Эннера - Айлис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Скорее, второе, — усмехнулась Роми. — Самар и влюбился? Не представляю. Мне казалось, что ему не нравятся женщины.
— Я ему нравилась. Как женщина или нет — уже неважно. Мне он доверял, показывал, учил. Даже привёл сюда, в этот замок. Много рассказывал. Про доа, про Эннеру, про первый эксперимент, про то, что случилось потом. Думаю, он верил, что после рождения Миры я приму его предложение, соглашусь стать вечной. Не просто атради, а помощницей, подругой, любовницей.
— И как? Удалось? — хмыкнул Адан.
Таль обернулась к нему, снисходительно улыбнулась. Продолжила, не отвечая на вопрос:
— Когда Мира родилась, я решила вернуться домой. Самар не настаивал, не уговаривал. — Она посмотрела на Миру. — Помог нам обеим начать новую жизнь. Не стирал память, не угрожал, наоборот, часто навещал, поддерживал. Видимо, он до последнего момента надеялся, что рано или поздно я передумаю и приму его предложение.
— Так это ты — голос? Ты его убила? — исподлобья глядя на Таль, спросила Мира.
— Его убила ты. Твоя вторая сущность. Самар оказался прав.
Опять перехватило дыхание. Опять откуда-то появилась уверенность, что Таль не обманывает. Опять тёплые руки Ллэра ласково прижали к себе. Он что-то прошептал, но Мира не расслышала. Смотрела в упор в синие глаза Таль и молча требовала объяснений.
— Твой смертельный вирус — правда. Всё, что я вам о нём рассказала, — Таль повернулась к Адану, — не выдумка. Повреждённые шапероны, нарушенный синтез белков, возрастающий при стрессе или сильных эмоциях. В результате — мучительная смерть в молодости. Этим тебя, — Таль развернулась обратно к Мире, — наградил твой отец. Онкогены — бич тех, кто когда-то принадлежал к могущественной расе Тлай. Ты была обречена с рождения. А я не смогла смириться, представляешь? — Она как-то неестественно улыбнулась, совсем невесело. Замолчала, поджав губы и уставившись на луну.
— Тебе удивительно везёт на контакты, — хмуро проговорил Ллэр. — Дочь от тлай, опекун — атради, да и тот не рядовой. В любовниках — доа. — Он кивнул на Адана, затем посмотрел на Миру. И вдруг улыбнулся. — Котёнок, да ты во всех смыслах настоящее чудо. Наполовину тлай, наполовину актарионка, а теперь в комплект добавилась кровь и способности доа. Не хватает в наборе только вильʼлари.
— Они не гуманоиды, — неожиданно встряла Роми. — Вильʼлари. Были. Потомки каких-то насекомых. Яйцекладущие и генетически несовместимые ни с кем, кроме самих себя. А вот тлай… — она восхищённо покачала головой. — Самые сильные. Самые могущественные. Говорили, для них не осталось неизлечимых болезней, кроме старости, которую они холили и лелеяли, как самое важное во вселенной. И они… существуют?..
— Да, но единицы. Их мир давно погиб, те, кто выжил, перебрались на Актарион. Теперь старость — непозволительная для них роскошь. Мало кто доживает до двадцати пяти, — по-прежнему глядя на небо, ответила Таль. Потом посмотрела на Ллэра, грустно улыбнулась. — Это не везение. Это судьба и моя работа. Когда Миру привезли без сознания ко мне в клинику, я далеко не сразу поняла, в чём дело. Но пары исследований хватило, чтобы распознать вирус и его причины. Вот тогда всё окончательно прояснилось: и почему я беременной попала в Плешь, и как это случилось, и что дело вовсе не в генах доа, и что Мира умирает. Оставался только один способ её спасти. Теоретически — простой, практически… — она помолчала. — Никто и никогда такого не делал. Результаты могли удивить. И удивили.
— Что именно ты собиралась со мной сделать? — Мире всё-таки удалось сбросить с себя охватившее оцепенение. Даже улыбнуться — неестественной улыбкой окаменевших губ.
— Когда-то тлай могли лечить самих себя. Умели заставить регенерировать клетки до полного выздоровления. Те, кто создавал доани, пытались в искусственных условиях повторить тот же естественный процессе регенерации. Я не замахивалась так высоко. Хотела окунуть тебя в Плешь, чтобы сделать сильнее и разбудить способности. А если не получится — видоизменить тебя. Превратить в доа или, — Таль еле слышно вздохнула, посмотрела на неё, — в атради, если это останется единственным выходом. Но Самар отказался помогать. Заявил, что нельзя оживлять гены тлай, что это обязательно спровоцирует необратимые катаклизмы на Тмиоре, и с ними он уже не сможет справиться. Что живой Способный тлай в конечном счете погубит его мир и всех атради, а он этого никогда не допустит, — она перевела взгляд на Ллэра, потом — на Адана и снова на Миру. — Я ему не поверила. Решила, что дело в его ненависти к тлай, даже если речь идёт об очень далёких потомках, даже если — о моей дочери, которую он сам когда-то спас. И сделала по-своему. Обманула Самара. Предала. Отправилась в Бэар, выбрала подходящего донора. Тебя, — Таль обернулась к Адану. — Придумала, как соединить биополя, как накачать Миру твоей кровью, как спровоцировать ваше попадание в Плешь. Это и был мой план, — она снова вздохнула. — Сущая ерунда по сравнению с тем, что когда-то проделал Самар с доани.
— Могло ведь не сработать, правда? Я могла просто погибнуть… — Мира осеклась, нервно передёрнула плечами, шумно выдохнула: — Почему могла? Я почти погибла. И если бы не Ллэр…
— Могла. Но другого способа у меня не было. Ни спасти тебя, ни вернуть все потенциальные способности доа Адану, а это было необходимо. Вы оба должны были сначала попасть в Плешь, чтобы начались метаморфозы, а уже потом… Только всё сразу пошло не так. Из-за неё, — Таль кивнула на Роми.
— И чем же я так всё испортила?
Глава 27
— Испортила? — Таль пару секунд пристально смотрела Роми в глаза. — Ты не испортила, хотя можно сказать и так. Но я предпочитаю другую формулировку: не справилась.
Адан усмехнулся. В их недавнем разговоре на крыше Гиганта Таль обвинила Роми как раз в том, что она испортила её план. Интересно, что заставило Таль стать покладистей? Куда подевалась
