Том 7. Изборник. Рукописные книги - Федор Сологуб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я томился в чарах лунных…»
Я томился в чарах лунных,Были ясны лики дивных дев,И звучал на гуслях златострунных Сладостный напев.
В тишине заворожённойОт подножья недоступных горПростирался светлый и бессонный, Но немой простор.
К вещей тайне, несказаннойЗвал печальный и холодный свет,И струился в даль благоуханный, Радостный завет.
«Полуночная жизнь расцвела…»
Полуночная жизнь расцвела.На столе заалели цветы.Я ль виновник твоей красоты,Иль собою ты так весела?
В озарении бледных огнейПолуночная жизнь расцвела.Для меня ль ты опять ожила,Или я – только данник ночей?
Я ль тебя из темницы исторгВ озарение бледных огней?Иль томленья томительных дней –Только дань за недолгий восторг?
«Над усталою пустыней…»
Над усталою пустынейРазвернулся полог синий,В небо вышел месяц ясный.Нетревожный и нестрастный.Низошла к земле прохлада,И повеяна отрада.В мой шатёр, в объятья сна,Тишина низведена.
С внешней жизнью я прощаюсь,И в забвенье погружаюсь.Предо мною мир нездешний,Где ликует друг мой вешний,Где безгрешное светило,Не склоняясь, озарилоТот нетленный, юный сад,Где хвалы его звучат.
«Здесь, на этом перекрёстке, в тихий, чуткий час ночной…»
Здесь, на этом перекрёстке, в тихий, чуткий час ночнойТы стояла предо мною, озарённая луной,И, бессмертными словами откровенье роковоеПовторяя, говорила, что на свете только двое,Что в созданьи многоликом только я и только тыВ споре вечном и великом сплетены, но не слиты.
Обе тёмные дороги в ожидании молчали.Ночь внимала и томилась от восторга и печали.И в сияньи непорочном, в полуночной тишинеВсе дыханья, вновь желанья возвращались все ко мне.Только ты одна таилась, не стремилась к нашей встрече,Вещим снам противореча, вечно близко и далече.
«Я уведу тебя далёко…»
Я уведу тебя далёкоОт шумных, тесных городов.Где в многолюдстве одиноко,Где рабство низменных трудов.
Уйдём к долине безмятежнойНа берега пустынных вод.Когда свершится неизбежныйЗвезды таинственный восход.
И там, на берегу потока,Под лёгкий лепет камыша,От тёмной суеты далёко,Прохладой свежею дыша,
Там, на путях очарованьяВ безмолвный час поймёшь и тыНеотразимые призваньяМиры объемлющей мечты.
«Луны безгрешное сиянье…»
Луны безгрешное сиянье,Бесстрастный сон немых дубрав,И в поле мглистом волхвованье, Шептанье трав…
Сошлись полночные дороги.На перекрёстке я опять, –Но к вам ли, демоны и боги, Хочу воззвать?
Под непорочною луноюВнимая чуткой тишине,Всё, что предстало предо мною, Зову ко мне.
Мелькает белая рубаха, –И по траве, как снег бледна,Дрожа от радостного страха, Идёт она.
Я не хочу её объятий,Я ненавижу прелесть жён,Я властью неземных заклятий Заворожён.
Но говорит мне ведьма: «СноваВещаю тайну бытия.И нет и не было Иного, – Но я – Твоя.
Сгорали демоны и боги,Но я с Тобой всегда былаТам, где встречались две дороги Добра и зла».
Упала белая рубаха,И предо мной, обнажена,Дрожа от страсти и от страха, Стоит она.
«Восходит Змий горящий снова…»
Восходит Змий горящий снова,И мечет грозные лучи.От волхвования ночногоМеня ты снова отлучи.
Труды подъемлю, – на дорогиПойду безумен, зол и мал,Забыв полночные чертоги,Где я словам твоим внимал.
Но из земли возникнут сноваТвои холодные ключи, –Тогда меня, всегда земного,Ты в тихий сумрак заключи.
«Водой спокойной отражены…»
Водой спокойной отражены, Они бесстрастно обнажены При свете тихом ночной луны.Два отрока, две девы творят ночной обряд,И тихие напевы таинственно звучат.Стопами белых ног едва колеблют струи,И волны, зыбляся у ног, звучат как поцелуи.
Сияет месяц с горы небес, Внимает гимнам безмолвный лес, Пора настала ночных чудес.Оставлены одежды у тёмного пути.Свершаются надежды, – обратно не идти.Таинственный порог, заветная ограда, –Переступить порог, переступить им надо.
Их отраженья в воде видны, И все движенья повторены В заворожённых лучах луны.Огонь, пылавший в теле, томительно погас, –В торжественном пределе настал последний час.Стопами белых ног, омытыми от пыли.Таинственный порог они переступили.
«Ты печально мерцала…»
Ты печально мерцалаМежду ярких подруг,И одна не вступалаВ их пленительный круг.
Незаметная людям,Ты открылась лишь мне,И встречаться мы будемВ голубой тишине,
И молчание ночиНавсегда полюбя,Я бессонные очиУстремлю на тебя.
Ты без слов мне расскажешь,Чем и как ты живёшь,И тоску мою свяжешь,И печали сожжёшь.
«Надо мною, как облако…»
Надо мною, как облакоНад вершиной горы,Ты пройдёшь, словно облакоНад вершиной горы,
В многоцветном сиянии,В обаяньи святом,Ты промчишься в сиянии,В обаяньи святом.
Стану долго, безрадостный,За тобою глядеть, –Утомлённый, безрадостный,За тобою глядеть,
Тосковать и печалиться,Безнадёжно грустить,О далёком печалиться,О бесследном грустить.
«Вот минута прощальная…»
Вот минута прощальнаяДо последнего дня…Для того ли, печальная,Ты любила меня?
Для того ли украдкою,При холодной луне,Ты походкою шаткоюПриходила ко мне?
Для того ли скиталасяТы повсюду за мной,И ночей дожидаласяС их немой тишиной?
И опять, светлоокая,Ты бледна и грустна,Как луна одинокая,Как больная луна.
«Есть тропа неизбежная…»
Есть тропа неизбежнаяНа крутом берегу, –Там волшебница нежнаяЗапыхалась в бегу,
Улыбается сладкая,И бежит далеко.Юность сладкая, краткая,Только с нею легко.
Пробежит, – зарумянится,Улыбаясь, лицо,И кому-то достанетсяЗолотое кольцо…
Рокового, заклятогоНе хотеть бы кольца,Отойти б от крылатого,Огневого гонца.
«Ночь настанет, и опять…»
Ночь настанет, и опятьТы придёшь ко мне тайком,Чтоб со мною помечтатьО нездешнем, о святом.
И опять я буду знать,Что со мной ты, потому,Что ты станешь колыхатьПредо мною свет и тьму.
Буду спать или не спать,Буду помнить или нет, –Станет радостно сиятьДля меня нездешний свет.
«Любит ночь моя туманы…»
