Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства - Алексей Бычков

Библия у московитов написана на варварском языке, почти полностью основанном на немецком, и они признают ее истинным словом Божиим. Они питают особое почтение к книгам Святого Евангелия, кои помещают только в совершенно чистом месте и никогда не касаются их прежде, чем не проделают множество раз того, что на их языке называется «пуклон», то есть, когда они приближаются к книге Святого Евангелия, то прежде чем взять ее, они наклоняют голову, осеняют себя крестным знамением и множество раз бьют себя в грудь, после чего берут ее с большим почтением.

Они также считают, что Священное Писание — это есть устав веры, но не единственный, ибо к нему они добавляют семь первых греческих Вселенских, или общих церковных Соборов и творения отцов церкви, а особенно все труды Василия Великого, Григория Нисского, Иоанна Хризостома и Ефрема Сирина. Что до прочих Соборов, кои имели место после семи первых, они отвергают их все и рассматривают как еретические. В качестве догмата веры такого же значения, как первые семь Соборов, они признают также писания одного из ученых-схоластов — Николая Чудотворца, память которого чествуют дважды в году в течение всех лет.

Более всего они почитают Апостольские символы веры — Никейский и Афанасьевский, как и питают большое уважение к Святому Хризостому. Таким образом, если речь идет о религии и делах церковных, они поддерживают свои чувства и опираются на: 1) Священное Писание, 2) семь первых Соборов, 3) греческих отцов церкви. Они не допускают малейшего отклонения или сомнения в догматах этих источников.

Их главные попы, или священники читают народу в церквях Новый Завет. Что же до Ветхого Завета, то, по их разумению, в нем содержатся непристойности, кои далеки от того, чтобы быть читаемы публично народу, а потому они не считают достойным затрагивать их, исключая псалмы Давида. К этой священной книге питают они такое отвращение, что считают профанацией само внесение ее в церковь и разрешение там ее читать. Что до чтения Нового Завета, они проводят его так равнодушно и так быстро, что читающий не понимает смысла читаемого, а присутствующие не обращают на него никакого внимания.

Они никак не поясняют то, о чем читают в своих церквях. Они вовсе не читают проповедей, ибо убеждены, что именно таким способом ереси и заблуждения относительно веры распространяются по миру. Они говорят, что эти проповеди, полные вопросов и хитроумных и ловких заключений, представляют источник всяческих заблуждений. Они утверждают также, что само учение более способно расположить сердце и ум их царей к добру и святости обычаев, чем пояснение самых высоких таинств. Вот почему они отвергают и с особой строгостью запрещают всяческие диспуты относительно божественных предметов. Если в вопросах религии и возникают некие разногласия, то они сразу же усмиряются опытностью и достойным поведением патриарха, и как бы мал ни был спор, решение по нему принимает единственно патриарх.

Они полагают, что церковь есть собрание верных, коему Бог обещает свою благодать и вечное спасение, и они не устают хвастаться, что лишь входящие в их сообщество единственно составляют это собрание верных. Что до других догматов их веры, то о них я расскажу по порядку в последующих главах.

