Раздумья Атланта - Алексей Корепанов

- А если наоборот? Если перевешивает Добро?

Вадим Юрьевич переменил позу - ссутулился и положил руки на колени, и внимательно посмотрел на меня.

- Видите ли, Андрей, учение мудрецов Джавайи не предполагает, что "ран" когда-нибудь в какой-либо вселенной сможет взять верх над "хак". Учение содержит некий парадокс: умножение "хак" ведет к падению, краху, но умножение "ран" не ведет к падению в другую сторону, в средоточие миров, наполненных Добром, или к взлету к этим мирам; умножение "ран", Добра, просто позволяет сохранять равновесие, позволяет как можно дольше балансировать на канате...

- Но это же несправедливо... - пробормотал я.

Вадим Юрьевич развел руками и вновь улыбнулся своей ковбойско-шерифской улыбкой.

- Это всего лишь одно из воззрений, одно из мнений о мире, Андрей. И я столь долго морочу вам голову лишь потому, что в тексте на вашем блюде тоже говорится о понятиях "ран" и "хак". Кстати, я не располагаю никакими данными о том, что эти противоположности, вернее, именно эти термины "ран" и "хак" - упоминаются где-нибудь еще. Разумеется, кроме североафриканских текстов. Андрей, ваше блюдо уникально! Не берусь определить его ценность в денежном выражении, но смею предположить, что вам хватит надолго. Если вы не будете возражать, я готов сделать предложение руководству нашего фонда о приобретении блюда.

Все это, конечно, было очень здорово, но нисколько меня не радовало. Продажа реликвии ничего не меняла - я просто подставил бы других...

- Спасибо, Вадим Юрьевич, - сказал я. - Так что там говорится о "ран" и "хак"?

- Ваш текст, Андрей, является, если можно так выразиться, методическими рекомендациями, указывающими путь к достижению преобладания "хак" над "ран". Я хочу повторить: вселенные, сорвавшиеся с каната, не исчезают; они продолжают свое существование, но в них господствует абсолютное Зло и им никогда уже не суждено вновь попытаться балансировать на канате. Второй попытки не дано. Рекомендации эти адресованы не людям, а неким сущностям, которые обозначены в тексте как "дуг-дхор". Вероятнее всего, имеются в виду духи или демоны, способные, как следует из текста, для умножения "хак" трижды пронестись сквозь Луну, проникнуть в земные недра и даже превратиться в дерево и дождаться удара молнии. И это только малая часть рекомендаций. В случае выполнения их в полном объеме гарантируется, так сказать, положительный конечный результат, то бишь быстрое нарушение баланса "ран" и "хак" в пользу "хак" и падение в миры Зла. Конечно, быстрое относительно Вселенной, а не нас с вами, поскольку речь идет о сотнях лет. В общем, Андрей, - эксперт улыбнулся, - советую вам беречь блюдо от этих дуг-дхоров. А еще лучше, если эту функцию возьмет на себя наш фонд. Вы так и не сказали, как относитесь к моему предложению. Или вам необходимо подумать?

Вадим Юрьевич поднял с пола листки со своим переводом и принялся любовно перебирать их, давая мне время для размышлений. Но я не стал размышлять. Я подался к нему и тихо сказал:

- Дело в том, Вадим Юрьевич, что они уже приходили за блюдом.

...И тянулся, тянулся, тянулся бесконечный субботний вечер. Позади была встреча с Вадимом Юрьевичем, позади был визит к Алене. Позади были километры серых тротуаров, пройденные мной в бесцельном блуждании по городу. Мне просто не хотелось возвращаться домой и оставаться в одиночестве в своей квартире.

Завернутое в газету блюдо лежало на кухонном столе.

Вечер нужно было чем-то заполнить, и я принес в прихожую инструменты и принялся ремонтировать дверь. Но ни на минуту не переставал думать все о том же: о блюде; о дуг-дхорах; об учении трех мудрецов Джавайи.

Я не собирался ни в чем убеждать Вадима Юрьевича. Я просто рассказал ему обо всем, что случилось со мной за эти дни. Мне был нужен человек, который мог бы хоть что-нибудь посоветовать, подсказать... или даже снять с меня часть моего бремени...

Вадим Юрьевич слушал меня молча и внимательно, и ни разу в его глазах не мелькнула тень недоверия. Как оказалось, он слишком много знал об оккультизме, чтобы считать его заблуждением или преднамеренным обманом. Я закончил свой сбивчивый рассказ, смахивающий на бред, и Вадим Юрьевич долго молчал, размышляя. Мы сидели в его сумрачном кабинете и мне казалось, что там мало воздуха; хотелось выбраться на простор, подставить лицо ветру... и в то же время я почему-то чувствовал себя в безопасности в этом кабинете с черными шторами на окнах - словно сквозь них не могло прорваться Зло.

Потом Вадим Юрьевич заговорил. Он сказал, что крайне трудно бороться с демонами, чьи истинные имена нам неизвестны. Тут не помогут ни кровавая жертва, ни магический круг, ни заклинания - демон не только не подчинится, но и просто не явится, и бесполезными будут как перевернутая пентаграмма, так и сама Печать Соломона. Бороться крайне трудно, но не безнадежно, сказал Вадим Юрьевич. Потому что имена дуг-дхоров все-таки можно установить, если набраться терпения и поочередно перечислять все имена демонов, известные из древних источников. Дуг-дхоры проявляют себя не в дальнем космосе, а здесь, на Земле, поскольку именно наш мир, как центр Вселенной, играет главную роль в решении ее судеб, именно здесь возможно изменение баланса "хак" и "ран". А коль дуг-дхоры связаны с нашим миром их имена можно отыскать. Не беда, что тексты учения трех мудрецов Джавайи не упоминают этих имен; дуг-дхоры могут фигурировать в других источниках как "демоны зла" или "духи тьмы" или под какими-то другими определениями, но имена их, несомненно, известны. Достаточно перебрать имена, повторил Вадим Юрьевич, вызвать дуг-дхоров и связать их клятвой оставить попытки поисков путей к умножению Зла.

Решение этой проблемы Вадим Юрьевич брал на себя. У него, как представителя фонда, были большие связи, и он намеревался привлечь и убедить нужных людей.

Моя задача была иной. Я должен был ждать и терпеть...

Всего лишь. Всего лишь ждать и терпеть, и не падать духом, и не отчаиваться, и, стиснув зубы, позволить прокручивать себя через мясорубку больших и малых неприятностей. Как долго будет работать эта адская мясорубка, сказать, конечно же, не мог никто. Но я должен был ждать и терпеть - в противном случае дуг-дхоры получат желаемое и направят мир в средоточие Зла...

Вот и все, что требовалось от меня...

Только в первом часу ночи я прекратил возиться с дверью и поплелся спать. С утра предстояла поездка на дачный участок - плоды земли требовали заботы и ухода. Я лежал в душной темноте, стараясь ни о чем не думать, и зловещий хруст равномерно и непрерывно звучал во мне, и ничто не могло заглушить его - это хрустела огромная невидимая мясорубка.

Дождь все стучал и стучал по корпусу "москвича", от реки тянуло какой-то гнилью, и я вдруг подумал, что можно выбраться из машины, зайти подальше от берега, на глубину, и лечь на дно. В прямом смысле. И навсегда. Правда, это отнюдь не снимало проблему. Я был волен уйти - но проблема оставалась. И решать ее пришлось бы уже не мне, а тому, кто станет следующим владельцем блюда. Решать ее пришлось бы моей дочери...