Моё смертельное счастье - Елена Кароль

– Язвишь, да? – прошептав, я подняла голову и угрюмо посмотрела ему в глаза. – Зачем мне этот титул, если он не может вернуть мне родителей? Если именно он – причина их гибели? Да и я… я все равно даже близко не подойду к трону, потому что я в твоем доме.

Кивнув в сторону многочисленных бумаг, я мотнула головой. Принцесса-смертница. Насмешка судьбы! А ведь когда-то, когда я была маленькой, мама часто рассказывала мне сказки о принцессах. О том, какие приключения их поджидают на каждом шагу; о том, какие принцы добиваются их внимания; о том, какие у них восхитительные наряды и украшения. Намного позже я узнала, что действительно могла бы стать принцессой. В альтернативной реальности. А еще позже, изучив не только глянцевую обложку светской жизни, но и заглянув под нее, я поняла, что никогда в здравом уме не согласилась бы жить в этом гадючнике. Лицемерие, ложь, зависть, трусость, двуличность… Это лишь малая часть тех качеств, которыми могли «похвастать» все те, кто принадлежал высшему обществу. Уничтожь соперника, подставь ближнего, оболги и разори остальных – вот их девиз.

Нет, я рада, что мне не светит трон. Очень рада.

– Какие интересные представления о родне… – задумчиво протянув, Кирилл неожиданно поинтересовался: – А как же честь и достоинство? Долг и отвага? Целеустремленность и ответственность?

Мы думаем об одних и тех же демонах? Да и какая родня? Сколько их вообще осталось? И уж в чем я точно уверена, так это в том, что уцелели самые двуличные и предприимчивые, а уж никак не честные и достойные.

– В чем-то ты определенно права, но не во всем. Пока вина не доказана, никто не виновен.

Ах, ну да… Как же я могла забыть об этом принципе пожирателей.

– Ладно, смотрю, ты уже пришла в себя. Перейдешь в свое кресло?

«А есть варианты?»

– Почему нет? Варианты всегда есть.

А сейчас-то какие? Вместо ответа мне достался настолько снисходительный взгляд, что я растерялась. А затем его ладонь словно невзначай скользнула по моему бедру вверх и обратно. Понимание пришло неожиданно. Нет, в целом, это было в его духе. Но разве ему самому будет удобно так работать? Да и потом, я увижу все, что он будет читать.

– И чем мне будет это мешать или грозить?

Очередной вопрос был весьма своевременным, причем из разряда риторических. Действительно. Все, что сейчас происходит или произойдет здесь, никогда не станет достоянием кого-либо еще. Я оптимальный собеседник. Будущий труп никогда ничего и никому не расскажет. Меня это даже несколько позабавило. А затем я глянула наверх, и улыбка сползла с моего лица. Он был зол. Я что-то не то подумала? Но…

И как бы потактичнее ей намекнуть, что в его планах нет подобного завершения их устного соглашения?

– Что не так? – Когда Анна не выдержала затянувшегося молчания и спросила вслух, он прикрыл глаза. – Кирилл? Ответь. Я правда не понимаю.

Он поинтересовался:

– Ты внимательно изучала Уголовный кодекс?

– Да, конечно. – Ее ответ был быстрым и уверенным.

Еще бы. Когда отец – юрист, это немудрено.

– Я говорю не о человеческом, а об Ином Кодексе.

– И его, конечно, но… – В ее мыслях царил сумбур, и она действительно не понимала, к чему он клонит.

– Статья шестьдесят первая, пункт семь Уголовного кодекса демонов правящей семьи.

– А у них свой, что ли?

Глава 5

– Общий, но с существенными поправками. – Его тон до сих пор был сухим и недовольным, но во взгляде уже проскальзывало снисхождение. – Они касаются неприкосновенности членов монаршей семьи. Если еще короче – твое наказание исключает смертную казнь. Мало того – твои прегрешения в сумме не тянут на смертную казнь, даже если бы ты не была принцессой.

Но… Мой взгляд остановился на лежащих на столе бумагах. Я снова ничего не понимала.

– Ты мне солгал?

– В чем именно?

Я была абсолютно уверена, что он уже все услышал из моих мыслей, но почему-то решил не облегчать мою участь, а ждал, пока я уточню сама. Что за издевательство?!

– Ты меня не убьешь?

– Нет.

Он сказал это так спокойно, словно это было само собой разумеющимся. А на меня нахлынула обида. Глупая, детская, но яркая и сокрушительная. Обманул! Зачем он меня обманул?

