Охотники за алмазами - Георгий Свиридов

— Садись, товарищ, в ногах правды нету, — и сам уселся рядом. — Мы тебя давно ждем, телеграмму две недели назад получили.

— Так я ж прямо с поезда к вам, ехали больше недели. — И добавил, словно извинялся: — И не один я, вместе с женою.

— Тоже хорошо.

Михаил не знал, к чему именно отнести это «тоже хорошо», но было приятно услышать одобрение. Андропов ему откровенно нравился. «С таким работать можно», — подумал Михаил, доставая из кармана свои документы и бумаги с печатями.

— Вот мои направления к вам.

— Бумаги сдашь кадровику. А сейчас потолкуем о деле. — Андропов поспрашивал о Свердловске, о преподавателях и профессорах из Политехнического, которых, оказалось, он или лично знал, или был наслышан о их трудах. Потом дотошно выспрашивал, словно экзаменовал, о роторном бурении, о новинках технической литературы по бурению, поинтересовался о том, где и у кого Михаил проходил производственную практику.

— В Верхне-Камском районе, говоришь? Где фосфорное месторождение нашли? Так это здорово! Жизнь в геологии начал с такого открытия. Выходит, ты уже спец не только по бумаге. А нам тут позарез спецы нужны.

Андропов встал и подошел к карте, что висела на полстены, показал южнее Иркутска:

— У Черемхова уголь нашли. По всем наметкам, крупные залежи. Уточняем запасы. Для Сибири иметь свой уголь, сам понимаешь… Сила! Но работы в Черемхове еще много, а людей, спецов по геологии, понимаешь, в обрез. А нам из Москвы новое задание, сразу от двух народных комиссаров. Прямое наше начальство — нарком тяжпрома Орджоникидзе и нарком пищепрома Микоян. Государственное задание — нужна соль. Много соли, Сибири нужна соль! А где она запрятана? Как понимаешь, вопрос пока без ответа. Но есть предположение. Обоснованное наукой, понимаешь.

Андропов взял со стола пухлую плотную синюю папку с белыми тесемками, подошел к Михаилу Бондарю!

— Прости, с этого надо бы было начинать наш разговор. Вы где устроились?

Михаил неопределенно пожал плечами, кисло улыбнулся:

— Тут пока, в Иркутске.

— Что в Иркутске — знаю. Но где? Снял номер в гостинице или у кого остановился?

— Тут пока, тут, — повторил Михаил, — в управлении то есть. Жена внизу на чемоданах сидит.

— Тоже хорошо, — он протянул пухлую папку, — в ней все. И прогнозы, и вся геологоразведка. Принимай и впрягайся, товарищ Михаил… как отца звали?

— Нестер.

— Крепкое, сибирское имя.

— Я с-под Харькова, с Украины.

— А Сибирь и украинцы осваивали. Так что принимай дела, Михаил Нестерович, и выезжай на место сегодня же. Сроки поджимают. Приказ о твоем назначении начальником геологоразведочной партии сейчас подпишу.

Михаил оторопел. Он не ожидал такого поворота. Как же так? Свежеиспеченный инженер, только из вуза, без практики рядовой работы… И сразу круто вверх. Нет, тут что-то не то, ошибка какая-то. Какой из него начальник? Может, его с кем-то спутали, не за того приняли? Надо разобраться, пока не поздно. А то и шею себе свернуть можно запросто.

— Все о тебе знаю, все! И что из вуза, и что без практики руководящей работы. — Андропов сел рядом, положил ладонь Михаилу на плечо. — Но выхода у меня нет. Туда нужен спец, и не поисковик, а с инженерной башкой. Понятно?

— Ну, понятно, — Михаил опустил голову. — И боязно.

— Что?

— Ну, боязно. Как это так, чтоб сразу и — в дамки… Надо бы осмотреться, вникнуть сначала, — и более твердо добавил: — Не хочу в начальники! Давай лучше посылай рядовым инженером.

Андропов ничего на это не возразил. Только внимательно посмотрел. Очень внимательно посмотрел. Михаил хотел было потверже настоять на своем, да под его пристальным взглядом примолк.

— Ты партийный? — спросил Андропов, спросил тихо, но в голосе послышались металлические нотки.

— Партийный, — поспешно ответил Бондарь. — Приняли в члены.

— Так вот что, товарищ. Не я тебя посылаю, а наша большевистская партия. Считай это назначение боевым партийным поручением. Роторное бурение мы только начинаем осваивать. Потому и запрашивали к нам спеца, который бы помозговитей был в бурении. Другого решения не будет. Бери папку. У меня это роторное бурение вот где сидит! — он ребром ладони постучал себя по шее. — И не стесняйся, требуй с меня что надо, чтоб только дело крутилось. Соль надо разведать. Обыкновенную каменную соль, которую возим сюда за тысячи верст.

