Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

– Северус, – задумчиво окликнул его Кингсли и, помедлив, достал из внутреннего кармана мантии тонкую папку. – На самом деле, я позвал тебя сюда совсем по другой причине. И чуть было не забыл… Дело сделано.

Снейп, не отрывающий взгляда от папки, коротко кивнул и спрятал ее в магически расширенный карман пиджака. После чего, ни слова не говоря, одним глотком выпил зелье и вышел из переговорной.

Гермиона проводила задумчивым взглядом направляющегося к выходу со склада мистера Уолберга, вполуха слушая рассуждения Кингсли. Северус вел себя странно для человека, с которым они… Что? Поругались? Он ведь даже ничего ей не сказал во время их прошлого разговора на кухне в «Агонии». Лишь несколько раз кивнул. Говорила только она. И все выводы сделала она сама…

Гермиона застыла, когда в голове снова пронеслись слова Снейпа, сказанные всего пятнадцать минут назад: «Вы опять сделали выводы, основываясь на недостаточной информации и собственных ошибочных предположениях, мисс Грейнджер».

Опять.

Неужели он намекал на то, что она тогда ошиблась? Что ж, в том, что он действительно замешан в подпольной торговле «Наркозом», она оказалась права. Хоть и не совсем так она себе всё представляла. Возможно, Северус знал, о чем она думала, когда бросала ему в лицо те обвинения? Это звучало как бред, но он действительно частенько был в курсе, что происходило у нее в голове. Скорее всего, он понял, исходя из каких именно наблюдений она сделала выводы и легко догадался, к каким умозаключениям могла прийти. И они действительно оказались ошибочными: наркотрафик начинался здесь, в Министерстве, а вовсе не в «Агонии». И глава местных бандитов Макс Барнсли, похоже, тоже тут был ни при чем. Может быть, и с этой Мэри всё было совсем не так, как Гермиона себе навоображала? Если бы Снейп действительно крутил роман с некой женщиной, то вряд ли сегодня он был бы таким понимающим и теплым, словно… словно ему по-прежнему было не безразлично ее эмоциональное состояние. Словно он гордился ею в те моменты, когда ей удавалось отстоять свою позицию перед Кингсли и Сэйерсом…

И тогда сказанные им в самом начале слова – перед тем как он принял анти-Оборотное зелье и раскрыл свою личность – приобретали совсем иной смысл…

«Я уверен, что мисс Грейнджер хватит мудрости, чтобы всё правильно понять».

Всё правильно понять. Только теперь уже обладая достоверной информацией и видя всю картину целиком.

Снейп никогда ничего не говорил прямо, но она уже сблизилась с ним настолько, что научилась читать его между строк. И если сейчас она права…

Гермиона вскочила, оборвав Кингсли на полуслове.

– Гермиона, что случилось? – нахмурился он.

– Я… Извини, Кингсли… Мне срочно надо… – бросила она, уже выбегая из переговорной и оставляя удивленного Министра позади.

Выбежав со склада, она огляделась, гадая, куда мог направиться Снейп. Вряд ли он воспользовался бы каминной сетью: насколько она поняла, камин у него в спальне в «Агонии» не был магическим. А значит, ему нужна была ближайшая точка трансгрессии.

Поддернув повыше подол узкого платья, Гермиона сорвалась с места, чувствуя, как в висках стучит кровь – в такт с тревожным перестуком каблуков по черной плитке Министерства. Завернув за угол, она с размаху в кого-то влетела и, торопливо извинившись, уже собралась было бежать дальше, но застыла на месте, подняв глаза и увидев перед собой мистера Уолберга.

Он стоял и молча смотрел на нее пронизывающим взглядом чужих глаз на чужом лице, и Гермионе на миг показалось, что это не Снейп, хотя она своими глазами видела обращение.

– М-м… мистер Уолберг? – осторожно спросила она, радуясь, что в такой поздний час в коридорах уже давно никого не было: за время их разговора на складе даже прием уже успел закончиться, а гости разошлись.