– Я не обманывал. – С легкостью удержав меня на коленях и не позволив встать, Кирилл перехватил мои руки и крепко прижал их к бокам. – Тихо, прекрати. Если ты потрудишься вспомнить наш первый разговор, то я не говорил, что убью. Я всего лишь сказал, что мне нужна одна из твоих эмоций – счастье. Думаю, ты уже поняла – я умею пить эмоции выборочно, причем не убивая. Это может любой маршал. А теперь успокойся.

Гневно сузив глаза, я думала. Я мысленно вопила так громко, как только могла. Я желала затопить его своими эмоциями! Чтоб он подавился! Сволочь!

– Да, многие так считают… – Чуть поморщившись, он не торопился отпускать мои руки, не без оснований подозревая, что я воспользуюсь ногтями по назначению. – Анна, я уже устал от твоего гнева, прекращай.

«Устал? Так выпей!»

– Не хочу. Поверь, он невкусный. – В его голосе явно обозначилось раздражение, а глаза недовольно сузились. – Твое высочество, хватит вести себя, как избалованная папенькина дочка. Раз уж тебе хватило наглости рыться в моих бумагах, так найди в себе силы, чтобы смириться с суровой реальностью и приговором. Он же звучит следующим образом – за все твои прегрешения и правонарушения ты приговариваешься к проживанию в моем доме до тех пор, пока в тебе не возникнет нужная мне эмоция. Кроме того, ты не вправе покидать этот дом и оставлять меня, пока объем и ценность изъятых эмоций в совокупности не сравняются с объемом правонарушений.

Бред… Какой же бред он несет… Да он просто эгоистичный псих! Вырвавшись из его захвата, я от души залепила ему пощечину, от которой тут же отнялась рука, и вскочила с его колен, прекрасно понимая, что на этом наше мирное сосуществование закончилось. Я больше не хорошая девочка! Хватит!

Ну вот. А все так хорошо начиналось…

Задумчиво проследив, как взбешенная и одновременно невероятно обиженная на него Анна выскочила за дверь, от души ею хлопнув, маршал лишь усмехнулся. Эмоции принцессы зашкаливали, а уж их сила и качество – подавно. Можно, конечно, продолжать идти этим путем, но это не то, что он хочет. Такой взрыв можно вызвать однократно, чтобы устроить качественную встряску, но если создавать подобные ситуации ежедневно, то это разрушает.

Нет, разрушить он ее не хочет.

Прикоснувшись самыми кончиками пальцев к обожженной щеке, Кирилл поморщился, а затем отправился к секретеру, чтобы выудить из его недр аптечку, и старательно обработал антисептиком «ранение», а потом смазал ожог регенерирующей мазью.

Огненная демоница в гневе – это вам не шутка.

Щенок или котенок? Что ей понравится больше?

Вернувшись за стол и выудив из верхнего ящика ноутбук, чтобы определиться с выбором, уже через десять минут Кирилл звонил по одному из многочисленных номеров контор, занимающихся выполнением его порой весьма специфичных запросов.

– Николай, приветствую. Да, щенок. Нет, маленький, пушистый, белоснежный. Ласковый. Да, заберу сам. Когда? Отлично. Благодарю.

Завершив разговор, демон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, пытаясь определить, где сейчас Анна. Наверху… Прекрасно. Значит, он в ней не ошибся – обида и гнев не то, что может толкнуть ее на долгосрочные безумства, лишь на кратковременные.

Эх, девочка… И почему ты такая… Такая!

Выскочив за дверь, в себя я пришла лишь наверху, причем уже тогда, когда забегала в его спальню. Почему-то я была уверена, что он за мной гонится. Господи!

Нервно обернувшись и в любую секунду ожидая погони, я отошла подальше от двери, к окну. Минута… Вторая… С нервно стучащим сердцем сползла по стеночке прямо на пол, обхватила колени руками. Сейчас до меня в полном объеме дошел смысл содеянного. Я его ударила. Да-а-а…

А он меня – нет.

И судя по тому, что я до сих пор одна, он даже не потрудился отправиться следом. Мотнув головой, потерла лоб кончиками пальцев. Не понимаю. Ничего не понимаю. Чем дальше, тем больше. Ладно, признаю, он действительно не говорил, что убьет. Он говорил о смерти, но несколько расплывчато. Он обещал, что я умру, но позже. Он говорил, что ему нужно мое счастье, чтобы его съесть. Да, это было.

Но ведь он даже не подумал переубедить меня в том, что это не смертельно, как была уверена я! И судя по тому, что он сейчас сказал, я конечно же умру, но не от его действий, а может быть, вообще от старости!

Идиотизм!

Вспылив снова, я стукнула кулаком по полу. Что за бредовые игры? Что за издевательство? И что, черт возьми, значат его последние слова? В чем измеряется объем выпитых эмоций? Кто будет решать, достаточно он их из меня высосал или нет? Господи, что за сюрреализм?