Реформатор - Даниил Аксенов

— Да, твое величество, непростой.

— Но ничего, как-нибудь все образуется, — Михаил замолчал, протянув руку к хлебу, нарезанному небольшими кусками.

Воцарилось молчание. Все пытались есть, но это получалось из рук вон плохо. Даже Манк, выпивший вчера больше обычного, флегматично и медленно жевал яблоко.

— Диспозиция будет такой, — король внезапно прервал тишину, — вы все пойдете со мной в качестве советников. У Муканта они наверняка тоже будут. Ты, Тунрат, большей частью молчи. Только если поймешь, что тебе в голову пришло нечто очень важное, сообщи мне об этом. Ты ведь в местной политике разбираешься плохо.

Секретарь согласно опустил голову. Он был хорошим исполнителем. Может быть очень хорошим. Но инициативностью не отличался.

— Далее, Иашт, от тебя как раз жду ценных и нужных советов. Не стесняйся, если захочешь что-нибудь сказать. Лучше тебя ситуацию здесь никто не знает.

— Да, твое величество.

— Теперь Манк. Манк, ты тоже будешь давать советы.

— Я, твое величество?! — лицо посла выражало смесь удивления и испуга.

— Ты, Манк, ты. Периодически будешь наклоняться ко мне и что-нибудь шептать. С глубокомысленным выражением лица.

— Что шептать, твое величество? — тот был явно ошарашен.

— Что-нибудь, неважно что. Мне нужно, чтобы никто не подумал, что посол не выполняет своих обязанностей.

— Но что шептать, твое величество? — повторил встревоженный тысячник в отставке. Его лицо пошло красными пятнами, а руки начали подрагивать.

— Не волнуйся, Манк, я не ожидаю от тебя настоящих советов. Можешь шептать о погоде, например… или…. Ты в вине ведь разбираешься?

— Конечно, твое величество!

— Вот о вине и шепчи. По две-три фразы. Понятно?

— Да, твое величество, — краснота начала спадать с толстых щек и мясистого носа посла.

Король внимательно посмотрел на него и покачал головой:

— Манк, ты можешь сделать лицо поумнее?

— Прямо сейчас, твое величество?

— Конечно, сейчас. Мне нужно посмотреть, как ты будешь выглядеть.

Манк поджал губы, выдвинул вперед нижнюю челюсть, нахмурил брови и надул щеки. Тунрат попытался подавить смешок, но у него плохо получилось. Посол грозно посмотрел на весельчака. Теперь уже улыбка появилась и на лице Иашта. Михаил сохранял невозмутимость.

— Нет, Манк, это не годится. Попробуй еще раз.

Тысячник в отставке попытался втянуть живот и выгнул одну бровь дугой, от чего его глаза выпучились. Тунрат немедленно закрыл свой рот руками, чтобы не расхохотаться в присутствии короля.

— Н-да…. Ну-ка, прими нормальное выражение лица. Вот примерно такое, да. Тунрат, перестань смеяться, мы накануне важной встречи, а ты давишься смехом как ребенок. Видишь ли, Манк, некоторым людям удаются перевоплощения, а красота других — в естественности. Похоже, что ты относишься к последней категории. Но время у нас еще есть. Пусть Иашт поработает с тобой. Если получится, то просто запомнишь то выражение лица, которое он одобрит.

— Да, твое величество.

После завтрака до встречи оставалась еще пара часов. Король по новой обдумывал ответы на вопросы Муканта, которые тот должен обязательно задать. Их предугадать было несложно. Новое место способствует свежим мыслям. Михаил вообще радовался, что от Фегрида его отделяет Кмант, иначе противостояние было бы неизбежным, несмотря на все политические ухищрения.

Когда настало время выезжать, король и трое приближенных погрузились в кареты и направились в императорский дворец. Михаил мог бы обойтись и одной каретой на четверых, однако опасался, что его скромность будет принята за бедность. Поэтому выезд был шикарным. Впереди следовали глашатаи, освобождающие дорогу, за ними — гвардейцы в парадной форме, затем ишибы, четыре кареты, а замыкали процессию тоже гвардейцы.

Король волновался. Но по мере приближения к цели, пока карета следовала мимо богатых особняков с узорчатыми колоннами и садами, волнение уходило, заменяясь обычным холодным расчетом.

Проехав главные дворцовые ворота, а затем миновав парк, кортеж обогнул огромный фонтан и остановился у больших двустворчатых дверей, к которым вела лестница, состоящая из десятка ступеней.

В тот же день вечером император Мукант возлежал на своем любимом диване, а рядом с ним стоял прежний стеклянный столик. Владыка Фегрида беседовал с секретарем о прошедшей встрече.

— Этот Нерман так ничего и не ответил по поводу причин отмены рабства, Нуарент, — говорил император. — Интересно, что за этим скрывается? Должна же быть нормальная причина! Люди так просто не совершают подобные поступки. К тому же, Нерман производит впечатление весьма здравомыслящего человека.

— Да, твое величество. Наши шпионы докладывают, что так оно и есть. Король Ранига редко идет наперекор логике. Почти никогда.

— А эти амулеты? О Свитке тоже толком ничего не известно. И здесь тайны. Где он его взял? Кто подсказал? В чем роль его наставника? Конечно, Нерман отвечал на вопросы, обстоятельно отвечал, подробно, но если проанализировать смысл в тишине и спокойствии, то он не сказал ничего. Ты понимаешь, Нуарент? Ни-че-го!

— Да, твое величество. Я тоже думал об этом. Никакой ценной информации нет. День переговоров прошел зря.

— Ну, не будь столь пессимистичен. Не зря, не зря. Мы выдвинули условия, теперь посмотрим, примет он их или нет. Теперь он знает нашу позицию, а мы….

— Не знаем его, твое величество.

— Частично знаем. Он верен своим союзникам эльфам. И как только ему пришла мысль в голову заключить с ними договор? Эх, нужно было додавить их еще несколько лет назад, как советовали некоторые.

— Но зато Нерман бросил вызов пиратам. Захватил этот рассадник бандитов Иктерн и пытается навести там порядок.

— Это несомненный плюс, Нуарент. И так должно быть. Не может быть, чтобы человек состоял сплошь из отрицательных черт. Даже в Нермане можно найти что-то положительное, выгодное нам.

— Да, твое величество.

— А что сообщают наши наблюдатели? Те, кто читает по губам. Они видели, что Нерману говорили его советники?

— Эээ…, твое величество, это непростой вопрос….

— Что ты имеешь в виду? — тут же насторожился император.

В это время дверь осторожно распахнулась и в комнату вошла Зерена. Не говоря ни слова, она проверила еду на столике, а потом принялась поправлять подушки.

Секретарь следил за ней глазами, словно радуясь тому, что предоставился шанс затянуть с ответом.

— Говори, Нуарент, говори, — поторопил его Мукант. — В чем там дело?

— Твое величество, — секретарь откашлялся, потому что первые слова удались с трудом. — То, что говорил ишиб Иашт, узнать не получилось. Он закрывался рукой, когда что-то шептал.