Гиппократ - Жак Жуана

Это намек на следующий отрывок из «Эпидемий»: «Автоном в Омиле умер на шестнадцатый день от раны головы. В разгаре лета камень, брошенный рукой, ударил его в место швов, в середину темени. Я не заметил, что ему нужна трепанация. Меня ввели в заблуждение швы, на которых были повреждения от камня».

Эта честность Гиппократа, признающего свою ошибку, была оценена латинским писателем Квинтиллианом: «Гиппократ, знаменитый в искусстве медицины, занимался им, как мне кажется, с величайшей честностью, так как он признался в некоторых заблуждениях, чтобы его преемники не допустили ошибок», — говорит он в трактате «Об образовании оратора».

Золотой век гиппократизма: роль Галена в бессмертии Гиппократа

Во II веке н. э. слава Гиппократа распространилась до самых отдаленных границ греческого мира. Надгробная надпись врача из Том (современная Констанца в Румынии), обнаруженная в XIX веке французским археологом Эрнестом Дежарденом, показывает, как врач этой милетской колонии ссылается на Гиппократа:

«Если кто хочет знать мою судьбу, мою жизнь, кем я был и что я сделал, название моей родины, вот этот камень, послание для потомков, расскажет это. Моя родина — метрополия на Черном море, прославленный город героя Томи-да с победоносной пикой. Мое имя было Кладай, своему искусству я был обучен божественным Гиппократом».

Гиппократ назван божественным, как у Аполлония Китийского. Это божественный учитель медицины. В другой надгробной надписи, также сохранившейся на камне, врач Филадельф не без гордыни сравнивает свою славу со славой Гиппократа. Эта эпитафия снова приводит нас к одному из крупнейших центров античной медицины — Пергаму. Пергамский врач Гален внесет наибольший вклад в увековечивание славы «божественного Гиппократа».

По словам Шарля Дарамбера, «Гален прославил себя своим преклонением перед Гиппократом, которого он называет своим учителем, не меньше, чем огромным вкладом, который он внес в развитие медицинских наук».

Гален — это врач античности, чаще других цитирующий Гиппократа. Он упоминает его более двух тысяч пятисот раз. Этот рекорд никогда не будет побит! Творчество Галена (около десяти тысяч страниц в издании XIX века, которое используется для ссылки) представляет собой восьмую часть всей дошедшей до нас греческой литературы от Гомера до конца II века н. э.

Гален имел счастье родиться в Пергаме, городе, знаменитом не только своей библиотекой. Там находился Аскле-пийон — место поклонения и прославленный медицинский центр, куда стекались толпы больных и врачей. Гален познакомился со всеми крупными медицинскими центрами античного мира: для усовершенствования своего медицинского образования он посетил Александрию и дважды побывал в Риме, где занимался медициной (с 162 по 166 год, потом с 168 года в течение тридцати лет). Его творчество отражает совокупность медицинских знаний того времени.

Гален сетует на то, что его современники, восхваляя Гиппократа на словах, не следуют его примеру на деле. Небольшой трактат под названием «Превосходный врач также философ» иллюстрирует эту тему:

«То, что случается с большим числом атлетов, которые, желая стать победителями Олимпийских игр, не прикладывают для этого никаких усилий, происходит также и с большинством врачей. На словах они восхваляют Гиппократа и считают его первым из всех, но чтобы походить на него, они делают все, кроме того, что нужно. Он заявляет, что астрономия вносит немалый вклад в медицину и, конечно, геометрия, которая является для нее необходимым проводником. Но они не только не занимаются сами этими двумя науками, но даже критикуют тех, кто ими занимается. Более того, что касается природы человека он (Гиппократ) считает нужным знать ее досконально, заявляя, что она является источником любого умозаключения в медицине. Но они с таким пылом предаются этой задаче, что не знают о каждой части тела не только ее субстанцию, строение, форму, величину, ее связь с примыкающими частями, но даже ее расположение. Более того, неумение различать болезни по видам и по природе приводит врачей к ошибкам в лечении. Гиппократ говорит об этом, когда призывает нас следовать рациональному методу, но современные врачи столь далеки от следования ему, что изобличают тех, кто им пользуется, как занимающихся пустяками. По поводу прогноза настоящего, прошлого и будущего больного Гиппократ также заявляет, что нужно уделять этому большое внимание. Но и в этом разделе искусства они тоже проявляют столько пыла, что если кто-то предсказывает кровотечение или пот, они с презрением называют его прорицателем или кудесником. Кроме того, они ни за что не стерпят, чтобы кто-то сделал другие предсказания. Вдобавок они не подберут форму режима на то время, когда должно произойти окончание болезни. Однако Гиппократ рекомендует именно так назначать режим. В какой же еще области они соперничают с этим человеком? Уж конечно, не в силе изложения, у него он тоже безукоризненно правильный. У них же все наоборот до такой степени, что многие делают две ошибки в одном слове, что очень трудно объяснимо».

