Тропами горного Черноморья - Юрий Ефремов

плоский лесистый Псекохо весь в странных светло-рыжих проплешинах и... дымится, как курильский вулкан. Так выглядят издали вырубки, а дымят костры для сжигания отходов! Что же это - все еще рушится заповедный лес, несмотря на все запреты? Все еще гибнет вековая краса Красной Поляны? Или это только на Псекохо, который не возвращен заповеднику?

Идем к роскошно позеленевшему участку турбазы. Хотя и осиротевший для меня (не белеют стены Собиновки), знакомый уголок чарует удесятеренной густотой и пышностью зелени.

А за шоссе виден целый поселок из новых домиков, и снова мы ловим себя на раздвоении чувств: правее - радует вереница уютных и жизнерадостных на вид коттеджиков, а левее - нагромождены чуть не на плечи один другому голые домишки без всякой заботы об ансамбле, о будущем уюте, об озеленении. Да к тому же к шоссе обращены не праздничные фасады, а захудалые тылы и цементированные будки мест общего пользования...

Впрочем, не слишком ли мы ворчливы? Разве мало мы видели хорошего, нового? И шоссе, и ГЭС, и новый мост через Мзымту, и столовую... Но что поделать, если жизнь не во всем развилась в лучшую, в разумную сторону - не все украшалось, не все совершенствовалось...

Мы приехали в Поляну, как в свою молодость, как верные друзья, как любящие дети. Нам по-прежнему дорог каждый признак ее достоинств и преимуществ. Но именно поэтому нам больно и за любую рану, за любую царапину, нанесенную ей.

Виним ли мы в этом кого-то? Не прежде ли всего самих себя? Мы, географы, когда-то изучили и описали Поляну. Но ведь этого было мало.

Сегодняшний географ должен не только описывать и объяснять: он обязан участвовать и в переделке территорий - в их украшении и освоении. Именно этого не сделали ни мы, ни другие краснополянские краеведы. Конечно, в Поляне есть руководители - и партийная организация и поселковый совет. Но район остался без научного хозяйского глаза, все помнящего и обобщающего, без патриотов-краеведов, а значит, и без активных пропагандистов.

Текущие нужды районного и местного масштаба заслонили и жителям и руководителям истинное значение

Красной Поляны. Ее вообще перестали считать лечебной местностью,- вот она и осталась в забвении, без специального финансирования, без архитектурного надзора, без санитарного контроля за всеми окрестностями, положенного курортным районам.

Рост курорта и массового туризма - казалось бы, одно это само по себе могло оживить местную экономику.

Встречаем постаревшего Фемистокла - узнает нас, радуется встрече. Но еще больше рад возможности похвастаться именно этими "лесозаготовительными" новостями:

- Это хорошо, что лес рубят. Народу заработок.

О да, Поляна зажила бурной хозяйственной жизнью. Охотники и скотоводы пошли в лесорубы и шоферы, стала сытнее жизнь, появились магазины с товарами... Но платить за это оживление стали главным богатством Поляны, ее зеленым убранством, ее неповторимой курортной красой!

Еще не знаем, где, но мы поднимем эти вопросы, вступимся, будем добиваться более плодотворного использования сокровищ края.

...Темная звездная ночь над Поляной...

По-южному низкая Большая Медведица совсем уперлась в отрог Ачишхо над Охотничьим домом. Удивляемся, почему ее ковш так необычен? Ах вон оно что! Сама Медведица частично спряталась за отрог, а два фонаря, светящиеся на хребте, почти совпали с передними звездам" ее ковша, только чуть перекосили его. Чудесное сочетание огней рукотворных и звездных, только и возможное в горном районе. А вот из-за поворота появились и новые "звезды" - целая гирлянда огней вдоль шоссе, ведущего к дворцу,- электрическое созвездие над Красной Поляной...

НА ВЫРУБКАХ

Знакомая развилка прямо у турбазы. Влево от постаревшего на двадцать лет ореха шоссе к Сланцам и к Охотничьему дворцу. Вправо широкий проселок столько раз пройденный нижний вариант пути на Сланцы, выводивший к чудесной тропке с тренировочными карнизам" (к той самой, которую так не любил Хуст). Но и тут новость: лесовозные машины едут не по левой, а по правой, нижней дороге. Здесь проложена новая спрямленная трасса. Что ж, попробуем и мы проехать по ней!

Крутой спуск, слева не виданная нами выемка в отвесной скале. И сразу справа мостик ко Второй Эстонке. Как же так? Где же наша карнизная тропка? Ее нет. Взрывами сожран живописнейший участок ближних окрестностей Красной Поляны. Его, не моргнув глазом, срезал на своих чертежах проектировщик, спрямлявший дорогу. Ведь рядом же была совсем неплохая старая трасса! Неужели дороже было расширить ее, не лишая Красную Поляну этого поэтического уголка? Не придет же в голову дорожникам при реконструкции Кисловодска взорвать Красные Камни или Кольцо-Гору? Эх, ведь и тут не оказалось хозяйского глаза, который стерег бы красоту Поляны!

Зато Эстонское селение радует - в нем не только ничто не ухудшилось, но все стало еще сочнее, зеленее, богаче. Объединенный с краснополянским, по-прежнему богатый колхоз, носящий теперь имя Мичурина. Трасса огибает его со стороны реки и устремляется к устью Ачипсе прямо по галечнику поймы.

С поворота к устью открываются Сланцы. Но что это? Рудника нет и в помине, входы в штольни засыпаны, откосы карьера задернованы, сарайчики, крытые кровельным сланцем, исчезли... У первого же встречного спрашиваем:

- Давно ли закрыт рудник?

- Вскоре после войны. Признан нерентабельным.

- В чем же его невыгодность?

- Плитки тяжелые, поэтому нужны специальные стропила, обрешетка - у нас так не привыкли...

Кажется, мы опять начинаем ворчать! А разве под черепицу легче нужна обрешетка? Неужели и здесь победила близорукая "расчетливость" таких хозяйственников, которым безразлично, что сланцевая кровля может держаться без замены столетиями? Разве дешевле завозить на Черноморье кровельное железо и менять его через каждые тридцать лет?

Не было и у Сланцевого рудника своего пропагандиста, защитника. И тут не оказалось краеведов, мыслящих комплексно и перспективно.

Впервые едем, а не идем вдоль Ачипсе - теперь и тут пролегло автомобильное полотно. Не успели оглянуться

уже устье Лауры, развилка дорог на Псекохо и на Чугуш. Сначала сворачиваем на правую ветвь. Широкая трасса ведет нас вверх по Лауре к устью Бзерпи - к когда-то глухому месту нашего давнего бивака.

Бзерпи. Как не вспомнить наш лагерь, иллюминированный факельным шествием летающих звезд-светляков? Отсюда Наташа с Игорем шли вверх по ее непролазной долине, а мы с Володей штурмовали "рододерные" склоны Перевальной. Теперь мы тут едем по автомобильной дороге, вдоль которой метров на пятьдесят в обе стороны начисто вырублен тенистый лаурский лес (такова норма "обчистки" автотрассы).