Дом одинокого молодого человека : Французские писатели о молодежи - Эрве Базен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прибывшая на место происшествия полиция обнаруживает лохматого субъекта, который крупным планом снимает лицо мертвеца, залитое кровью. Недовольный инспектор выставляет его за дверь и лишь после этого приступает к делу.
Народ из съемочной группы толпится у входа в кафе. Что произошло? Правда, что кого-то убили? Вы не знаете, кого? Александр Дювернь, киноактер? Какой ужас! Но почему? Мы же так его любим! Александр Дювернь убит, какой кошмар! Женщины рыдают, мужчины стоят хмурые, сунув руки в карманы. По-прежнему толпясь у входа в кафе, съемочная группа напряженно смотрит на дверь, все еще надеясь, что он жив, что сейчас выйдет оттуда целым и невредимым. Увы! Через час полицейские выносят носилки с телом. Камера медленно движется вслед за ними, снимая последний выход комиссара Пуавра. Носилки исчезают в полицейском фургоне.
Полисмен в штатском выискивает среди присутствующих свидетелей убийства. Робер пытается спрятаться, но рабочий сцены выталкивает его вперед:
— Вот этот месье все видел. И даже сам ранен.
Робер смущенно оглядывает свои пальцы, перебинтованные гримершей. Полисмен берет его за руку и уводит.
Все вечерние газеты пишут только об этом, выражая скорбь об утрате и негодование по поводу нелепого, необъяснимого преступления. Во всех кинотеатрах идут последние фильмы Александра. Миллионы сердец сжимаются при мысли, что их любимец не появится больше на экране.
Александр Дювернь в роли комиссара Пуавр и впрямь стал привычным и необходимым. Вот уже четыре года из месяца в месяц он появлялся на экране, оживляя семейные вечера разгадыванием очередной загадки преступного мира. Все привыкли к его фуражке из серого твида, к его мягкой улыбке, к вечно дымящей сигарете. Всем стало казаться, что в полиции и впрямь работают люди, способные раскрыть самые страшные, самые извращенные преступления. Загадочное убийство актера, а вместе с ним и героя, поселило в публике недоумение и страх. Печаль и гнев вылились в болезненную тревогу за безопасность и спокойствие самого общества, на которое посягнули убийцы. Некоторые газеты утверждали даже, что это был акт международного терроризма, покушавшийся на государственный режим.
Алин готовила ужин маленькому Жереми, когда услышала эту новость по радио. От неожиданности она выронила тарелку с пюре, и та разлетелась на кусочки. Мальчишка рассмеялся так громко, что она не расслышала имени второго актера, который, как она поняла, был ранен. Ей показалось, что прозвучала фамилия ее мужа. Она уже представила Робера в госпитале, перебинтованного и, чтобы успокоиться, так крепко прижала сына к груди, что тот истошно завопил. Но Алин не замечала ни его криков, ни слез.
Когда позвонили в дверь, она уже приготовилась, как это бывает в трагедиях, услышать зловещее сообщение. Сердце замерло в груди, пока она открывала дверь, но тут же радостно подпрыгнуло: на пороге стоял Робер, вид у него был немного виноватый, он стал объяснять, что где-то посеял ключ. Алин бросилась к нему на шею, по он стоял неподвижно. Только сказал, что дико устал, потому что полдня проторчал в полицейском участке, где любой ценой хотели вытянуть из него приметы убийц.
— Будто у меня было время разглядывать цвет их глаз! Все, что я успел увидеть, это дуло пистолета. Вот эту штуку я никогда не забуду. Я сказал им, что один из них был белобрысый, но они стали уверять меня, что убийцы почти всегда бывают брюнетами. К счастью, хозяйка бистро подтвердила, что преступник был действительно блондин, иначе они упрятали бы меня за решетку, обвинив в даче ложных показаний. Чтобы они от меня отвязались, я сказал им, что я близорукий. Тогда они заговорили про машину, и тут я вспомнил буквенные знаки на номере. Они принялись на меня орать:
— Но вы же меня не спрашивали!
— Что же вы молчали?
— А у вас-то на что башка?
Продолжать мне не хотелось. Они позвонили в префектуру, надеясь, вероятно, по двум буквам в два счета разыскать этот автомобиль. Но тут их снова охватило сомнение.
— Как же вы могли с таким зрением заметить буквы номера? Вы что, издеваетесь над нами?
Я объяснил, что запомнил их, потому что они были такие же, как и мои инициалы, — Р. Б. Но это показалось им подозрительным. Они отвели меня в комиссариат, долго обыскивали, потом рылись в бумажнике и только тогда отпустили.
Жереми был в восторге: завтра он расскажет приятелям, что его отец видел взаправдашних бандитов, а не как в кино, с настоящими пистолетами, которые стреляли. У Робера заболел желудок, есть не хотелось, но когда он отошел от пребывания в полиции, его начали мучить сомнения:
— Понимаешь, там было два кафе. Александр спросил меня, в какое из них мы пойдем — налево или направо. Шутки ради я сказал, что у меня сердце слева. Он рассмеялся и ответил: «Ну что ж, тогда пойдем налево». Подумать только! Ведь если бы мы пошли направо, ничего бы не случилось! Значит, это я во всем виноват!
Все попытки Алин успокоить его ни к чему не привели.
Пока Робера мучили угрызения совести, его приятель Жак Руссен, напротив, благодарил свою фортуну. Напиваясь в компании друзей, он рассказывал, как ему удалось избежать смерти:
— Когда Дювернь позвал меня в кафе, я почему-то отказался. Обычно я всегда хожу с ним, но на этот раз меня словно что-то остановило. Какое-то предчувствие. Уверяю вас: только это и спасло меня! Хилый Робер запросто проскочил между двух пуль, а меня, с моей-то комплекцией, наверняка бы прошило! У меня просто какое-то чутье! Точно говорю, пойди я с Дювернем утром промочить горло, не сидеть бы мне тут с вами!
Но уж кому впрямь было не до веселья в этот вечер, так это продюсеру, который финансировал картину. Он не сомневался, что уплатит все издержки, но это его не утешало. Ведь речь шла не об одном фильме, а о целом сериале, который теперь летел в тартарары. Оставалось отснять еще двенадцать серий, и каждая сулила неплохие барыши. И вот удача отвернулась от него.
Не унывал лишь режиссер. Он позвонил сценаристу и предложил ему быстренько состряпать новый сценарий о смерти комиссара Пуавра. Он рассчитывал использовать уже отснятый материал, заново выстроить сцену убийства с дублером, вмонтировать в нее документальные кадры, сделанные оператором по горячим следам. А расследование пусть ведут помощники комиссара, которые и разыщут убийц. Если фильм выйдет прежде, чем об этом деле успеют забыть, то успех обеспечен. Сценарист принялся за
