Стихия (СИ) - Барминская Марианна

— По-моему, нас тут боятся, а не уважают, — раздраженно заметила я.

— Если будешь так хмуриться, ничего другого несчастным людям не останется, — осадила меня подруга, беря своего ненаглядного под руку. — Иди в номер Глеба, я тоже скоро приду.

— Есть, мэм, — отсалютовала я под недоуменный взгляд Ремена и направилась к нашему жилищу. От предстоящих подробностей о Горной Долине даже спина перестала болеть, хотя все же к врачу сходить мне бы не помешало. За неделю тренировок я падала столько раз, что уже давно должна была лежать в травматологическом отделении.

Когда до нашего отеля оставалось метров двести, я наткнулась на Глеба. Точнее, он с вечно неунывающим видом сгреб меня в охапку и затащил в какой-то общепит. Посетители уставились на нас и притихли, зато бармен, или как они здесь называются, не растерялся, растянулся в гостеприимной улыбке и вышел нам навстречу.

— Добро пожаловать в «Волшебство Эвлара»! Мы исполним ваши любые пожелания! В нашем меню…

— Да-да, мы верим вам на слово, — торопливо перебил его Глеб. — Можно нам столик, где никто не будет мешать? Никто, — повторил друг.

— О, я вас понял. Прошу идти за мной, — уже спокойно ответил хозяин заведения и направился по лестнице на второй этаж. Мы увидели несколько столиков, покрытых дорогой на вид белой тканью, с серебряными столовыми приборами и красивыми цветами в вазах. VIP-зона, короче говоря. Глеб оглядел все столы.

— Вот этот, — сказал он, указав на стол у дальней стены под ветками голубого дерева.

— Вас будет двое? Может, музыку, свечи? — осторожно поинтересовался мужчина. Глеб сдержанно улыбнулся, а я открыто хихикнула. Я, вся побитая, в пыли, в мгновение ока оказалась на свидании с Глебом!

— Нет, только еды, если можно, — ответил друг, усаживаясь за стол. — Скоро придет моя сестра, направите ее сюда.

— Будет исполнено! — Хозяин, отдав нам меню, убежал на первый этаж. Я, вдоволь насмеявшись, с непониманием уставилась на повелителя Земли.

— Глебушка, я тебя, конечно, люблю, но свидание — это так неожиданно! Ты бы хоть переодеться мне позволил, а то такая замарашка не вписывается в сей интерьер. Ну, так что мы тут делаем? — поинтересовалась я, подняв глаза к свисающей над нами ветке.

— Прячемся, — усмехнувшись, ответил Глеб. — От великого и ужасного неврастеника, который отказывается лечиться.

Я рассмеялась, но неожиданно, на секунду, мне стало жаль Макса за то, что отношения портятся не только между мной и ним, но и с остальными друзьями. Потом, правда, это странное чувство ушло, но и смеяться больше не хотелось.

— Почему? Эрика сказала, что он снял запрет, а потом что? Вдруг передумал и стал за вами гоняться? — с недоумением спросила я.

— Все немного сложнее. Отчасти я сам его спровоцировал, хотя ты ведь знаешь, что с поехавшей крышей он стал взрываться из-за любой мелочи. Утром он врывается ко мне, вызывает сонную Эрику и снимает с нас запрет с тем условием, что мы расскажем тебе только самое необходимое.

— А что должно было остаться за кадром-то?

— Наши провальные операции и его приступы безумия, наверное. Мы еще ничего не успели ответить, но по глазам было видно, что мы начнем описывать все подряд. Макс не стал спорить, как ни странно. Затем я намекнул на то, что, раз он встал на путь истинный, может, и силу тебе вернет? И тут глаза его потемнели от злости, — свистящим шепотом произнес Глеб, хотя я и без этого могла представить картину «Максим бесится». — Ну, я Эрику выпроводил, правда, она рвалась снять с него истерику, но он бы уснул после этого, а я хотел разговор закончить. Макс ответил, что снятие запрета не означает твое помилование. Я ему возразил, сказал, раз ты будешь все знать, это автоматически делает тебя боеготовой и возвращает в команду. Этот баран ни в какую. Потом я напомнил, что психи в принципе не могут принимать нормальные решения и как лидер Макс сдулся. Снова предложил подлечить его голову… Не помню, что он ответил, но, прости, я ему врезал, — сообщил Глеб с малость виноватым лицом. Я ошарашенно посмотрела на его ручищу и второй раз пожалела Максима. Блин, такими темпами я даже обвинять его ни в чем не смогу, чертова чувствительность!

