Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы - Анна Зоркая

Они прошли все кладбище, осмотрели захоронения. Андрей был прав – кубок мог быть закопан где-то в чьей-то могиле. Понятно, Иван Матвеев на такой шаг решился, лишь бы артефакт не достался властям. А Сергей, наверное, пошел по стопам отца. Но ни у Андрея, ни у Сони не было желания ворошить могилы и тревожить покой мертвых. Они смирились с тем, что зря потратили время, и вернулись к машине Агапова.

– Ватсон, кажется, мы в тупике, – пробормотал Андрей, когда они уселись в салон и выехали из деревни.

– Да уж, вы правы, Холмс, – грустно хмыкнула Соня.

Кристина по-прежнему неизвестно где, все, что у них есть от драгоценного кубка, – единственный камень. И что самое ужасное, похититель сестры не спешит связаться с Соней. Ждет, что она отыщет кубок? Или сам уже отыскал, и теперь… все бессмысленно?

Соня мотнула головой, отгоняя упаднические мысли. И поинтересовалась:

– Слушай, а этот кубок может же быть и в склепе?

– Может, – пожал плечами Агапов. – Только склепов полным-полно. Многие из них закрыты на тяжеленные навесные замки. У тебя с навыками взломщика как?

– Никак, – отмахнулась Соня. – И что теперь делать? Мне одного хочется – найти Кристинку…

– Полагаю, для начала мы поговорим с мамой Женьки и выясним, как найти сиделку. Если вдруг Женю убила действительно она, значит, и Кристина у нее…

– А ты гений частного сыска, – невесело подытожила Соня, соглашаясь с планом.

Глава 8

Лето 336 г. до н. э.

Выслушав ответ второго своего посольства, Александр не слишком удивился. Он все более утверждался в принятом уже решении: эта женщина должна быть с ним! Она под стать ему, великому царю, повелителю мира. Дело за малым: завоевать эту неприступную твердыню.

– Гефестион! – позвал он соратника.

– Да, мой царь? – чуть заметно склонился друг в ожидании приказа.

– Гефестион, прикажи отпустить князя Печегда на свободу. Пусть возвращается к матери. Да прежде приведите его ко мне, желаю с ним поговорить.

– Но мой царь, как так?.. А как же… воздействовать на Артаксию?

– Вот так, – жестко заключил Александр. – Я не играю в такие игры с женщинами. Я воин, а не коварный мелкий царек и не буду действовать через юнца. Пусть скажут царице Артаксии, что мы желаем заключить с ней мир.

Ошеломленный Гефестион вышел. Не исполнить приказа он не мог – на четком следовании воле царя держалась власть Македонии. И вскоре к Александру привели Печегда.

Юноша выглядел достойно. Спокойный, сдержанный, он сверкал ярко-карими, материными, глазами на своего пленителя. Склонил голову, но не подобострастно, а с уважением – не уважать великого завоевателя он не мог.

– Печегд, отныне ты свободен, – произнес Александр. – Возвращайся к матери. Коня тебе вернут. Стань миротворцем между мною и твоей матерью, спаси свое будущее царство от разорения. Скажи царице, что я не желаю воевать с нею, желаю лишь мира и покорности.

Печегд вскинул голову, бесстрашно глядя на непобедимого царя.

– Государь, ты пленил меня, но держал не как пленного, а как гостя, в удобных покоях. Теперь же я готов принять оковы и сесть в темницу, только не заставляй меня отправляться к матери с такими новостями. Я боготворю ее за твердость! Боготворю за одно то, что она готова – и желает – воевать с непобедимым царем, с тобою, пред которым цари иных государств склоняют шеи. И мать моя – выше этих царей! – гордо и пылко проговорил Печегд. Александр с трудом сдержал улыбку, так ему понравилась речь юного пленника. И сказал, поднявшись во весь рост:

– Да будет по-твоему, князь Печегд, будущий владыка Скифии. Ты свободен, возвращайся к матери. Передай ей одно: завтра я пришлю своих послов заключить мир, и мир тот будет заключен на ее условиях, так, как пожелает царица Артаксия. – Вскинув глаза в темный купол шатра, Александр добавил: – Клянусь богами, такому герою, как сын Артаксии, Печегд, я передал бы свое имя и свой престол!

Они ехали в Питер! Василий Рудков готов был прыгать от радости, как щенок: у него не забрали первое – первое! – в его карьере серьезное дело, и они с напарницей едут в Санкт-Петербург продолжать работу по делу об убийстве Евгения Ильяшова. Тамара оказалась права: ей удалось убедить начальника отправить их в командировку как команду.

За рулем сидел Рудков, Тамара рядом что-то читала в своем смартфоне. Она ничего не говорила и, судя по всему, была полностью увлечена своим телефоном. Василия это злило. Его вообще раздражало, когда люди часами ковыряются в мобильнике. А теперь еще и хотелось поделиться радостью от открывающихся впереди перспектив. Поэтому он включил приемник и поставил какую-то музыку – первую, что была записана на флешке.

Тамара никак не отреагировала на громкие звуки, и, хотя Василию самому не нравилась песня, он не стал выключать ее. Так и ехали в течение трех с лишним часов: она – в своем мобильном, он – морщась от чересчур громкой музыки.

Только когда они въехали в город, Тамара отвлеклась от чтения и заметила:

– Отвратительный у вас вкус. Эту музыку слушать просто невозможно.

– Правда? – саркастически спросил Василий. – А я думал, вы от таких песен без ума. Мы слушаем эту запись уже три часа.

– Вы ошиблись, – безо всяких эмоций проговорила Косенкова. – Мне нравятся более мелодичные композиции. И не на такой убийственной громкости. Если будете продолжать в таком же духе, рискуете оглохнуть.

– Спасибо за заботу, – отозвался Рудков. – Не ожидал от вас такого участия.

Тамара промолчала, Василий заметил, что она неотрывно на него смотрит, точно изучает. Потом женщина спросила:

– Василий, в чем ваша проблема? Спрашиваю не ради праздного любопытства, а чтобы знать, как с вами работать. Пока это затруднительно.

– Моя проблема? – изумился Рудков. – Да у меня нет никакой проблемы, с чего вы это взяли?

– Я понимаю, что вы страдаете комплексом неполноценности, вам надоело, что начальство поручает пустяковые дела, возможно, у вас в семье какие-то неприятности… Но я вас прошу, не нужно все это переносить на работу, хорошо? Пока мы с вами сотрудничаем, мне хотелось бы плодотворно заниматься делом, а не отвлекаться на всяческие разборки! Поверьте, у меня тоже жизнь не сахар, но я это не демонстрирую окружающим людям, которые никакого отношения к моим проблемам не имеют. Мне уже надоело, что каждый наш с вами разговор касательно расследования начинается с издевок и подколов. Я в такие игры не играю, если хотите на ком-то выместить свое раздражение, поищите для этой цели другого человека!

– Да