Жажда жить: девять жизней Петера Фройхена - Рейд Митенбюлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С определённой – западной – точки зрения, жить в Туле и правда стало лучше, чем в былые времена. И всё же перемены Одарка не радовали. Разумеется, неплохо было получить современные удобства – но у них была своя цена. Недавно датское правительство приняло решение переселить инуитов Туле к северу от военной базы, если придётся – то силой. Не оставаться надолго на одном месте было в характере Одарка, он вырос в кочевой культуре – но на сей раз он двинется в путь не по своей воле, у него отобрали свободу. «Мы уходим дальше на север, – сказал он Фройхену. – Новые люди пришли. Старых порядков они не знают. Они не мирные и не достойные люди. Они захватили нашу землю». Разумеется, Одарк был расстроен – и он пытался примириться с решением, которое приняли за него. Рассказывая об этом своему другу, он мужественно полагался на древнюю жажду странствий, которая ярко горела и в нём, и в Фройхене: «Однако земля наша велика. Нас наказывают, потому что мы слишком засиделись на одном месте. Жизнь – бесконечное путешествие!»
В 1954 году инуитов Туле переселили на 200 километров к северу, на берег пролива Мёрчисон[41]. В том же году Фройхен написал статью, вышедшую сразу в нескольких американских изданиях, где предупреждал об опасностях и обличал несправедливость, происходившую на Севере. Он написал, что белые медведи уходят с прежних мест, что он «видел, как тысячами гибнут птицы в нефтяных пятнах, которые оставляют за собой корабли». Оставаясь верным своей эксцентричной натуре, остаток статьи Фройхен сделал почти поэтическим, местами непонятным. Он описывает вещий сон, который якобы видел и который предсказывает будущее Туле:
Я Петер Фройхен, путешественник из былых времён, и мне приснился сон.
Я видел, как безмолвная Арктика гибнет во взрыве.
Взрыв этот был атомный – взрыв цивилизации в глуши.
То был взрыв мужчин, женщин и детей, таких же, как вы и ваши родные, на последнем рубеже дикости.
То был взрыв нашей западной культуры в мире самых невинных и самых счастливых людей, каких я знал, – эскимосов.
Во сне я видел, как отступают белые медведи дальше и дальше на север. Я видел, как птицы спасаются от дыма, нефти, сажи. Я видел, как уходят в море гренландские белые киты – и как уходят сами эскимосы – на север, всё на север.
Я видел фабрики, железные дороги и автомобили там, где всего две зимы назад люди неслись на нартах.
Я видел вас и ваших родных, видел, как вы перебираете буклет за буклетом и говорите своим детям: «В этот раз у нас будут необычные каникулы. Мы поселимся в отеле на Баффиновой Земле; а может, на горнолыжном курорте на острове Элсмир; а может, в гренландском доме, где будет телевизор».
Вы говорите:
«Скорее собирайтесь. Самолёт в девять утра. На леднике будем уже к ужину. А оттуда мы полетим в один славный отель. Он плавает на льдине. На Северном полюсе».
50. «У Петера Фройхена девять жизней»
В 1956 году, когда Фройхену исполнилось 70 лет, его друг Том Кристенсен написал о нём статью в Politiken: «У Петера Фройхена девять жизней, и было бы прекрасно написать о каждой из них: о Петере-путешественнике, Петере-лекторе, Петере-киноактёре, Петере-трезвеннике, Петере-политике, Петере – борце за свободу, Петере-товарище, Петере-журналисте и Петере-писателе». И хотя Фройхен навидался приключений, которых хватило бы на несколько жизней, ему не терпелось пуститься на поиски нового. Такова уж была его природа: он был живым воплощением слов Уильяма Болито в его бессмертном романе «Двенадцать против богов. История о приключениях»: «Есть куда более коварная беда, которая подстерегает путешественников, чем разорение, одинокая старость, скандалы, презрение… Беда эта – однажды неизбежно перестать быть путешественником».
Каким станет последнее приключение Фройхена? К тому времени самый интригующий непокорённый рубеж уже был космос. Но Фройхен не годился в космонавты: он был из того поколения исследователей, что начинают карьеру любителями, учатся на ходу, упрашивают капитана взять их на борт скрипучего деревянного корабля, идущего навстречу неизвестности. Но вот на смену аналоговой эпохе пришла цифровая, и в чести оказались уже не классические авантюристы вроде Фройхена, а специалисты с учёной степенью – те, что на «ты» со сложнейшей техникой, легко справляются с государственной бюрократией и сторонятся той легкомысленной беспечности, которая задавала всю карьеру Фройхена. Эти новые покорители горизонта носили аккуратные армейские причёски и сидели в кабинетах, увешанных дипломами.
Так что, увы, новое приключение Фройхена будет не в будущем, а в прошлом – и окажется не прорывным, а личным. После стольких лет, что Фройхен провёл в Арктике, ему наконец удастся посетить Северный полюс. Но разумеется, Фройхен никогда не ходит прямой дорогой – и, прежде чем увидеть полюс, он сделает крюк.
Фройхен свернул с прямой дороги на обеде в честь демократа Адлая Стивенсона: это была часть его избирательной кампании 1956 года на пост президента, за который он боролся с инкумбентом-республиканцем Дуайтом Эйзенхауэром. Во время обеда принимающая сторона вдруг попросила Фройхена произнести речь. Содержание этой речи затерялось в веках, но легко можно предположить, что речь вышла эклектичной, потому что привлекла внимание Бергена Эванса, профессора английского языка в Северо-Восточном университете: тот как раз очень любил такие вещи. Эванс был не только стипендиатом Родса, но и вёл несколько небольших ток-шоу и написал ряд книг, которые сумел сделать не только научными, но и увлекательными (одной из самых популярных была «Естественная история чепухи»). Вдобавок ко всему этому Эванс был «редактором вопросов» на телепередаче «Вопрос на 64 тысячи долларов», которая выходила на канале CBS. Увидев, каким уникальным очарованием обладает Фройхен, Эванс решил, что нужно непременно позвать его на программу.
В 1956 году «Вопрос на 64 тысячи долларов» был самой популярной программой на американском телевидении: он даже сбросил с первого места ситком «Я люблю Люси». Передачу смотрели около 55 миллионов человек – треть населения США в то время. Ходили слухи,
