ТРЕБУЕТСЯ МУЖЧИНА - Рекс Стаут

– Будьте добры, сэр, пересядьте в другое кресло.

Хаккет, ни слова не говоря, бочком подвинулся к красному кожаному креслу. Вульф, наклонившись, полюбовался на дыру в спинке своего кресла, потом перевел взгляд на отверстие в штукатурке дюймов до четырех в диаметре, которое я проковырял, доставая пулю. Удовлетворившись осмотром, он хрюкнул и грузно уселся.

– Все это становится похожим на фарс, – подал голос Джонсон.

– Я ухожу, – бросила Джейн и решительно направилась к двери.

Я это предвидел и, сделав два шага, крепко схватил ее за руку. Я не остановился бы и перед тем, чтобы слегка выкрутить строптивице руку. Джонсон вскочил на ноги, сжав кулаки. Интересно, как им удалось всего за каких-то сорок восемь часов дойти до таких отношений, что Джонсон так и трясся от ярости при виде другого мужчины, прикасающегося к его Джейн. Подойди он поближе, он рисковал бы тоже получить ссадину на ухе, благо на тот случай, если бы пришлось его успокоить, в свободной руке я держал увесистый револьвер.

– Прекратите! – хлестко прогремел голос Вульфа, и мы застыли как статуи. – Мисс Гир, вы можете уйти, если хотите, но только после того, как я скажу пару слов. Прошу вас, мистер Джонсон, сядьте. Мистер Гудвин вооружен, и он, как видите, сейчас явно не в лучшем настроении, так что вы рискуете. Арчи, сядь за стол, но пистолет не убирай и будь наготове. Один из них и есть убийца.

– Ложь! – чуть задыхаясь, выкрикнул Джонсон. – И кто вы такой, черт возьми?

– Я, кажется, представился, сэр. А тот джентльмен – временно у меня на службе. Когда моей жизни начали угрожать, я его нанял в качестве подставного лица. Знай я раньше, что мне грозит всего-навсего царапина на ухе, я бы мог сэкономить деньги и избежать серьезнейших неудобств.

– Жирный трус! – фыркнула Джейн.

Вульф покачал головой.

– Нет, мисс Гир. Разница невелика, но я вам могу ее назвать. Не быть трусом – заслуга небольшая, но я не трус. Назовите это самомнением или, если угодно, честолюбием. Я невыносимо самонадеян. Я был убежден, что тот, кто убил мистера Джонсона, достаточно дерзок, умел и умен, чтобы добраться и до меня. В случае моей табели я сомневаюсь, чтобы убийцу поймали. Если бы вместо меня убили другого, а я остался в живых, я бы довел дело до конца. Так что это – оправданная самонадеянность, а не трусость. – Он резко повернулся ко мне.

– Арчи, соедини меня с инспектором Кремером.

Всех вдруг словно прорвало, и со всей страстью. Краешком глаза я следил за ними, пока набирал номер. Вульф же прервал их.

– Позвольте! Готов предложить вам выбор: я или полиция. Один из вас, конечно, затеет представление; другому я советую остаться и смириться с некоторым беспокойством и неудобствами. – Он взглянул на Хаккета. – Если хотите избавиться от этого гама, можете уединиться наверху в своей комнате...

– Я лучше останусь, – заявил Хаккет. – Мне и самому небезразлично, ведь меня как-никак чуть не убили.

– Кремер на проводе, – сообщил я Вульфу.

Тот поднял трубку.

– Добрый день, сэр. Нет. Нет, у меня к вам только одна просьба. Пришлите сейчас ко мне человека, я дам ему револьвер и пулю. Первое, исследуйте отпечатки пальцев на револьвере и представьте мне заключение. Второе, если возможно, выясните, что это за револьвер и откуда. Третье, выстрелите из него и сравните пулю с той, которую я вам пришлю, и с теми, которыми убили мистера Джонсона и мистера Дойла. О результатах сообщите мне. Все. Нет. Проклятье, нет! Если вы сами придете, то получите у дверей сверток, а в дом вас не пустят. Я занят.

Когда он повесил трубку, я сказал:

– Номер с револьвера спилен.

– Значит, узнать про него ничего нельзя.

– Да, сэр. Носовой платок тоже отдать Кремеру?

– Покажи-ка мне его.

Я протянул ему револьвер – рукоятка его по-прежнему торчала из прорехи в платке. Вульф насупился, заметив, что на платке нет ни метки прачечной, ни каких-либо других, а стало быть, его могли купить по меньшей мере в тысяче магазинов одного лишь Нью-Йорка, не говоря уже про остальные части страны.

– Нет, платок оставь, – велел Вульф.

Джонсон повысил голос:

– Что за дьявол, откуда это здесь?

Вульф закрыл глаза. Он явно оценивал про себя тон, голос и выражение лица Джонсона, пытаясь определить, была ли его реплика проявлением невинного любопытства или прикрытием вины. В таких случаях он всегда закрывал глаза. Через мгновение они опять приоткрылись.

