Колибри - Лавирль Спенсер

– Ты так думала? – тихо выпытывал Джесси.

И в конце концов ее глаза не устояли. Они задрожали, взглянули на Джесси, и Абигейл выдохнула:

– Я... н... не хотела.

Ее слова были встречены долгим молчанием. Потом Джесси откинулся на спинку своего стула, закинул лодыжку одной ноги на колено другой, задев подол рубашки Абигейл и чуть не коснувшись ее колена, и положил руку на лодыжку. Другая рука с чашкой свесилась с поднятого колена.

– Эбби, я хочу рассказать тебе всю правду, поверишь ты или нет. Деньги, которые я заплатил Мелчеру, действительно были отступными, но вовсе не из-за того, что я поранил его. Я вообще платил не ему, а тебе, потому что чувствовал себя виноватым за ту ночь. Но я клянусь, эта идея пришла мне во время третейского разбирательства. Я вычислил, что, если дам ему много денег, он сможет осесть здесь и, возможно, осядет. Да, признаю, что немного подтолкнул его к этому, но не для того, чтобы задеть тебя, Эбби. Вовсе нет. Я думал, что если смогу уладить проблему таким образом, то ты сможешь получить Мелчера, милую уютную свадьбу, милый, уютный бизнес и спокойное в финансовом плане будущее, то тем самым выкину тебя из своего сознания.

Абигейл взглянула сбоку на его лицо. Он смотрел на кофейную чашку, постукивая ею по колену.

– И что же?

Чашка замерла. Он посмотрел в глаза Абигейл.

– Этого не произошло.

Она подняла нитку с колена.

– Ты всегда так великодушен со воими любовницами? – спросила она, желая прервать этот сумасшедший разговор, который словно оплетал их шелковой, соблазнительной сетью.

Он удивил ее своим простым ответом.

– Нет.

Абигейл поймала себя на том, что хотела, чтобы Джесси начал отрицать существование других женщин, и, когда он этого не сделал, ощутила боль. Какая ей разница, были ли у него другие? И все же он поймет: ее чувства больше, чем было нужно в данный момент.

– Не проще ли было просто развернуть меня, когда я пришла к тебе?

Нога Джесси спустилась с колена и ударилась об пол. Он внезапно вскочил и сосредоточенно стал наливать еще кофе. Стоя спиной к Абигейл, он ответил:

– Это было сложно.

Он сделал большой глоток, а ошарашенная Абигейл смотрела на его густые волосы на затылке. Джесси после долгого молчания спросил:

– Ты знаешь, что ты была первой женщиной, которая сказала мне нет, Эбби?

Ему опять удалось удивить ее. То, что он говорил, было полным безумием.

– Но я...

Джесси вдруг повернулся и прервал ее:

– Не укоряй себя, Эбби. никогда больше не укоряй. Это я просил тебя о той ночи любви, и не важно, кто пришел в ту комнату, и ты знаешь это. Но ты оказалась не такая, как остальные.

– Я думала, что в постели ни одна женщина не отличается от остальных.

Джесси вскинул руку, схватил Абигейл за подбородок и грубо приподнял ее лицо. Какое– то мгновение он смотрел так, словно готов был прибить ее.

– Выбрось это из головы, Эбби! ы чертовски прекрасно знаешь, что ты другая, и не только в том, что ты была девственницей. Все время, пока мы были вместе, ты была другой. Даже в том, что спасла мне жизнь.

Внезапно от его вспышки гнева, под свирепым взглядом его глаз, Абигейл начали душить слезы. Она отвернула подбородок в сторону, прочь от руки Джесси, и не спуская с него глаз. В конце концов она излила свою душу:

– Знаешь каким низким я тебя считала за то, что ты использовал против меня мое незнание? За то, что не сказал о возвращении Дэвида? За то, что не сказал, что владеешь железной дорогой? За то, что не сказал, что это были твои деньги, которые... которые заплатили мне, как... как какой-нибудь проститутке?

– Эбби...

– Нет, дай мне закончить. Я разозлилась на тебя за то, как ты уехал отсюда восвояси, думая, что маленький урок для такой женщины, как я, ничего не значит, для женщины, которая...

– Я никогда не думал...

Он сел и снова положил одну руку на спинку стула Абигейл.

– Замолчи! – приказала она. – Я хочу, чтобы ты узнал, через какой ад заставил меня пройти, Джесси Дюфрейн, потому что ты сделал... ты сделал. Ты заставил меня чувствовать себя недостойной любви Дэвида, так что я не имела права выйти за него, даже если он попросит. Ты себе представить не можешь, Джесси, что со мной из-за этого творилось. Я не хочу, чтобы ты ушел отсюда с чистой совестью. Я хочу, чтобы тебе было также больно, как и мне, потому что даже после того, как ты уехал, все, что я могла делать, это ходить по дому и везде находила напоминания тому, что мы с тобой делали, или пойти в магазин Дэвида, где о тебе напоминали деньги. Даже там ты, казалось, смеялся надо мной с каждой стены, которую ты оплатил. Я хотела сделать с тобой то же самое, но у меня не было способа, и я начала думать, что никогда не смогу освободиться от тебя.

– А ты этого хочешь?

– Хочу больше всего на свете, – сказала она с глубокой искренностью.

Джесси взглянул на волосы, потом перевел взгляд вниз, на ее трепещущие губы.

– Нет, хочу. Возможно мне никогда не удастся освободиться, и именно поэтому я и рада, что осталась на твоей совести. Тебе достаточно было сказать одну фразу, и эта ночь и связанное с ней чувство вины никогда бы не появились. Теперь у меня впереди брачная ночь... – она посмотрела себе на колени, – положительный исход которой под вопросом, мягко говоря. И ты говоришь, что ты хочешь очистить совесть?

– Эбби, – приблизившись и повернув к ней лицо, взмолился Джесси, не опуская руку со спинки, – я говорил тебе, что не знал, что он останется...

Но она оборвала его:

– Ты прекрасно понимаешь, что я по– прежнему могу все это потерять. Теперь, когда я нахожусь накануне всего, о чем только мечтала– о муже, который считает, что солнце встает и садится только для меня, о деле, которое означает уверенность в будущем... – Абигейл открыто посмотрела на Джесси. Он, наклонившись, был совсем рядом. – Да что там говорить, меня даже приняло здешнее общество, чего никогда не было до появления Дэвида. В качестве его жены я стану в конце концов чем-то более существенным, чем какой– то... какой-то незамужней дамой.

Стало тихо. Слышались только ветер и огонь. Джесси изучал Абигейл, сидевшую в ночной рубашке и халате и уткнувшись в свои колени. Он внезапно понял, что оставшись здесь, сделает ей еще больнее.

– Что мне тебе сказать? – спросил он жалостно. – Что я виноват? – Его пальцы вновь коснулись волос на ее затылке, но на этот раз она не отдернулась. – Да, я виноват. Я знаю. Прости меня, Эбби.

Она подняла глаза и увидела, что лицо Джесси исполнено искренностью, ухмылка и издевка исчезли.

– Из-за тебя я прошла через ад, Джесси. Может быть, твоего «прости» не достаточно. В первый же день, как Дэвид сказал, что собирается остаться на Разъезде Стюарта, я поняла, что он делает это ради меня. Я поняла, что он возносит меня на пьедестал, и не смела ему возразить. Он бы никогда, никогда не понял, почему я сделала то, что сделала с тобой. Но знаешь ли ты, чего этот обман стоил мне?