Дело о неосторожном котенке - Эрл Гарднер

Адвокат порылся в кармане.

– Да. А зачем она вам, лейтенант? Решили позвонить?

– Нет, – улыбнулся Трэгг. – Оставьте ее себе, Мейсон. Купите завтра газету и прочитаете обо всех деталях. Сейчас я открою вам только то, что посчитаю нужным.

Трэгг отошел от них. К этому времени заместитель коронера уже закончил осмотр трупа. Полицейские принялись его обыскивать.

Через несколько минут Трэгг вернулся к полицейской машине и сказал:

– Я прошу вас четверых подойти ко мне. Говорить буду я, а вы, Мейсон, воздержитесь от комментариев, пока я не задам вам конкретных вопросов.

Адвокат кивнул.

Трэгг повернулся к остальным:

– Что Мейсон просил вас не говорить мне?

– Почему вы решили… – начал адвокат.

Трэгг поднял руку, жестом призывая к молчанию. Он не сводил глаз с Хелен Кендал.

– Итак, мисс Кендал, я обращаюсь к вам. Что Мейсон просил вас не говорить мне?

Громким монотонным голосом Делла Стрит принялась декламировать басню:

– «…Заходи в мой дом, – пригласил Паук Муху…»

– Прекратите немедленно, – закричал Трэгг. – Я спрашиваю мисс Кендал. Отвечайте, мисс Кендал. Так что это было?

Хелен Кендал смутилась на мгновение, потом посмотрела прямо в глаза Трэггу и заявила:

– Он велел нам честно отвечать на все ваши вопросы.

– И все?

– И не терять ваше время, пересказывая тривиальные детали.

– Какие, например? – настаивал Трэгг, словно проводил перекрестный допрос свидетеля, в показаниях которого нашел слабое место.

Огромные фиалковые глаза Хелен Кендал, казалось, стали еще больше.

– Например, то, о чем вы не захотите нас спрашивать, – ответила она. – Мистер Мейсон охарактеризовал вас как очень опытного полицейского и не сомневался, что вы зададите вопросы, покрывающие все аспекты дела, по которым вы желаете получить от нас информацию.

У Трэгга от гнева побагровело лицо.

– Именно это я и сделаю, – мрачно пообещал он.

Глава 8

Трэгг закончил допрос только через полчаса. К этому времени его люди завершили осмотр тела и машины.

– Ладно, – сказал он устало. – Вы четверо оставайтесь здесь в машине. Я сейчас схожу к той, в которой обнаружили труп. Мне необходимо кое-что проверить.

Как только Трэгг отошел, Джеральд Шор заметил:

– Очень подробный допрос, как мне показалось. Более похож на перекрестный допрос свидетеля противной стороны. Словно он подозревает нас и хотел выяснить наши мотивы.

– Трэгг чувствует, что за всем этим что-то стоит, – ответил Мейсон с задумчивым видом. – Естественно, он пытается раскопать, что именно.

– Мне вы не предлагали не упоминать сведений, которые могут показаться тривиальными лейтенанту Трэггу, – сказал Джеральд Шор.

– Не предлагал, – согласился Мейсон.

– Что вы имели в виду?

– О, всякие мелочи – то, что составляет фон, но не играет роли, если говорить о деле.

– Что-то конкретное?

– Ну, например, отравленный котенок.

Хелен Кендал резко вдохнула воздух, показывая тем самым свое удивление.

– Неужели вы считаете, мистер Мейсон, что отравление котенка как-то связано с этим? – воскликнула она, показывая рукой на припаркованный неподалеку седан, в котором обнаружили труп.

– Я упомянул котенка, просто чтобы проиллюстрировать тривиальные моменты, которые не должны интересовать лейтенанта Трэгга, – уклончиво ответил Мейсон.

– Но я поняла, что вы не хотите, чтобы мы открывали ему… – Она резко остановилась.

– Что? – подбодрил Джеральд Шор.

– О, ничего.

Шор подозрительно посмотрел на Мейсона.

– Единственный пример, приведенный мной в том разговоре с вами, – продолжал Мейсон, – также служил иллюстрацией, как и сейчас пример с отравлением котенка.

– А что вы тогда упоминали? – настаивал Шор.

– То, что вы не заходили вместе с нами в гостиницу «Ворота замка», – выпалила Хелен Кендал.

Джеральд Шор застыл на месте, что определенно явилось результатом сознательных усилий не выдать свои эмоции.

– А это какое отношение имеет к делу? – потребовал он ответа у Мейсона.

– Я об этом и говорю. Я упомянул тривиальные вещи, только осложняющие расследование. Никого не интересующие факты нагромоздятся один на другой, допрос свидетелей растянется на неопределенное время. То, что вы остались в машине, так же несущественно, как отравление котенка.

Шор откашлялся, уже собрался что-то сказать, но передумал и промолчал.

Лейтенант Трэгг вернулся к машине с каким-то белым свертком в руках.