— А… а он что? — в шоке прохрипела я.

— А он врезал мне, — ухмыльнулся друг, дотронувшись до подбородка. — Потом опять я ему, ну и…

— Вы что, подрались?! — в ужасе пропищала я. Лицо Глеба стало еще более виноватым.

— Ну… А потом он на косяк случайно налетел, а косяк-то каменный. Кровищи было…

— Что?! — не выдержала я, поднявшись со стула.

— Ник, ну прости! — взмолился Глеб, усаживая меня на место. Я глубоко задышала, закрыв глаза.

— Не извиняйся. В общем, так ему и надо. Дальше что?

— Рану я залечил, но в сознание приводить его не стал, думал, пусть поваляется, успокоится. Ушел, оставив его в своем номере. Зашел к Эрике — ее уже не было, к тебе — и тебя нет, плюнул и пошел к Сереге.

Я едва заметно улыбнулась. Наш так называемый соотечественник стал неофициальным психоаналитиком.

— Просидел там неизвестно сколько часов, потом еще на Гроса напоролся… Позвонил Эрике, велел тебя найти, вернулся в номер — Макса нет. Я прямо почувствовал, как он в ярости жаждет мести, поэтому решил поговорить там, где Макс нас не найдет. Позвонил сестре еще раз, чтобы тебя предупредила, но ты уже ушла. Пришлось ловить по дороге, — закончил рассказ Глеб.

Чуть позже прибежала девушка, чтобы принять заказ, и минут через десять я пила горячий чай с удивительно вкусными пирожками.

— То есть в данный момент где-то бродит озверевший Макс, желая убить тебя и меня за компанию?

— Ага.

— Вот черт… Главное, чтобы Эрика на него не нарвалась, а то и ей достанется. Бить он ее, конечно, не станет, но мозг вынесет, — пробормотала я. Глеб устало вздохнул.

— Хоть я и не умею драться, как ты, беззащитной меня тоже назвать нельзя, — гордо произнесла подруга, но после возгласа «О, пирожки!» утратила свою браваду и превратилась в обычную голодную девушку.

— Тебя Ремен совсем не кормит, что ли? — Глеб тоже из доблестного драчуна превратился просто в старшего брата.

— Ничего ты не понимаешь, Глеб, на свиданиях совершенно не до еды, — вступилась я за суженого подруги.

— Ну да, конечно, пусть она лучше в обмороки от голода падает. Если он не пересмотрит свое отношение к твоему питанию, я с ним сам поговорю, — сурово пригрозил Глеб, на что Эрика состроила гримасу.

— Поговорил уже с одним! — выпалила я. — Ремена ты совсем убьешь.

Девушка в панике перевела взгляд с меня на своего брата.

— Я что-то пропустила?

— Не переживай, я тоже пропустила это «что-то». Но мне хватило и рассказа.

Глеб пересказал утренние приключения сестре, на что она выдала глубокомысленное «Теперь нам точно всем конец».

— Не боись, прорвемся, — успокоила я подругу. — Ну, а про разведку свою вы будете уже рассказывать? А то Макс и впрямь скоро прибежит нас линчевать.

— Не найдет, — заверил меня Глеб. — Рик, может, ты начнешь? А то я нарассказывался, можно чайку молча попью? Потом вольюсь.

— Как всегда, все самое сложно он сваливает на младшую сестру, — театрально вздохнула Эрика. — Итак, сказание о нашем мрачном походе в Горную Долину.

От выхода до рассвета все были не в восторге, но Максим настоял на этом решении. Хранителям осталось лишь снабдить ребят снаряжением, информацией и благословить их. О Нике, разумеется, не сказали ни слова.

На драконах лететь до самой реки не стали, так как сородичи светлячка были слишком заметными, а других в распоряжении не оказалось. От этой новости настроение упало еще ниже. Добравшись лишь до Пустыни Забытия, друзья приземлились и дальше пошли пешком. Пустыня, которая на самом деле была лесом, словно сошла с картинок из книг про джунгли. До восхода солнца оставалось еще много времени, и, если в предрассветных сумерках видимость, в принципе, была неплохой, в Пустыне Забытия она стала практически нулевой из-за постоянно летающей в воздухе разноцветной пыльцы. От нее спасали маски, а от впадения в кому — заранее выпитые эликсиры.