Греши и страдай - Пэппер Винтерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Господи, я хочу тебя.
— Тогда возьми меня, — она обвила ногами мои бедра, схватила меня за задницу и прижала к себе.
Я прикусил ее набухшую плоть, слизывая соленую кожу. Ее руки скользнули вверх по моей спине, чтобы схватить мою голову, прижимая к своей груди. Ее дыхание прерывалось, когда я посасывал ее сосок, и слова, которые мне никогда не надоедали, слетели с ее губ.
— Я люблю тебя, Арт. Так чертовски сильно.
Ее пылкое признание врезалось мне в душу. Глаза защипало. Руки задрожали. И мое сердце снова раскрылось.
Взобравшись на нее, я запустил руки в ее густые волосы.
— Как пожелаешь, Лютик.
«Я тебя люблю».
Ее лицо просветлело, и свежие слезы обожания застыли в глазах.
Ее любимая цитата из детского фильма эхом разносилась вокруг нас, еще больше сближая.
Я взял ее за подбородок, поглаживая нижнюю губу, когда из глаза потекла одинокая слеза.
Мое сердце дрогнуло.
— Не надо — выдохнул я.
— Когда ты плачешь, меня раздирает, черт возьми.
Клео потянулась и поцеловала меня.
— Это слишком много. — Она вгляделась в меня своими прекрасными изумрудными глазами. — Что я чувствую к тебе. Что ты делаешь для меня. Наконец-то мы вместе. Это все....
— Больше — пробормотал я, касаясь ее губ своими губами.
Я убивал ради нее. Я плакал из-за нее. И теперь я надеялся, что заслуживаю ее.
Опустив руки, я нащупал ее шорты и стянул их.
Она заерзала, когда мои пальцы скользнули между ее ног.
— Блять. На тебе нет нижнего белья.
Клео крепче сжала мои плечи.
— Я надеялась, что что-то подобное произойдет. — ее щеки вспыхнули. — Это были долгие несколько недель.
Ее руки скользнули по моей груди, оставляя горячий след на моей коже.
— Раздевайся, Артур. На тебе слишком много одежды.
Я усмехнулся, испытывая учащенное сердцебиение от потребности в ее голосе. Немного отодвинувшись от нее, я высвободился из своего патча и потянул за ворот, срывая через голову футболку.
— Намного лучше. — Клео ухватилась за пояс моих джинсов и расстегнула их с рекордной скоростью. Выгнув бедра, я помог ей снять все, что было на мне. Поднявшись к ней сзади, я расстегнул бюстгальтер Клео и обнял ее. Обнаженное к обнаженному. Кожа к коже.
— Мне это никогда не надоест, — я поцеловал ее.
— Тебе никогда не придется.
Наши губы снова встретились, прежняя настойчивость возвращалась с каждым движением. Ее пальцы сжались вокруг моего члена, сильно поглаживая меня.
Я зарычал, уткнувшись лицом в ее шею, прикусывая ее горло.
— Я должен знать, что ты готова к тому, что сейчас произойдет. Что ты готова делать то, что нужно делать.
Она извивалась подо мной, потираясь грудью о мою грудь.
Я застонал, когда ее пальцы задвигались сильнее
— Я готова столкнуться с чем угодно, лишь бы это было с тобой.
Я погладил внутреннюю поверхность ее бедра, проводя по теплой коже к ее киске. Она напряглась подо мной, вибрируя от моих прикосновений. Ее тело было соблазнительным произведением искусства с татуировками и шрамами. Я никогда не встречал никого настолько сложного или уникального.
Она снова поцеловала меня, прихватила зубами мою нижнюю губу и нежно прикусила. Клео застонала; звук ее удовольствия скользнул по мне, как ласка.
— Прикоснись ко мне — потребовала она. — Пожалуйста …
Когда я обхватил ее лоно, она изогнулась над кроватью. Мое сердце сжалось, когда Клео схватила меня за запястье, заставляя прикоснуться к ней сильнее.
Я беззастенчиво сунул свой член ей в ладонь.
— Черт возьми, Лютик.
Ее пальцы сжались сильнее, и я вдавил в нее два своих.
Она ахнула.
— Да …
— Черт, ты сводишь меня с ума.
Я не мог скрыть, какой эффект она на меня производила. Я бы никогда не смог притвориться, что контролирую ситуацию. Клео была моей хозяйкой. Моей правительницей. Я был просто ее пленником, готовым делать все, что она от меня хотела, если это означало, что я проведу остаток своей жизни в ее в объятиях.
У меня сжалось в груди. Я был единственным, кому посчастливилось увидеть ее такой: голодной, дикой, фейерверк, только и ждущий, чтобы взорваться.
Раздвинув ноги, Клео направляла меня, удерживая мой член. Я застонал, прочно устроился на ее бедрах и убрал пальцы с ее киски. Влага растеклась по ее обнаженному бедру, когда я сжал ее.
Ее соски коснулись моей груди; ощущения пронеслись по моему телу.
Я больше не мог этого выносить.
Прижавшись к ее киске, мой кончик вошел в ее обжигающий жар.
Мы замерли.
Моя эрекция пульсировала; ее лоно трепетало. Мы замерли в восхитительном предвкушении соития.
Ее ногти скользнули по моей спине.
— Сделай это. Пожалуйста, возьми меня.
— Как скажешь.
Я вошел в нее.
Она вскрикнула, выгибаясь в моем грубом обладании, дикое рычание эхом отозвалось в ее груди. Ее голова откинулась назад в эротическом безумии.
— Еще! — воскликнула она.
Ее лицо покраснело и напряглось от желания.
Я вонзил зубы в ее плечо и вошел в женщину, которую, черт возьми, любил всем сердцем.
Клео зашипела, принимая каждое мое движение. Я не мог сдержать мощный прилив эмоций — благодарности, страха, счастья, первобытного желания сделать ее своей навсегда.
Я хотел наказать ее так же, как и доставить удовольствие.
Хотел, чтобы она плакала и смеялась.
Хотел, черт возьми, жениться на ней.
Сливаясь и двигаясь, мы потеряли чувство времени.
Ее дыхание было бархатным прикосновением к моей разгоряченной плоти. Ее зубы казались крошечными греховными лезвиями, а киска теплым и манящим... домом.
Клео вцепилась в мои волосы, охваченная вожделением и далекая от нежности. Она обвила меня ногами, приклеившись ко мне навсегда. Она держала меня в гребаном плену, соблазняя своим хрупким телом и сердцем.
Схватив подушку у нее под головой, я входил глубже. Я стонал при каждом толчке, преподавая ей урок собственничества.
— Ты моя, Клео.
Она выгнула спину.
— Твоя. Вся твоя.
Что-то переполнило меня ненасытной жадностью. Моя кожа блестела от пота, когда я предъявлял права на ее прекрасное тело.
— Моя, — резко сказал я, ритмично входя и выходя — врезаясь в нее.
Я
