Эннера - Айлис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не всегда, — встряла Роми. — Если потенциал слишком мал, человек не переживёт дальнейшие метаморфозы, поэтому таким нечего делать ещё раз в Плеши. А вот те, кто обладает большим потенциалом, продолжат попадать в Плешь раз за разом, пока их способности не раскроются до конца. Таким бесполезно стирать память. Десять, пятнадцать раз исправляй… всё восстанавливается.
Она бросила быстрый взгляд на Алэя, но тот, казалось, вообще не собирался активно участвовать в разговоре.
— Я и говорю о тех, у кого большой потенциал, — добродушная улыбка учительницы, терпеливо объясняющей нерадивому ученику очередную премудрость, сменилась на лице Таль ехидной, вызывающей ухмылкой.
Адан невольно усмехнулся. У Роми прямо талант вызывать в Таль и Мире желание огрызаться. А может, не только в них. Может, это естественное влияние на всех актарионок. Или вообще на женщин. Интересно, за все прожитые тысячелетия кроме позабытых любовников Роми обзавелась хотя бы одной подругой?
— Если ты… — Таль осеклась, бросила на него хмурый взгляд, опять посмотрела на Роми. Выдавила из себя подобие прежней радушной улыбки.
Адан нахмурился. Наверное, она и сейчас легко читает его мысли, раз так реагирует.
— Если Смотритель его не заметил, ещё не значит, что потенциала не было, — заговорила Таль. — И что бы вы там ни чистили, последствия попадания в Плешь даже для обычного человека всегда оставались. Его организм менялся. Становился сильнее, пусть это выражалось всего лишь в отсутствии банальной простуды. Вы же всегда смотрели на тех, кто попадал в Плешь, только через призму собственной необходимости. Получится ли в итоге новый атради или нет, хватит ли сил у новичка на преобразования под солнцем Тмиора, или не стоит возиться. Тех, в ком таких сил не видели, считали ошибкой, глюком системы. И совершенно напрасно. Плешь — одна из совершеннейших систем, которые мне известны. Никаких осечек и случайностей там быть не могло. Она, — Таль кивнула на Миру, — самое лучшее доказательство. В ней не было ни грамма потенциала, чтобы превратиться в очередную солнечную батарейку, зато нашлось достаточно сил, чтобы уничтожить целый мир. Твой мир.
— Хорошо, — вмешался Адан. Не хватало, чтобы Роми и с Таль сцепилась, а она уже явно была к этому готова: даже рот успела раскрыть. А сейчас захлопнула, бросила на Адана колючий взгляд, в глубине которого как будто светилась благодарность. — У тебя получилось. Ты запихала нас в Плешь. Дальше что?
— Дальше я надеялась, что организм Миры станет гораздо выносливей и сможет победить вирус, а она сама обретёт хотя бы часть спящих в её крови способностей.
— А со мной каких результатов ты ожидала?
— Что ты получишь стимул, так или иначе выберешься за Сферу. Сам или со мной. Впитаешь необходимое излучение, постепенно завершишь все этапы преобразования обратно в доа, кем ты являешься по крови. Надеялась, что смогу убедить тебя жить у меня на Актарионе. Так тогда казалось проще всего. Правильней. Что бы ты там ни думал, — она улыбнулась, теперь уже по-настоящему. Обвела всех взглядом. — Что бы вы ни думали, я никаких масштабных планов не строила. И прежде чем успела сообразить, что происходит, Адан с Мирой уже побывали за Сферой и торчали под солнцем Тмиора. У неё, — она кивнула на поникшую Миру, — начались совсем другие метаморфозы. Краткого пребывания в Плеши, а позже под вашими лунами, — Таль посмотрела на Ллэра, — хватило, чтобы в ней проснулись древние гены доа и тлай одновременно. И началось противоречие. Две в одной. В результате что-то там на Тмиоре среагировало на тлай. Да так бурно, что Самар сразу догадался, вышел на вас, понял, что случилось, и явился ко мне с претензиями. Но не знал, что Гончие уже начали охоту.
— Море Истока среагировало, — подтвердила Роми. — Сначала чуть не прикончило меня. По крайней мере у меня было именно такое ощущение, потом… Потом у меня возникло непреодолимое желание прикончить Миру. И если бы не Адан…
— У которого возникло непреодолимое желание прикончить тебя, — с улыбкой прокомментировал он.
Роми тоже улыбнулась.
— Верно. И хорошо, что возникло, и что ты вытащил меня на Эннеру. Но почему тогда Гончие не пришли за нами? Не успели? Или нам просто повезло?
— Не знаю, — сухо бросила Таль. Она, конечно же, радости Роми не разделяла. Но хотя бы не хамила, уже хорошо. — Наверное, вы пробыли там слишком мало. Или были днём, когда слишком активное солнце их отпугнуло. Гончие его не выносят, предпочитают ночь.
— Когда умер Самар, был вполне себе день, — напомнила Роми.
— Правильно, — Таль с усмешкой тряхнула головой. — Поэтому мы сейчас с тобой разговариваем. Появись они там ночью, вам, да и всем атради пришлось бы несладко. Но повезло, — она обвела всех взглядом, задумчиво покусала нижнюю губу, посмотрела на Ллэра. — Я почти уверена, что это Самар как раз продумал, когда создавал Тмиор. А может, нет, — Таль едва заметно пожала плечами, улыбнулась. — В последние дни я склонна преувеличивать его заслуги. В любом случае под солнышком Тмиора Гончим пришлось несладко.
— Так вот почему они решили вернуться в меня, — пробормотала Мира, прекратив наконец созерцать пол. Обернулась к Ллэру. — Помнишь, в моей памяти? — он кивнул. Мира продолжила: — Они захотели обратно, но у меня получилось их не пустить…
— И тогда они устроили нам невероятное шоу, решив всё вокруг заморозить, — усмехнулся Адан.
— Мне кажется, они не замораживали, а смещали слои, — нарушил молчание Ллэр. — Вытаскивали наружу кусочек пространства между огнём истинной Фахтэ и стерильностью климата Тмиора. Самар должен был остудить горящую
