Крестоносец: Железная Земля - Андрей Астахов

— Мне важно знать все это, милорд. Я видел во сне женщину с лицом Иштар. И она предлагала мне бессмертие.

— Значит, эта вещь оказалась у тебя не случайно. Все предопределено.

— Думаю, вам стоит не пугать меня, а все подробно рассказать.

— Это магия, одна из самых могущественных. Украшение из Хабурта не простая бирюлька, это дар Любви, оставленный Зверем своей королеве, своей госпоже. Самый ценный подарок, который он мог сделать, залог того, что и в новом воплощении они будут вместе. Сэр Роберт, мир праху его, покончил с королевой. Но король еще не уничтожен. Он будет искать свой Дар, когда придет. И надо готовиться к встрече.

— А скуповатый он был, этот Зверь, — сказал я шутливо, чтобы скрыть охватившее меня волнение. — Своей невесте подарил всего лишь серебряное украшение. Мог бы и золотое с бриллиантами подарить.

— Эх, молодежь, молодежь! — вздохнул сэр Хьюберт. — И как таких в персекьюторы берут? Да любой маг скажет тебе, что золото может накапливать только стихию Света, и никогда мертвую энергию. А вот серебро может, причем не хуже драконьей кости. Подвеска долгие века лежала в склепе роэллина, так что сверх меры насыщена магией смерти. Каттирская королева нежити была похоронена с этим украшением не случайно. Дар Любви позволял ей спокойно спать все эти столетия, и пробудить Иштар мог только Зверь — или тот, кто призовет ее, сняв с вампира Дар любви и прочитав заклинание Призыва на подвеске. Пробудивший Иштар идиот выполнил только часть ритуала, снял с королевы украшение, но при этом обронил незаметно для себя эту подвеску, которая и попала вам в руки. Сама Матерь не желает гибели человеческого рода, так я понимаю такую удачу. Впрочем, это не помешало Иштар превратить всех жителей Баз-Харума в живых мертвецов.

— Стало быть, если Нашествие начнется и Зверь придет в мир, он будет искать эту штучку. — Я посмотрел на медальон, потом перевел взгляд на Уолтера. — И как же эта вещица поможет нам покончить с ним?

— Насчет покончить не знаю, но польза от нее большая. Мне нужно время во всем разобраться, надо посмотреть кое-какие старые записи. Где тебя искать?

— Я живу на улице Кастель-Рош, общежитие Ордена. Пробуду в Рейвеноре еще дня три-четыре, а потом отправлюсь в Роздоль, в императорский лагерь.

— Все понятно. Если у меня появятся стоящие мысли, я найду тебя через Стейса. Давай еще меду выпьем.

— Благодарю, сэр Хьюберт, но мне пора.

— Уже? Торопишься куда?

— Домой. Меня жена ждет.

— Женатый фламеньер? — Уолтер с интересом посмотрел на меня. — И давно женат?

— Почти месяц.

— Я тоже был женат, и это было давно. У семейной жизни есть много преимуществ, но одно я особенно ценю: когда проживешь в браке год, перестаешь бояться смерти, — по тону Уолтера было непонятно, говорит он серьезно или шутит. — Что ж, допью бутыль без тебя. А может, еще одну откупорю.

Я уехал из «Зеленого дома» со странным чувством. Вокруг меня теплел и звенел птичьим пением чудесный апрельский вечер, но на душе было холодно и смутно. Все время вспоминались слова Уолтера: «Есть вещи, которые лучше не знать.»

Странно все как-то получается. И жутковато. До сих пор случайные события соединяются в логическую цепь, в которой пока не хватает очень важного звена — понимания того, почему я оказался в центре событий. Допустим, сэр Роберт знал что-то очень важное. Что-то такое, что ужасно напугало шишек из Высокого Собора, и они в свое время запретили сэру Роберту доводить до конца расследование, начатое нами на берегу Солоницы. Что их могло напугать? Возможно, предупреждение сэра Роберта о пробуждении Иштар и возможной угрозе нового Нашествия. Но ведь фламеньеры должны бороться с нежитью. Это их призвание, ради этого и создавался Орден. А командоры закрыли на все глаза, сделали вид, что это их не касается. Недооценили опасность? Или же я оказался прав, говоря де Фанзаку о страхе перед магистрами Суль?

Если так, то дела еще хуже, чем я думаю. Империя напоминает мышь, загипнотизированного змеей. Орден не замечает — или не хочет замечать, — угрозы, о которой предупреждал сэр Роберт. Он не смог их убедить. Может, это придется теперь сделать мне?

Смешно. Командоры не послушали знатного лорда, опытнейшего персекьютора. Станут ли они слушать меня, человека с Луны, как меня тут называют, безродного выскочку, у которого в Ордене врагов гораздо больше, чем друзей?

С другой стороны, остался только один человек, которому известны все подробности последней охоты сэра Роберта, и это я. Лукас Суббота мертв, Элика мертва, Домаш не в счет, он не персекьютор. Медальон у меня, и это тоже не простое совпадение.

Нет, все-таки я пока слишком мало знаю. Поэтому надо действовать с умом.

Во-первых, у меня есть Домино. Ей нужно встретиться с императором, и я должен защитить ее от всех опасностей. Она главное, что есть в моей жизни, все остальное на втором плане.

Во-вторых, по прибытии в Роздоль надо встретиться с де Фалленом. Он единственный, кто может поддержать меня при необходимости. Во всех смыслах.

В-третьих, дождусь, что разузнает Уолтер. Мне показалось, что он не был со мной до конца откровенен. Может, я еще узнаю от него все, как есть.

Так или иначе, у меня есть несколько дней. События в Кланх-о-Доре измотали меня, и я хочу отдохнуть. Хочу побыть рядом с Домино. На все остальное плевать. Не до судеб мира мне сейчас.

Уже стемнело, когда я въехал в Львиные ворота Рейвенора и направил коня в сторону Фор-Маньен. Узкие улочки имперской столицы после наступления темноты пустеют: пока я ехал к Малому Имперскому рынку, мне повстречались только стражники, патрулирующие улицы, несколько горожан, спешивших куда-то — видимо, домой, — молодая женщина с клеткой, в которой сидела нахохлившаяся курица, и пара нищих у самых ворот рынка. Лишь ближе к центру улицы стали многолюднее, а близ Императорских садов я встретил большую компанию молодых и хмельных гуляк, праздновавших помолвку одного из своих друзей.

— Выпейте с нами, сэр! — обратился ко мне один из парней, видимо, старший в этой компании. Наполнил из меха кубок и протянул мне. — Выпейте за счастье молодых!

Виновники торжества тут же вышли вперед, поклонились. Забавные такие — парнишка типичный купчик, круглолицый, коренастый, в шапочке пирожком и атласном жилете поверх расшитой камизы, девушка ему под стать, сдобная толстушка с ямочками на щеках и великолепной косой. Я знал, что встреча с фламеньером на улице считается у простонародья хорошей приметой, поэтому принял кубок.

— Долгих лет счастья! — сказал я ребятам, коснувшись кубка губами. Один золотой, который я вытащил из кошеля и прибавил к добрым пожеланиям, сильно смутил и обрадовал парочку. — Пусть Матерь благословит вас!