И, как говорится, колесо закрутилось. Через несколько минут появился приказ о назначении горного инженера Бондаря В. Н. на должность начальника геологоразведочной партии. Андропов представил нового начальника руководителям ведущих отделов, бухгалтерии, где Михаил давал образцы своей подписи, потом вызвал плановика и снабженца:

— Товарищ Бондарь выполняет государственное задание, и потому его заявки выполнять в первую очередь.

Михаил видел, что Андропов действовал энергично, решительно и без спешки, отдавая распоряжения четко и просто, без лишних заумных «словесных накручиваний», и его приказания выполнялись быстро. «Учиться мне надо у него, — подумал Михаил. — Начальником быть не так просто, тут своя мудрость имеется».

— Теперь еще одно важное дело. — Андропов позвонил в гараж, приказал шоферу заводить машину и повернулся к Михаилу: — Жена внизу?

— Внизу, Петр Яковлевич. Где ж ей быть?

— Наверняка как грозовая туча? Готова разразиться громом и молниями? Пойдем вместе, я буду при тебе вроде громоотвода.

— Да я уж постараюсь как-нибудь сам объяснить… Назначение получал, тут дело такое.

— Начальству не перечат. Слышишь — тарахтит? Это наш старенький «форд» к крыльцу подкатил. Так что сейчас забираем твою жену и едем к нам, обедать будем.

«С таким работать можно, — вторично приятно подумал Михаил, выходя вслед за Андроповым из кабинета. Только бы мне самому не опростоволоситься, не шлепнуться физиономией в грязюку».

Так началось его знакомство с Сибирской платформой. Первые самостоятельные шаги, первые принятые решения. А вокруг на тысячи километров простирался богатый и малоизученный таежный край. Нетронутая первозданная природа, она, казалось, ждала прихода человека.

Место под буровую отвели на окраине старинного поселения, что примостилось на крутом берегу Ангары, с поэтическим названием Усолье-Сибирское.

День и ночь гудит-работает буровая, тревожа вековую тишину, и глухой подземный гул растекается на многие версты вокруг. Чуткий зверь тайги, рысь и кабарга, предвидя недоброе, стал покидать свои привычные угодья, уходить в глубь непроходимых дебрей. Осторожный лось мглистым рассветом долго всматривался и принюхивался к незнакомым запахам и, качнув ветвистыми рогами, ушел в чащу. Бродяга волк дыбился шерстью и скалил желтые острые клыки, огрызаясь на непонятный железный шум, спешил обойти стороною гулкое жилье человека. И старые охотники буряты, выйдя из тайги, долго и пристально разглядывали странное сооружение из железа и бревен, попыхивающее дымом, похожее на непомерно большую лестницу, по которой можно, казалось, добраться до самого неба, и удивленно прислушивались, улавливая чутким ухом глухой и непонятный гул, который распространялся из-под земли вокруг от этой самой треугольной лестницы. И было загадочно непонятно им, охотникам, как это может машина без отдыха и без перерыва долгими неделями надсадно гудеть, как самый голосистый паровоз, и никуда не двигаться с этого места…

А на буровой шла своя обычная посменная работа. Сменялись вахты. Тарахтел дизель, грохотала лебедка, звякали трубы, чавкали насосы, и басовито рокотала буровая установка. В глубь земли уходила стальная «змея», прогрызая все новые и новые пласты.

Нелегко приходилось молодому начальнику. Не хватало рабочих. Не хватало обсадных труб. Ломались долота, а чтобы их заменить, надо вытаскивать все трубы… Михаил дневал и ночевал на буровой.

Неподалеку от буровой в добротном срубе, в котором помещалась контора геологоразведки, находилась и полевая лаборатория. В небольшой комнатушке лаборатории, отделенной от бухгалтерии фанерной перегородкой, вдоль стены на полках лежали керны — вынутые из глубины земли образцы. Они тускло поблескивали, словно необработанные куски стекла, полупрозрачные и гранитно твердые. То была самая настоящая каменная соль. И чем глубже, тем она была чище и прозрачнее. Каждый вынутый из-под земли новый керн подтверждал радужные прогнозы: соли много, она хорошего качества.

Старинное поселение Усолье-Сибирское оправдывало свое название — оно стояло буквально на крупных залежах каменной соли.

В Москву отправили первые сообщения, выслали образцы. Вскоре пришла телеграмма от академика Губкина, начальника Главгеологии: командировать начальника партии и главного геолога Управления для доклада в главке.