он не сомневался. Но у Жанет Чэсс их больше не было; даже сейчас она наверняка горько упрекает себя за то, что потеряла их, и пытается понять, зачем вообще их взяла.

Ральф знал, что на козявке со скальпелем была шляпа Макговерна, пускай даже Лоис и не узнала ее, и они оба видели, как существо взяло ошейник Розали. Когда Ральф в первый раз поднялся со скамейки, он понял, что те искорки света, вспыхнувшие на мочках ушей лысого создания, почти точно означали, что док № 3 отыскал где-то и сережки Лоис.

Кресло-качалка покойного мистера Чэсса стояло на потускневшем линолеуме возле двери, ведущей на заднее крыльцо. Лоис провела к нему Ральфа и велела ему «не путаться под ногами». Ральф подумал, что с этим заданием он вполне может справиться. Яркий полуденный свет падал ему на колени, пока он сидел и легонько раскачивался. Ральф не очень понимал, как могло так быстро пройти столько времени, но каким-то образом это случилось. Может, я заснул, подумал он. Может, я и сейчас сплю и все это мне просто снится? Он смотрел, как Лоис достает с верхней полки шкафа кастрюльку (судя по размеру, она предназначалась для хоббитов). Через пять минут по кухне начал распространяться восхитительный запах.