На этой странице Гален выявляет полный контраст между Гиппократом и медициной своего времени. Безоговорочный авторитет древнего врача служит для непримиримой критики современников. Они не хуже древних по природе, но развращены двумя пороками: алчностью и сластолюбием. Гален призывает врача быть философом, если он хочет быть учеником Гиппократа.

Врач из Пергама не ограничился тем, что представил Гиппократа образцом для своих современников. Он ответил на критику, которую некоторые осмелились направить против уважаемого врача, чьим учеником он себя назвал.

Тем не менее он не был его рабом, как те, кто именовал себя «гиппократиками». Он написал многочисленные и обширные комментарии к его трактатам, а также «Глоссарий» редких слов, употребляемых Гиппократом. Мы прекрасно осведомлены о произведениях Галена, посвященных врачу из Коса, так как к концу жизни он составил каталог своих работ, классифицированных им по рубрикам. Одна из рубрик содержит его труды о Гиппократе:

«О моих комментариях к Гиппократу. Ни одно из моих произведений, которые я посвятил друзьям, по моему замыслу вообще не должно было попасть в руки широкой публики. Особенно это касается моих экзегетических трудов о Гиппократовых трактатах. Сначала я написал комментарии к этим трактатам отнюдь не для опубликования, а для того, чтобы практиковаться самому. Я это сделал и для каждой из частей системы медицинской теории, разрабатывая для себя самого то, что позволяет охватить все высказывания Гиппократа о медицинском искусстве, которые представляют собой ясную и одновременно полностью разработанную доктрину. Для частного пользования я написал трактат «О критических днях» по Гиппократу. Для частного же пользования я написал «О кризисах», «Об одышке» и каждом из других разделов. В том же духе я сочинил «Терапевтический метод» в четырнадцати книгах. Так как я знал, что объяснения каждой из фраз Гиппократа уже были написаны многими из моих предшественников, и неплохо написаны, я считал излишним критиковать то, что мне казалось хорошо сказанным. Я высказал это чувство между строк комментариев, которые я в свое время посвятил тем, кто меня об этом попросил. Я редко высказывал там критику тех, кто предлагал другие толкования. Дело в том, что сначала, даже в Риме, я не располагал их комментариями, так как все мои книги остались в Азии. Если случайно я вспоминал, что один из них сказал нечто дурное, способное нанести вред в занятиях искусством, я это подчеркивал. Но все остальное я изложил согласно собственной точки зрения без упоминания тех, кто дал иное толкование. Так я написал комментарии к «Афоризмам», «Переломам», «Суставам», а кроме того к «Прогнозу», «Режиму при острых болезнях», «Ранам», «Ранам головы» и к первой книге «Эпидемий». После этого, когда я услышал, что кто-то похвалил плохое толкование одного афоризма, я составил все комментарии, которые я когда-то посвятил друзьям, думая о публичном издании, а не о личном владении одних получателей. Речь идет о комментариях ко второй, третьей и шестой книге «Эпидемий», а кроме того, к «Жидкостям», «Пище», «Прорретике», «Природе человека», «Рабочей комнате врача», а также к трактату «Воздух, вода, местности», который, по моему мнению, следует назвать «О поселениях, воде, временах года и странах». Также следующие книги о Гиппократе: «О режиме по Гиппократу при острых болезнях», «Толкование редких слов», которые у него встречаются («Глоссарий»), «Против Ликоса» об афоризме, начало которого: «Растущие живые существа имеют больше всего тепла» (Афоризм 1, 14), а также «Против Юлиана», методиста, в защиту того, в чем он упрекал Гиппократовы «Афоризмы». Также касается Гиппократа другая небольшая книга, в которой я показываю, что превосходный во всех отношениях врач должен быть также и философом».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});