– Откройте дверцу, – приказал он Мейсону. – И подвиньтесь, чтобы я мог положить вот это. Я не хочу, чтобы кто-либо из вас дотрагивался до чего-либо, но вы должны внимательно осмотреть эти вещи.

Трэгг расстелил белый платок на сиденье и выложил на него золотые часы, перочинный нож, обтянутую кожей записную книжку, футляр для визиток, золотой карандаш и ручку, на которой золотом были выгравированы инициалы.

– У меня есть несколько теорий насчет этих предметов, – заявил Трэгг. – Однако я не собираюсь их вам представлять. Я хочу, чтобы вы сказали мне, видели ли вы что-либо из этого раньше. Кажется ли вам что-то знакомым?

Все четверо склонились к платку. Шор выглядывал из-за плеча Мейсона, Делла Стрит и Хелен Кендал перегнулись через спинку переднего сиденья.

– Для меня они ничего не значат, – сразу же заявил Мейсон.

– А для вас, мистер Шор? – обратился к нему Трэгг.

Шор выгнул шею и нахмурился в задумчивости.

– Ему плохо видно с того места, на котором он сидит, лейтенант, – заметил Мейсон. – Наверное, мне лучше выйти из машины. Тогда ему будет удобнее.

– Хорошо, – согласился Трэгг, – только ни к чему не прикасайтесь.

– Я могу поинтересоваться, где вы их взяли?

– Они были точно так же завязаны в платок, как я их принес, и лежали на сиденье рядом с трупом.

– Правда? – удивился Мейсон, поворачиваясь в передней части машины, стараясь ничего не задеть. – А до платка я могу дотронуться?

– Да. Отпечатки пальцев с ткани мы пока снимать не научились.

Мейсон пощупал платок.

– Высококачественный материл, – заметил он. – Мужской платок. Цвет несколько странноватый, не так ли, лейтенант?

– Не исключено.

Как только Мейсон вылез из машины, Джеральд Шор занял его место и воскликнул:

– Боже, да это же часы моего брата!

– Вы имеете в виду Франклина Шора? – уточнил лейтенант Трэгг.

– Да, – кивнул возбужденный Джеральд Шор. – Это определенно его часы и… ручка тоже!

– На ней выгравированы инициалы «Ф.Б.Ш.», – сухо заметил Трэгг. – Они и навели меня на мысль, что она может принадлежать вашему брату.

– Да. Ручка его, – подтвердил Джеральд Шор.

– А карандаш?

– Насчет карандаша я не уверен.

– Записная книжка и футляр для визиток?

– Я не в состоянии вам здесь помочь.

– Нож?

Джеральд покачал головой.

– Часы и ручка – да. Насчет остального ничего сказать не могу.

– Часы идут? – поинтересовался Мейсон.

– Да.

– Давайте повернем платок таким образом, чтобы посмотреть на циферблат часов, – предложил Мейсон.

– Это самые обычные часы, – сообщил Трэгг. – Но на обратной стороне выгравированы те же инициалы, что и на ручке, – «Ф.Б.Ш.».

– Очень интересно. Но все равно давайте взглянем на циферблат, – настаивал Мейсон. – Вдруг заметим что-то важное.

Адвокат взялся за краешки платка и начал его слегка потряхивать, пока часы наконец не перевернулись.

Мейсон многозначительно посмотрел на Деллу Стрит и быстро ей подмигнул. Она мгновенно опустила руку на замок сумочки.

– Так, что тут у нас? Фирма «Валтхам». Что-то написано на циферблате… Так, читаю. – Адвокат склонился пониже. – Лейтенант, направьте сюда, пожалуйста, луч фонарика.

– Там торговая марка и описание часов, – сообщил Трэгг.

Мейсон склонился еще ниже.

– Очень мелкий шрифт. Слово «Валтхам» написано по прямой, а под ним по окружности идет «Вангард, восемьдесят три камня». Обратите внимание на следующее, лейтенант. Наверху рядом с цифрой «двенадцать» расположен индикатор. Он показывает, когда часы заводились. Рядом с индикатором двадцать четыре цифры, и по положению стрелки примерно можно определить время завода. В нашем случае – шесть часов назад. Любопытно, не так ли?

– Так, – согласился Трэгг. – Однако я не понимаю, какое значение имеет этот факт.

Мейсон взглянул на свои часы и заметил в задумчивости:

– Сейчас половина одиннадцатого вечера. Это означает, что часы Франклина Шора заводили в четыре тридцать или в пять вечера.

– Вот именно. Мейсон, я надеюсь, что вы меня простите, если я не приду в восторг от выяснения этого. Я давно заметил, что вы начинаете обращать мое внимание на улики не потому, что хотите, чтобы я ими занялся, а потому, что намерены отвлечь меня от того, что вы специально стараетесь не упоминать.

Лицо Хелен Кендал исказила гримаса, когда она через плечо оглянулась на Деллу Стрит и громким шепотом сообщила: