Реформатор - Даниил Аксенов

Сразу же после того, как закончился королевский совет, Иашт назначил встречу одному чиновнику, самому лучшему своему осведомителю. Ему, в отличие от всех остальных, ишиб сделал доброе дело — вернул жену. Это была обычная история с необычным концом. Жена помощника одного из императорских советников сбежала с офицером. Иашт вмешался в самом начале, когда еще толком ничего не было известно, ходили смутные слухи, а несчастный обесчещенный муж все отрицал. Ишиб следил за придворными новостями с внимательностью коршуна. Когда только поползли первые еще не оформленные сплетни, Иашт немедленно навел справки и безотлагательно нанес визит чиновнику. О чем они говорили — неизвестно, но вскоре жена вернулась, развеяв подозрительность общественности. Ее исчезновение было обстоятельным образом объяснено семейными неурядицами и дело затихло. И вряд ли кто мог связать бесследное исчезновение одного из офицеров с этим происшествием.

Иашт встречался со своими агентами в различных местах. Он платил за аренду части небольшого домика, принадлежащего глуховатой старушке, заручился поддержкой нескольких трактирщиков, чтобы те предоставляли ему спокойную комнату по первому требованию, а также пользовался благоволением нескольких богатых ранигских купцов, чьи жилища часто оказывались во временном пользовании у ишиба.

На этот раз Иашт избрал местом встречи трактир. Комната на втором этаже была готова и помощник посла Ранига, придя немного раньше назначенного свидания, ждал около получаса прежде чем имперский чиновник отворил дверь.

— Приветствую, Дунер, — ишиб поздоровался первым, демонстрируя вежливость и хорошие манеры, столь полезные в его нелегком труде.

— Приветствую, Иашт, — отозвался полноватый мужчина средних лет, обладатель длинного и прямого носа, столь типичного для многих фегридских дворян. На его лбу блестели капельки пота, а дыхание слегка сбивалось.

— Что же ты не следишь за своим здоровьем, Дунер? — спросил помощник посла. — Я советовал тебе ходить к ишибу-целителю раз в неделю. Здоровый человек не может так задыхаться, поднявшись по паре десятков ступеней.

— Дела, — развел руками посетитель. — Советник Торекст перед своим поспешным отбытием оставил много поручений. Сейчас мне не до целителей. Работаю как лошадь.

— С советником что-то случилось? Разве он собирался уезжать в такой ответственный момент, когда решается дело всей его жизни? — поинтересовался Иашт с выражением искреннего удивления на лице.

— У него большие неприятности в семье. На загородный дом, в котором живут его жена и дети, был совершен налет религиозными фанатиками. Прошел слух, что там совершаются богопротивные обряды. К счастью, в этот момент его семья находилась на прогулке и какой-то мастер-каменщик спас ее, предложив свои услуги. Но с перепугу он отвез их не в Иендерт, а совсем в противоположном направлении. Советник был очень встревожен, когда отбыл на поиски жены и детей.

— Да, страх мешает принятию здравых решений, — согласился Иашт. — А как поживает твоя красавица-супруга?

— Спасибо, ишиб. Поживает неплохо. Сидит дома, никуда не выходит, ни на кого из мужчин не смотрит. Признайся все-таки, что ты ей такое наговорил? Она не отвечает на мои вопросы касательно этого дела.

— Ничего особенного, Дунер, просто объяснил, как должна себя вести верная и любящая жена. Базовые принципы, так сказать, которые обязана знать каждая женщина.

— Тебе нужно открыть школу по обучению верных жен, Иашт.

— Вряд ли фегридские законы одобрят мои методы.

Чиновник пожевал губами:

— А зачем ты меня позвал, вообще-то? Мой начальник в отъезде, теперь никто не знает, как повернется дело с переговорами. Впрочем, и раньше никто не знал, что на уме у его величества императора.

— Вот как раз о переговорах я и хотел поговорить.

— Внимательно слушаю тебя, Иашт.

— Скажи, кто пишет императору тексты? Например, ультиматумов или каких-нибудь условий или еще чего-то.

— Если текст не очень важен, то один из советников. Если важен, то секретарь, причем каждое слово согласовывается с его величеством.

— Вот как? Каждое слово?

— Да, Иашт. А что тебя удивляет?

— Просто хочу знать, как это все работает. Вот, допустим, император назвал Раниг «доблестным». Это слово ведь было употреблено специально, не так ли, Дунер? Мукант мог назвать Раниг «стойким» или «благородным» или еще как-то. Но назвал именно доблестным.

— Если его величество употребил это слово, значит, вкладывал в него какой-то смысл. Наш император ничего не делает просто так, — согласился чиновник.

— В таком случае скажи, как звучат фегридские военные ультиматумы.

— О, это очень просто, Иашт. Обычно пишется так: «Если вы не выполните то-то и то-то, то с прискорбием будем вынуждены отдать приказ о переходе нашими войсками границы…» или «приложим все усилия, чтобы вы раскаялись».

— Так прямолинейно?

— А чего тут скрывать, Иашт? Противнику должно быть все понятно.

— Гм. А если пишут о возможном союзе по выполнению условий?

— Его величество так написал? — искренне удивился Дунер.

— Да.

— Тогда не знаю, Иашт, не знаю. Может быть это просто вежливая формулировка? Но обычно его величество не утруждает себя галантным подходом к политике.

— Но вежливость все равно может играть роль?

— Да. Это возможно.

— Ясно. Скажи-ка, Дунер, а с Уларатом в последнее время не случилось никаких разногласий?

— С ними постоянные разногласия, Иашт. Постоянные! Вот отголоски последнего шпионского скандала до сих пор не утихли. Поговаривают, что были арестованы десятки! Представляешь? Десятки шпионов!

— А это может быть поводом к войне?

— Что ты, что ты, — покачал головой чиновник. — Для войны с Уларатом требуется нечто большее. Это ведь какой размах военных действий. Какие траты!

— А этого «большего» нет?

— Ничего не слышал об этом, Иашт. А что, ты подозреваешь, что назревает конфликт с Уларатом?

— Нет, Дунер, просто пытаюсь кое-что понять.

— Тогда спрашивай. Я отвечу на все вопросы, на которые знаю ответ.

Дворцовый парк в Иендерте был просто прекрасен. Разнообразные цветы, посаженные ровными рядами, радовали глаз и наполняли воздух приятным ароматом, а ухоженные дорожки, посыпанные желтым гравием, причудливо извивались, открывая вид то на фигуры животных, вырезанных из кустов, то на небольшие водопады. На всем этим нависали высокие деревья, создающие тень, закрывающую собой дорожки, но не цветы.

Михаил шел по одной из аллей и любовался мастерством садовников Муканта. Он испытывал двойственное чувство: с одной стороны настороженность от пребывания на потенциально враждебной территории, а с другой — восхищение парком. Как личному гостю императора ему позволялось многое, а перемещения даже в пределах дворца были практически не ограничены.