Идущие в ночь - Владимир Васильев

Арбалет я не убирал, хотя смутные подозрения, что стрела такому вот созданию повредит не больше, чем щуке ливень, у меня зародились. Глупо думать, что железо боится железа. Чего же, Тьма поперек, должно бояться железо?

«Воды», – подсказал вулх. Оказывается, он давно был рядом. С тех пор, как я пытался почуять неведомую опасность. Ну, правильно, это вулх умеет куда лучше меня, поэтому и откликнулся на мой неосознанный зов.

Вдруг я подумал, что, в сущности, мы с ним одно и то же существо, а не два разных. Просто нечто разделяющее нас мешает слиться. Стена. Непроницаемая стена. Впрочем, У-Наринна уже ударила в эту стену, и та пошла змеистыми трещинами, теряя камень за камнем, и с каждым днем из незыблемой кладки новые камни вываливались все легче и легче.

Но не следует отвлекаться. Итак, железные твари могут бояться воды. А могут и не бояться – с железными тварями я еще не встречался. Просто я следовал жизненной логике, которая чаще всего вполне оправдывала себя. А, значит, придется следовать ей и впредь.

Кстати, ведь впереди еще одна веха, веха железа. Уж не ее ли это вестник? В самом деле, если вехой земли была пыльная яма с гигантским земляным червем, почему бы вехой железа не быть гигантскому железному пауку? Впрочем, этот паук, хоть и здоровый, но никак не гигантский. К тому же, предыдущие вехи выглядели совершенно непохожими друг на друга. Веха воздуха – колокол на Неспящей башне Запретного города, в который нужно ударить. Веха воды – фонтан, восставший из заброшенного колодца. Веха огня – множество костров на дне неправильной реки. Веха земли – логово земляного червя. Скорее всего, веха железа будет совершенно не такой, какой мы ее ожидаем узреть.

Но паучка со счетов сбрасывать все равно не следует.

Стенка стала загибаться влево, на юго-восток, если верить Меару в небе. Путь в У-Наринну вынуждал нас с Тури постоянно менять направление, сворачивать, идти то на юг, то на запад, то на восток, и тем не менее приближал нас к цели. Я уже перестал придавать этому значение. У необычного пути необычные законы. Главное – знать куда идешь и полниться решимостью дойти. Впрочем, это касается не только пути в Каменный лес, а вообще всех дорог всех миров.

Железная птица выпорхнула из-за угрюмых серых глыб неожиданно, Ветер даже дернулся от испуга и всхрапнул. Ну, вот, начинается.

Потом появилось целых три паука. На этот раз не дохлых. Похожий на маленькое зеркальце глаз птицы отразил нас с Ветром и Тури. Даже Корняга на плече у меня был ясно виден. Бедная карса прижала уши и сжалась в комок. Я ее понимал – она могла проявлять чудеса храбрости в драке с вампирами, лютиками или даже хорингами, но против железа ее когти и ее зубы бессильны.

А потом появился Страж. Я сразу опознал его – это был Страж Руд. И, конечно, он был соткан из первородного металла, от кончиков когтей до сверкающей гребнеобразной макушки. И свита его была сплошь металлической: две птицы, пес, и три паука. Пес, похожий на угловатого уродливого вулха, присел и утробно заскрежетал. Наверное, эти звуки означали грозный рык. На рык они не очень походили, но были, бесспорно, грозными. Во всяком случае, мороз по коже они пускали.

Страж воззрился на меня. И я на мгновение умер.

Я не испытал ничего нового – сотни раз я умирал на пересвете. Поэтому и испугался не слишком.

Плоть моя была Стражу чужда, непонятна и неприятна. Он любил и искал только металл. И мое железо радостно откликнулось на его зов. Запели, потеплев, метательные ножи на запястьях. Коротко ухнул хадасский кинжал на поясе. Переливчато засвистели наконечники арбалетных стрел в колчанах. Тихо заурчали монеты в кошеле. Тренькнули бляшки на ошейниках, и моем, и карсы. Еле слышно зазвенели металлические части упряжи Ветра и звонко цокнули подковы. А поверх всего этого вплелся мощный и величественный аккорд Опережающего. Страж почтительно склонился в ответ этому звуку и, напоследок, сомневаясь, взглянул на Корнягу.

А, Тьма, вот уж где нет ни крупицы железа, так это в нашем бродячем пне. Вот незадача-то… Со Стражем Руд не сильно повоюешь…

Корняга мелко-мелко задрожал, но даже я почувствовал, как что-то старое, ржавое и рыхлое отозвалось в нем, где-то в самом сплетении корней. Я облегченно вздохнул, а Страж, секунду поколебавшись, решил, что этого все же достаточно. Лязгнув, как оброненый на каменный пол нож, он исчез в каменном разломе. Туда же порхнули и птицы; секундой позже скрылись пауки, беспорядочно перебирая тонкими звенящими лапами, а последним ушел недовольный пес. Чем он остался недоволен – уж и не знаю, но перечить хозяину своему не посмел. И на том спасибо.

– Уф! – сказал я с облегчением, когда все закончилось, и Страж убрался по каким-то своим загадочным рудным делам глубоко под землю. – Слава тебе, синяя корова, отбрехались…

Словечки из запаса любимых выражений Унди сами собой срывались с языка в минуты облегчения и расслабленности, да и в минуты наивысшего напряжения тоже.

Я обернулся к Корняге.

– Скажи на милость, деревяшка! В тебе-то он что нашел? Ты же пень-пнем, откуда в тебе железо?

– У меня гвоздь в корнях. Старый, правда, и ржавый весь… От пива, кажется, ржавый.

– Гвоздь? Тьма поперек, откуда в тебе гвоздь? Да еще железный?

– Люди, – уклончиво ответил Корняга. – Не в лесу же я его заработал?

То ли история была неприятной, то ли Корняга не нашелся, чего соврать, но углубляться в подробности он не стал. Да я и не допытывался. Интересная, однако, у нашего тихони-пня была молодость! Впрочем, что я знаю о корневиках? Еще меньше, чем о вильтах, и гораздо меньше, чем о хорингах. Собственно, только то и знаю, что понял из общения с Корнягой. К тому же, у меня сложилось впечатление, что лихая молодость у нашего пенька еще далеко не закончилась.

– Ну что, госпожа Тури, – обернулся я к карсе. – Похоже, одну причину, почему Лю нацепил на нас ошейники, я уже выяснил и нашел ее весьма убедительной. Поди попробуй угадать, в чей день мы бы столкнулись со Стражем Руд? Вот он и заставил носить ошейники обоих.

Но что-то мне подсказывало, что если это и причина, то не единственная. Не шли у меня из головы поиски хорингами Ведущего и бусина, зашитая в кожу ошейника. И у меня зашитого, и у Тури.

Итак, веха железа…

Хм. Я прислушался к себе, в непонятному чувству, которое вело меня в У-Наринну. И оно возражало.

Нет. Вовсе не пройдена веха железа. Страж к ней не имеет никакого отношения. Просто тут где-то недалеко от поверхности проходит богатая жила, вот он и является путникам, чтоб проверить, кто они. Рудокопов он даже допустил бы к породе. Меня просто не тронул, потому что я люблю железо и пользуюсь им, а, значит, жила частично предназначена и для меня.