Ты мое Солнце - Екатерина Сергеевна «Лис»
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Храни мое сердце, — шепчет она улетающему самолету, — а я всегда буду ждать.
Женщина бессовестно выкидывает остаток еще дымящейся сигареты в окно, придерживает простыню, которая так и норовит сползти вниз по гладкой и ухоженной коже. Закрывает створку. За спиной слышится шевеление и негромкое мурчание. Оно сообщает, что ее мальчик проснулся. Она неохотно оборачивается, грациозно ведет подбородком, смотрит туда, где лежит уже не ее котенок.
Нунг с повадками леопарда растягивается на простыне. Нежится. Поджимает под себя те же белоснежные простыни, которые уже давно пропитались чужим ароматом. Она смотрит поверхностно и так хочет сохранить в памяти чудесную ночь с Сергеем. Нунг выпрямляет длинные изящные ноги, крутится по кровати в блаженной неге. Приподнимает свои голые ягодицы, опять вызывает возбуждение.
— Доброе утро, сладкий, — масленым голосом приветствует его Анна. — Как спал?
— Мм, прекрасно.
Он опять перекатывается на бок, приподнимается на локте, смотрит соблазнительным взглядом вытянутых глаз. А внутри огонь, дна в глазах не видно. Неудержимый, неутомимый, любвеобильный — одним словом, горячая кровь. Хорошая замена. Поэтому уже столько лет она по-своему дорожит этим мальчиком. Балует. Дает ему свое покровительство, что позволяет Нунгу играть во взрослые игры. Он ласковый, красивый и очень послушный. Не устраивает скандалы, не лезет в ее дела, он просто любит. Но это все равно не то, нет насыщения страстью, которую дарил ей Сергей. Горячий, взбалмошный и ужасно непослушный котенок. Любимый. Анна скользит взглядом по перманентному голому телу, обрисовывает линии его мышц, мысленно уже облизывает его шею. Ее черты лица заостряются и даже воздух режется о тонкие острые линии.
— Ты играешь с огнем, зачем меня провоцируешь? — томно в полном возбуждении. — Мне надо на работу.
— Мм, — дразнит ее Нунг. — Гладит себя по прессу, проводит по груди. — Жаль, — дуется и накрывается шелковой простыней.
Анна загорается от одного лишь его блядского взгляда и дерзости. Облизывает губы, чувствует, что не сможет оставить этот лакомый кусочек. Она отпускает простыню, та сразу скользит на пол, открывает все прелести. Она в несколько шагов преодолевает расстояние до кровати. Дикой кошкой заползает, тянет с Нунга непослушное прикрытие. Парень упирается, натягивает ткань выше и игриво обижается, отворачивает голову, дует сладкие губы.
— Ты на днях совсем про меня забыла, — сужает глаза еще больше.
Анна ближе и ближе, смотрит, гладит открытые ее взору лодыжки.
— Почему этот Сергей тебе так дорог? — неосторожно выпаливает глупый мальчишка. Женщина напрягается, когда слышит такое любимое имя.
— Это не твое дело. Не забивай свою милую головку дурными мыслями, — подползает ближе, одним рывком сдергивает простыню с нежного тела. — Все, он улетел, — мягким голосом, а у самой дрожь от этого имени по всему телу. Сердце заходится, и сейчас ей точно нужно выплеснуть всю накопившуюся боль. — Он больше не вернется.
Нунг слышит разочарование в ее голосе. Внутри обрывается последняя тонкая струна. Он с вызовом смотрит на приближающееся лицо и в момент поцелуя уворачивается.
— Ага, как же, — срывается по-настоящему.
Какая муха с утра укусила, сам не понимает. Ревность заполняет воздух вокруг. Нунг хмурит тонкие брови. Ему безумно надоело чувствовать третьего человека в их отношениях.
— Нунг, — громко. — Противный мальчишка, больше не смей так делать, — бьет по лицу, оставляет розовый отпечаток и еще сильнее начинает психовать. Видит, как губы малыша затряслись от обиды, как ожог от руки причиняет боль. Анна опускает веки и тянет ладонь к шее парня, нежно гладит, ведет длинным пальцем по вене. — Не заставляй злиться, я не хочу наказывать тебя, — и с оттяжкой хлопает по оттопыренной попке парня.
Утро уже не такое доброе. Это впервые, когда Нунг так в открытую начал разговор о Сергее, впервые он высказал свое недовольство.
— Ты его тоже так наказывала? Такого мужчину? — в глазах парня гнев, пламя.
Нежные ягодицы горят от тяжелой руки, а щека еще долго будет помнить щиплющее жжение. Хватит. Он больше не может молчать, тем более после сцены в баре. Когда все видел, ощущал их страсть, а сам рассыпался на миллионы осколков и умирал под ботинками суровых телохранителей.
— Ты его до сих пор любишь? — пытается отползти. — Мне Брюс все рассказал о ваших отношениях, — не останавливается, впервые не боится блеска в глазах женщины. Пусть хоть убьет, но он будет знать правду.
Анна хватает парня за подбородок, больно сжимает длинными пальцами, ногтями впивается в персиковую нежную кожу. Мальчишка крутит головой в попытке увернуться.
— Заткни свой милый ротик, — еле сдерживает свой гнев, глотает воздух, чтобы не сорваться и не ударить снова. — Я хочу, чтобы ты больше никогда не устраивал мне допрос. Иначе я вышвырну тебя.
Нунг пытается вырваться. Анна держит крепко, дотягивается до губ, предупреждает об угрозе. Кусает, выпускает маленькие капельки крови.
— Ну что ты, малыш, — облизывает его губы, успокаивает своего вспыльчивого детеныша. Она понимает, что теперь лишь этот мальчишка остается для нее отдушиной и навредить ему совсем не хочется. — Я на дне рождения Брюса обидела тебя? — переводит разговор, мурлычет кошкой и все ближе спускается к шее. Анна знает, что Нунг послушный и предупреждение понял сразу. — Что ты хочешь за мою оплошность?
Парень терпит, елозит спиной по сбившимся подушкам. Не хочет ругаться и окончательно злить свою хозяйку. Ему до смерти страшно остаться одному без ее силы, власти и покровительства, а самое главное, он не хочет потерять такую больную, но очень ценную для него любовь. Нунг мнется, глаза не поднимает, хлюпает носом, но сдается. Лучше так, чем в немилости.
— Феррари, — тихо говорит он. Забивает на дурные мысли и воспоминания. Сейчас Анна его, а Сергей лишь назойливое имя.
— Умничка, — целует его женщина.
Стягивает простыню, забирается руками в каштановые волосы и по новой начинает исследовать обнаженное тело. Малыш стонет и сильнее тянет губы, позволяя наслаждаться их пухлой мягкостью. Как будто в первый раз и ночи было мало.
Их горячую любовь прерывает звонок телефона.
— Не бери его, — шепчет парень на ухо женщине, дергает головой, натягивает ремни на запястьях.
— Не могу, мой сладкий, — Анна отрывается от его губ. — Рабочий день в разгаре. Наверное, это Брюс меня потерял, — она сползает с кровати, где на теплом шелке с черной повязкой на глазах остается ее мальчик. Она поправляет взмокшие волосы, накидывает на себя простыню, которая немного защищает кожу от прохлады.