Московиты врагами своей церкви считают: I) турок и тата!р, вот почему, хотя их послов принимают на аудиенциях, им не дано права, как послам князей-христиан, целовать руку царя. Во-вторых, евреев, к коим они питают такое омерзение и отвращение, что никому из них не разрешают въезд в свою страну, если те не обещают принять крещение и обратиться в греческую религию. Они почитают за еретиков всех христиан, коих религия не во всем совпадает с их. Они также считают, что великий князь оскверняется всякий раз, как дает целовать руку кому-либо из послов христианского князя, не исповедующего их религию. И именно по этой причине они всегда держат у трона царя полный кувшин воды, дабы сразу после церемонии, он мог умыть руки. Римских католиков они, правда, считают христианами, но говорят, что их религия полна бесконечным множеством заблуждений, а потому, если кто-то из них, либо иной христианин захочет принять их религию, что случается редко, если только это не какой-то преступник, желающий спасти свою жизнь, то они устраивают ему второе крещение. Поскольку восточная церковь полностью отделена от западной, то и московиты, кои гордятся близостью своей к грекам, не желают иметь ничего общего с римскими католиками, каковых они именуют латинянами, ибо во время богослужений, проводимых публично, пользуются они латинским языком. Отвращение, испытываемое ими к членам этой концессии, так сильно, что в их понимании сказать «Желаю тебе стать римлянином» равнозначно пожеланию всяческого зла. Далекие от мысли о какой-либо унии с нами, они приходят в ужас всякий раз, как слышат разговоры об этом. Паул юс Пясетиус (1595) сообщает, что когда папа объявил об отлучении от церкви Генриха IV, в Рим прибыло посольство московитов для переговоров об унии со Святым Престолом. Она была предложена собранием церковнослужителей, и казалось, что русские готовы протянуть руку. Они избрали из своей среды Ипатия Поцея, епископа Влодимирского и Брестского, и Кирилла Терлецкого, епископа Луцкого, каковые спешно отправились к папе Клименту VIII, дабы эту унию установить. Прибыв в Рим, оба этих епископа публично признали там римскую католическую веру с мыслью, что пример такой важности и влияния может склонить к тому же всю Московию. Но случилось так, что когда оба епископа вернулись обратно, они не нашли ожидаемого. Напротив, настроения, как в духовной, так и в светской среде, оказались далеки, как никогда, от унии с римской церковью. С той поры московиты сохранили такую ненависть к этой унии, что об этом с ними невозможно говорить без того, чтобы в тот же миг не вызвать крайнего отвращения.

Московит-митрополит Киевский именем Исидор во времена папы Евгения IV, прибыв на Флорентийский Собор со 100 лошадьми, предложил от своего имени единение московитов с римской церковью. Но когда по возвращении он захотел проповедовать подчинение Святому Престолу, то был схвачен, брошен в тюрьму, где с ним обошлись столь жестоким образом, что он умер в мучениях.

Положения, которые столь отдаляют церковь Руси от римской католической, и главные причины такого размежевания суть следующие: I) большая разница между постами в церкви римской концессии и постами русов, 2) целибат римских католических священников, 3) елеосвящение, или миропомазание, детей при крещении, 4) пресный хлеб и, наконец, вера в то, что Святой Дух исходит как от Отца, так и от Сына. И они упорно выступают против этого последнего положения таким образом, что понять их невозможно. Московиты терпят евангелистов, или лютеран, и реформатов, хоть и числят их среди еретиков. Тиран Иоанн Васильевич высказывается в пользу лютеранской религии, когда говорит, что учение Лютера по всему образу действия гораздо ближе к истине, чем учение римских католиков, а потому может быть терпимо.

Ныне они не только дают большие преимущества евангелистам и реформаторам перед римскими католиками, но и терпят их также по всей Московии и дозволяют им открыто отправлять их религию и содержать их школы, чего никак не согласны сделать для римских католиков.

Людовик XIII, король французов, в торговом соглашении, о каковом договаривался с московитами в 1627 году, не смог добиться свободы отправления культа римской католической церкви в их стране. А в 1684 году император поспешил направить барона Блюменберга и барона Сиротски ко двору двух царей — Ивана и Петра Алексеевичей, каковые, будучи братьями, правили в те поры вместе, для наступательного с ними альянса против врага христианского мира и улаживания там других важных дел. Послы эти взяли с собою двух иезуитов и, поелику на царской службе было множество римских католиков, то добивались оставления этих двух иезуитов в Москве. Однако вынуждены были проворно ретироваться, ибо помимо того, что московиты никак не желали терпеть у себя богослужебного учреждения римской концессии, они были подозреваемы в неком умысле, каковой вынужден я обойти здесь молчанием.

Именно по этому случаю известный Олеариус, будучи в те поры секретарем посольства герцога Голыптинского при дворе царей, выражает в своей книге великое изумление причинами, побудившими московитов избрать в 1610 году царем польского королевича Владислава.

У евангелистов в Новой Иноземской Слободе, где живут новые немецкие служилые люди, имеются три церкви. Ныне правящий царь Петр Алексеевич самолично дал разрешение построить последнюю из них, на каковую именно он выделил камень, в то время как две другие были всего лишь деревянными.