– Гермиона, – просто сказал он, словно последней адской недели не было. Словно всё было как прежде. Словно они стояли сейчас не посреди министерского коридора, а в родных стенах «Агонии», где Северус каждый раз неуловимо менялся, становясь чуть-чуть ближе… расслабленнее… теплее…

Гермиона почувствовала, как у нее защипало в носу: в его голосе не было холода. И он не назвал ее «мисс Грейнджер», как она опасалась в глубине души. Отведя взгляд, чтобы сморгнуть выступившие на глазах слезы, она огляделась и вдруг поняла, что они находятся не так далеко от склада. За то время, что она провела с Кингсли, размышляя над словами Северуса, тот мог бы уже добраться до выхода из Министерства и трансгрессировать.

Он явно ждал ее.

– Ты часть всего этого… проекта. Вот что ты имел в виду тогда. Но зелье попадает на черный рынок, не потому что ты лично сплавляешь его туда, так ведь? – выпалила она. Это было глупо – ведь она только что во всех подробностях узнала схему подпольной торговли «Наркозом». Но ей нужно было услышать это. Нужно было получить подтверждение. От него лично.

– Всё так, Гермиона, – просто ответил Снейп.

– А как же те коробки, что забирали грузчики со склада «Агонии»? Я видела «Наркоз» у тебя в лаборатории точно в таких же…

– Пустая тара, рассчитанная на несколько циклов использования. Обычный возврат поставщику, чтобы снизить издержки и наносить меньше вреда окружающей среде, – голос мистера Уолберга приобрел тягучие обволакивающие нотки, и сердце Гермионы затрепетало. – В лаборатории находится непригодная для возврата коробка. С несколькими образцами зелья для личных нужд.

– А как же Макс? Что за партию «снадобья» он просил у тебя? – Гермиона обняла себя руками, внезапно ощутив озноб. Тело слегка подрагивало, и ей пришлось впиться в плечи ногтями, чтобы слегка прийти в себя.

– Средство от подагры, – мягко ответил Снейп, задержав взгляд на ее руках. – Макс не в курсе, что я волшебник, но знает, что я могу создать эффективное лекарство. Я периодически снабжаю его, когда он просит. Возможно, поэтому он считает меня своим другом.

Гермиона длинно выдохнула, осознав, что слишком надолго задержала дыхание. В голове начало шуметь, и мысли разбегались, но она упрямо тряхнула головой, полная решимости наконец прояснить всё раз и навсегда.

– Зачем тебе всё это, Северус? Зачем ты сотворил это зелье? – закусив губу, она пристально посмотрела ему в глаза, больше не страшась того, что могла там увидеть. – Я понимаю, почему этим занимаются Кингсли и Сэйерс… Альберту не дает покоя смерть сестры, а Кингсли просто хочет расширить влияние и подогреть свою поугасшую после войны популярность за счет тех самых проектов… Но ты… Северус… у них что-то есть на тебя?

Снейп долго молчал, и Гермиона почувствовала, как ужас зловещей тенью подкрадывается к ней сзади и холодными мурашками расползается по телу.

– У меня были причины, – наконец сказал он, и у нее упало сердце. Заметив, как она изменилась в лице, Снейп добавил: – Мы поговорим об этом… чуть позже.

Повисла тишина, наполненная последними невысказанными мыслями и страхами. Гермиона открыла рот и тут же закрыла, больно закусив губу. Дрожь усилилась, и теперь ее колотило словно в лихорадке, а глаза защипало от новых подступающих слез.

– Пойдем, – коротко оглянувшись, словно кого-то услышав, Северус протянул ей руку, и она нерешительно посмотрела на короткие узловатые пальцы Уолберга и представила длинные и изящные пальцы Снейпа… которых хотелось коснуться и всё забыть – и чтобы не было никакой размолвки и никакого «Наркоза» не существовало. А была лишь темная комната, лишенная окон, тепло камина и сладкое дурманящее ощущение подчинения…

– Куда? – сморгнув слезы, сдавленным голосом спросила она. И, не дожидаясь ответа, вложила руку в его протянутую ладонь. Он властно притянул ее ближе, в объятия чужого тела, и негромко прогудел на ухо:

– Я познакомлю тебя с Мэри.

Внутренности скрутило, мир закружился в вихре трансгрессии, и в тот самый миг, когда темный коридор Министерства начал растворяться, Гермиона успела уловить краем глаза в боковом проходе до боли знакомую фигуру Альберта Сэйерса. Который внимательно за ними наблюдал.