– Если кто-то только что выстрелил из пистолета, и у него не было возможности вымыть руки, то пороховые следы на них могут служить неопровержимым доказательством его вины. Вам, наверное, это известно – по крайней мере тому из вас, кто стрелял. Носовой платок, конечно, послужил для того, чтобы защитить руки от пороха, зато на нем можно будет разглядеть в микроскоп мельчайшие частицы пороха. То, что носовой платок мужской, ни о чем не говорит. У майора Джонсона, естественно, должны быть мужские носовые платки, а если бы платком в данном случае воспользовалась мисс Гир, само собой разумеется, она бы предпочла не женский, хотя бы потому, что он недостаточно велик.

– Вы попросили меня задержаться, пока вы что-то будете говорить, процедила Джейн. Она и Джонсон снова расселись по тем же креслам. – Пока вы не сказали ровным счетом ничего. Кстати, а где были вы, когда раздался выстрел?

– Фу! – Вульф вздохнул. – Фриц, осторожно заверни пистолет и пулю в папиросную бумагу и, когда придет посланец от мистера Кремера, отдай их ему. Только сперва принеси мне пива. Может быть, кто-нибудь из вас желает пива?

Никто не жаждал.

– Очень хорошо. Итак, мисс Гир, подозревать в каком-нибудь хитроумном фокусе-покусе одного из обитателей дома глупо и нелепо. В момент выстрела я стоял возле кухни и разговаривал с мистером Гудвином. После этого я был в таком месте, из которого видна часть этой комнаты и слышны все голоса в ней.

Он перевел взгляд на Джонсона, потом снова посмотрел на Джейн.

– Похоже, один из вас вот-вот совершит ошибку. Я бы хотел предотвратить ее, насколько это возможно. Я еще не спрашивал, где находились и что делали вы сами в момент выстрела, и прежде чем я это сделаю, хочу предупредить, что имеющихся данных вполне достаточно, чтобы доказать, что стреляли из гостиной через открытую дверь. Мистер Хаккет не смог бы так выстрелить; и вы, мистер Джонсон, лично в этом убедились. Мистер Бреннер находился в кухне, а я был с мистером Гудвином. Я предупреждаю вас – одного из вас, – что всего перечисленного более чем достаточно для доказательства вины в судебном процессе об убийстве. Таким образом, что же получается, если вы утверждаете, что в момент выстрела были вместе, находясь в непосредственной близости и глядя друг на друга? Для того, кто стрелял, это поистине благодеяние, для другого подобное утверждение гибельно; ведь, если правду установить не удастся, встанет вопрос о соучастии. Вы давно знаете друг друга?

Вульф и так знал это, я ему говорил. Зато парочка, похоже, все забыла, ибо ни один из них не ответил.

– Итак? – резко повторил Вульф. – Мисс Гир, давно ли вы знакомы с майором Джонсоном? Я надеюсь, это не тайна?

Джейн закусила нижнюю губу. Потом сказала:

– Я познакомилась с ним позавчера. Здесь.

– Понятно. Это так, мистер Джонсон?

– Да.

Вульф поднял брови:

– Явно недостаточный срок, чтобы завязать отношения, которые могут объяснить подобное самопожертвование. Если только это не любовь с первого взгляда, способная толкнуть вас на соучастие. Надеюсь, вы понимаете, мисс Гир, все, что от вас требуется, – только правда. Где вы находились и что делали в момент выстрела?

– Я стояла около пианино, положила на него сумочку и открывала ее.

– Куда вы стояли лицом?

– Лицом к окну.

– Вы смотрели на мистера Джонсона?

– В то мгновение – нет.

– Спасибо. – Вульф перевел взгляд. – Мистер Джонсон?

– Я повторяю, – сказал Джонсон, – все это дьявольский фарс.

– Даже если так, сэр, то вы в числе его участников. И чем вы рискуете, сообщив мне, где вы...

– Я стоял в проеме двери, выходящей в прихожую, недоумевая, куда мог запропаститься Гудвин. В ту минуту я не смотрел на мисс Гир. Но я расцениваю все как...

– Как вы все расцениваете, мне безразлично. Да и вам, по-моему, тоже. – Вульф отхлебнул пиво, которое принес фриц. – Подведем некоторые итоги. Он оглядел их обоих. – Мисс Гир, вы хотели пойти к адвокату – воля ваша. Однако было бы крайне неразумно позволить вам выйти из дома, передвигаться и действовать, как вам заблагорассудится. Я полностью отвергаю подобное намерение, потому что пуля предназначалась мне. С другой стороны, до тех пор, пока я не получу сообщение от мистера Кремера, у меня связаны руки. Так что придется какое-то время подождать. Вы можете...

Джейн встала:

– Я ухожу.

– Одну минуту. Вы можете, на ваше усмотрение, скоротать время в обществе мистера Гудвина с его пистолетом, а если нет, я могу позвонить мистеру Кремеру, обрисовать ему ситуацию, и тогда он приставит к вам полицейского. Что вы предпочитаете?