Порт-Артур (Том 2) - Александр Степанов

- Почти нет, двое или трое легкораненых. Поручика немного зацепило, но они остались в строю, да морского офицера ранило "в плечо, но тоже не сильно, докладывал стрелок. - Только в капонире артиллерийский поручик дюже спужались и не пошли вперед. Комендант просили вас, вашбродь, пройти туда, помочь им.

Звонарев торопливо перебежал дворик форта, который забрасывался ручными гранатами, и укрылся в тыловой казарме. Тут он встретил Фролова, как всегда, бодрого и веселого.

- Все вышло как нельзя лучше. Я даже не ожидал такого быстрого и решительного успеха. Особенно нам помог взрыв японского склада пироксилина.

Он уничтожил массу людей у противника. Сейчас стрелки начнут кидать бомбочки в амбразуры, а вас попрошу сменить Юницкого и организовать удар со стороны контрэокарпной галереи.

- Слушаюсь, - козырнул прапорщик и направился вниз по потерне.

Едва Звонарев минул потерну, как вдоль галереи хлестнула пулеметная очередь, пули с громким щелканьем впивались в бетонные стены. Прапорщик отпрянул назад, пережидая конца стрельбы.

- Он, вашбродь, почитай уже с час бьет без передыху. Надо сюда подвезти пушку и вдарить по пулемету, - проговорил один из стрелков.

Со стороны капонира донеслись один за другим два взрыва ручных гранат, и пулемет сразу смолк.

- Подбили через амбразуру, - понял прапорщик. - Пошли, - обернулся он к стрелкам.

В контрэскарпной галерее было почти темно. Только два фонаря, стоящие в углублениях амбразур, чуть освещали сводчатое помещение. В конце его, прижавшись за бруствером из земляных мешков, сидело несколько стрелков.

Невдалеке от них, распластавшись на полу, лежал Юницкий. Когда надо было отдать приказание, он взмахом руки подзывал к себе солдат. Стрелки опускались рядом с офицером на колени и получали нужные распоряжения.

Поручик боялся даже поднять голову от земли и при каждом взрыве ручной гранаты испуганно вздрагивал.

Подойдя к нему, Звонарев передал ему распоряжение Фролова. Юницкий рассыпался в благодарностях и, не поднимаясь на ноги, на коленях пополз в тыл.

- Вы бы встали! - посоветовал ему прапорщик.

- Береженого и бог бережет, - ответил поручик, торопливо отползая от него.

- Уж очень они нервенные, - усмехнулся один из стрелков, глядя на странную фигуру офицера. - А каким козырем смотрят, когда тихо! Чуть зазеваешься с отданием чести, враз по рылу смажут.

- То ранее было, теперь господа офицеры стали уважать солдатскую морду...

Пули ведь и с тылу попасть могут, - зло заметил другой стрелок.

- Где японцы и что вы предпринимаете, чтобы их выбить? - перебил Звонарев.

- Ждем, когда наши из рва начнут бросать бомбочки, тогда мы и ударим на японца, - пояснили стрелки прапорщику.

Звонареву это не понравилось.

- Вперед! - скомандовал он и с винтовкой в руках вскочил на траверс.

Стрелки бросились за ним.

Оглушенные японцы были быстро разоружены. Вскоре вся правая уцелевшая часть капонира оказалась в руках стрелков.

Преследуя отступающих японцев, русские ворвались в ход сообщения, идущий в японский тыл, но были встречены пулеметным огнем. Почти в полной темноте, на небольшом пространстве, в узком ходе завязался штыковой бой. Бились прикладами, кулаками, кололи штыками, кусались, душили друг друга... Над местом побоища стоял смешанный гул криков, стонов, брани.

Неожиданно перед Звонаревым выросла фигура Фролова.

- Я приказал подвезти сюда полевую пушку и стрелять в упор картечью, проговорил поручик.

- Да в темноте не разберешь, где наши, а где чужие.

- Солдаты и матросы разберут и лучше нас сообразят, что и как надо делать.

Звонарев прошел по контрэскарпной галерее и потерне во внутренний дворик форта, где вдоль брустверов были распределены противоштурмовые орудия. Здесь он застал Витгефта с его моряками. Мичман был ранен в обе руки, но остался в строю, продолжая распоряжаться действиями стрелков и матросов.

- Вручную скатите одну из пушек в горжевой ров и там установите ее по указаниям прапорщика. Захватите с собой также десяток-другой картечи и зарядов к ним. Матросы и стрелки помогут вам.

Солдаты быстро подхватили одно из орудий и покатили его к проходу в тыловой ров. Звонарев едва поспевал за ними. В горжевом рву около пушки собралась прислуга - четыре канонира с фейерверкером. Тут же находились человек шесть стрелков и матросов, державших в руках картечь и картузы с порохом.

