Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

Довольный проделанной в Москве работой, а больше всего тем, что руководители такой огромной и великой страны теперь «смотрят ему в рот», Доминго Кавалло пребывал в отличнейшем настроении.

Но этого нельзя было сказать о Рауле Хоакине Мендесе, на глазах которого высшее руководство его родного государства, невольно руководствуясь библейским выражением «нет пророка в своём отечестве», некритично внимало поверхностным советам мировой известности. Ведь планы того ещё не были до конца проверены жизнью, и потому были опасными для России.

Поэтому в самолёте каждый занимался своим делом. Доминго умеренно пил, ведя пространную беседу с окружавшими его в проходе журналистами.

А сидевший у иллюминатора Рауль делал вид, что дремлет, перебирая в памяти все прошедшие встречи и сказанное на них.

В уме он уже сейчас подбирал факты и аргументы, ставящие под сомнение планы Кавалло по выходу из экономического кризиса, пока ещё их выполнение не засосало российскую экономику в трясину.

И действительно, исполняющий обязанности председателя российского правительства Виктор Черномырдин уже начал склоняться к идее создания механизма валютного регулирования, подобно аргентинскому опыту.

Но помешала его сентябрьская отставка и замена… конечно опять на Евгения Максимовича Примакова!

И к этому событию также «приложил свою руку» российский разведчик в Аргентине Гектор, пославший в Москву такое подробное донесение с конкретными предложениями, что там более чем удивились его осведомлённости о прошедших беседах с Кавалло.

В очередном сообщении из Москвы Гектор узнал, что за «операцию» с Кавалло он награждён теперь уже российским «Орденом мужества».

Да, времена изменились! После его первых орденов «Красной Звезды» и «Боевого Красного Знамени» за участие и риск в операции «Нефертити» в 1990 году и за внедрение в политическую элиту Аргентины в качестве агента влияния в 1991 году, теперешняя награда не доставила Гектору той радости и той гордости за себя и за свою родину. Ведь теперь его объективная и всеобъемлющая информация, по его мнению, была использована высокопоставленными потребителями в Москве с точностью до наоборот.

Но не менее важное донесение о Кавалло агентом Руди было адресовано и в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли. И там потирали руки.

С помощью своих совершенно разных агентов, случайно сработавших в паре, под экономику главного стратегического противника США закладывалась очередная мина замедленного действия.

Но в самой Аргентине благодаря реформам Менема – Кавалло всё же был создан солидный запас финансовой прочности, что позволило пока успешно противостоять ударам финансовых кризисов, охвативших все соседние Латиноамериканские страны.

Поэтому заканчивавшийся 1998 год Рауль провожал в достатке и в кругу семьи. Католическое Рождество в Аргентине считалось семейным праздником с взаимными подарками, и тоже отмечалось 25 декабря. И его празднование практически не отличалось от празднования Нового года.

Начавшийся новый, 1999 год, предвещал продолжение улучшения отношений между Аргентиной и США, так как эта динамично развивающаяся латиноамериканская страна давно стала объектом их повышенного внимания.

США полностью поддерживали реализацию «программы конвертации», так как они наиболее активно участвовали в процессе приватизации аргентинской собственности. Почти три четверти от общей суммы, полученной Аргентиной от продажи недвижимости и средств производства, постепенно уплыло в американские руки.

Во многом благодаря этому, а также в связи со стабилизацией её экономики за счёт укрепления рыночных отношений, усилившимися тенденциями к долгосрочному сотрудничеству и возросшим международным авторитетом, многообразием двусторонних связей, экономической взаимозависимости, политической стабильности в Аргентине, теперь и возросла её роль в системе внешнеполитических приоритетов США. Этому способствовали и геополитические соображения американского руководства.

Но геополитические интересы самой Аргентины были далеки от североамериканских глобальных интересов. И, несмотря на провозглашение «стратегического альянса» между Вашингтоном и Буэнос-Айресом, Аргентина сохраняла суверенитет своей внешней политики.

И это подтверждалось некоторыми внешнеполитическими шагами правительства К. Менема.

Аргентина играла заметную роль в Южноамериканском общем рынке (МЕРКОСУР), куда помимо неё входили Бразилия, Уругвай и Парагвай, активно участвовала в ОАГ, поддерживала коммерческие переговоры с Всемирной торговой организацией, стремилась установить более тесные связи с Европейским Союзом, не считая других самостоятельных международных действий.

В зрелом деидеологизированном аргентинском обществе, как и в большинстве стран Латинской Америки, истинно считали основополагающим принципом современного международного права – принцип невмешательства во внутренние дела других государств. Этот принцип пользуется высоким уважением, а его нарушения всегда встречают протест и осуждение всех слоёв общества.

Это особенно проявилось в связи с событиями вокруг Югославии.

Рауль не смог спокойно смотреть, как при попустительстве руководства его родины братский славянский народ страдал он натовских бомбёжек.

И всё остальное ему сейчас казалось мелочью. Ведь он теперь через своего тестя дона Диего мог влиять на принятие депутатами нижней палаты Национального конгресса Аргентины выгодных для России решений, умело маскируя их перед своими американскими «хозяевами». Например, попыткой замаскировать свои главные и истинные цели, в том числе, подрыв российской экономики через якобы передовой аргентинский опыт, проецируемый на неподготовленную российскую почву.

Поэтому по инициативе Рауля дон Диего Родригес выступил в Палате депутатов с предложением в поддержку народов Югославии, получившим одобрение подавляющего числа депутатов.

И 9 апреля 1999 года Палата депутатов аргентинского Конгресса приняла специальную декларацию, в которой выражалась глубокая обеспокоенность военными действиями НАТО против Югославии, предпринятыми без санкций Совета Безопасности ООН.

В этой декларации, в составлении которой принял участие и Рауль Хоакин Мендес, в частности, говорилось:

– «Мы присутствуем при смене коллективной безопасности, центром которой являлся Совет Безопасности ООН, на другую – под руководством НАТО».

Подавляющим большинством голосов депутаты аргентинского Конгресса высказались за срочный созыв Совета Безопасности ООН с тем, чтобы потребовать от НАТО немедленного прекращения бомбардировок Югославии.