Не успели подвезти орудие к нужному месту, как было ранено несколько солдат и матросов. Все же с трудом пушку установили. Неподалеку началась рукопашная схватка. Стрельба почти прекратилась, и слышались отдельные вскрики, стоны, ругань.

- Банза-а-ай! - раздалось откуда-то сверху из темноты.

Стрелки и матросы сначала в одиночку, а затем группами отбегали назад и скрывались в уцелевшем крыле капонира. Часть из них отходила в ров.

- Одолевает японец, вашбродь! - испуганно проговорил один из артиллеристов.

Прапорщик и сам видел, что опасность нарастала с каждой секундой.

Гарнизон форта слабел все больше. В мутном свете скользивших поверху лучей прожектора темной массой проступали приближавшиеся колонны противника.

Наступил момент действовать картечью.

- Заряжай! - скомандовал Звонарев.

- Давно заряжено, - отозвался наводчик.

- Пли!

Выбросив вперед огненный столб и струю визжащей на лету картечи, пушка отлетела назад, но ее тотчас же накатили на место.

- Больно высоко! Картечь над головами пошла, - пробормотал наводчик, надо брать пониже.

- Пли! - заорал не своим голосом прапорщик, заметив в двадцати шагах поблескивавшие японские штыки.

На этот раз картечь врезалась в плотную массу человеческих тел. Со стороны японцев донесся протяжный вой, и на мгновение они остановились.

Воспользовавшись этой заминкой, пушка дала еще два выстрела, сметая передние ряды наступающих. Подбодренные успехом, стрелки и матросы вновь кинулись на врага. Звонарев хотел дать еще один выстрел, но тут произошел взрыв у самого орудия. Стрельба для скорости велась без пробанивания, и в зарядной камере пушки остались тлеющие клочки зарядного картуза. Впопыхах заряжающий не заметил этого и сунул новый заряд с порохом, который мгновенно взорвался в еще не закрытом орудии. Вся прислуга орудия погибла; Звонарева отбросило в сторону, слегка опалив ему лицо и руки. Японцы воспользовались этой заминкой и бросились в атаку.

Стрелки и матросы кинулись под прикрытие капонира. Преследуя их, японцы стали быстро распространяться по рвам. Едва поднявшись на ноги, прапорщик опрометью бросился к левому боковому рву. Остановился он уже вблизи казармы.

Тут только он заметил отсутствие папахи, шашки, бинокля. Проведя ладонью по лицу, он с удивлением установил отсутствие бровей, усов и чуть пробивающейся бородки. Отдышавшись, Звонарев уже не спеша отправился в казарму. Около ворот его чуть не сбили с ног матросы и стрелки, под командой Витгефта спешившие в правый боковой ров.

- Неужели это вы? - подошел мичман к прапорщику. - Мне только что доложили, что при разрыве орудия вас разнесло на клочки, и в доказательство представили вашу окровавленную папаху. Она лежит на столе в офицерском каземате.

- Разве пушку разорвало? - удивился Звонарев. - Мне казалось, что бомбочка попала в сложенные около орудия пороховые заряды, которые и взлетели на воздух. Меня отбросило в сторону и немного обожгло.

- Идите в казарму. Там вас перевяжут, а главное, - добейтесь у Горбатовокого срочной помощи. Фролов ранен еще раз, но не хочет уходить из капонира. Я постараюсь задержать распространение японцев вдоль рвов, а вы временно командуйте тылом - фортовым двориком, - распорядился мичман.

Быстро забинтовав лицо и обожженную левую руку, прапорщик пошел к телефону. Надрываясь от крика, солдаты пытались передать сообщение о положении на форту, но слышимость была очень плохой. Звонарев решил отправить своего связного и набросал коротенькую записку Степанову.

- Уже три человека ушли в штаб, но ни один из них не вернулся. Видать, не добрались, - проговорил ординарец, пряча записку за обшлаг шинели. - Я махну напрямик, минуя ходы сообщения, авось проскочу. Тогда через четверть часа буду в штабе, - тряхнул он головой и вышел.

- Отчаянная башка этот Оленин. Три раза ранен, а все еще идет на риск, восторженно сказал телефонист.

Звонарев поднялся во внутренний дворик. Здесь было гораздо светлее, так как прожекторные лучи непосредственно падали сюда. Артиллерийский огонь совсем прекратился - японцы боялись попасть в свои штурмующие части. Справа и слева от форта шла довольно сильная артиллерийская дуэль между осадными и крепостными батареями.

Прапорщик тревожно прислушивался к шуму боя.

Изо рвов доносились ружейные выстрелы, взрывы, крики сотен людей.

В таком неопределенном положении прошло с полчаса. Наконец прибежал стрелок с сообщением о прибытии подкрепления - роты моряков и полуроты стрелков с двумя пулеметами. Свежие части тотчас же были направлены в бой.