Охотники за алмазами - Георгий Свиридов

Через две недели Бондарь уже находился в Якутске. Вместе с секретарем обкома они вылетели в бассейн реки Вилюй для определения места для штаба экспедиции. Они побывали в Вилюйске, Сунтарах и Нюрбе. Выбрали Нюрбу: крупный по северным понятиям районный центр, к тому же удобная пристань и довольно приличный грунтовый аэродром. В поселке базировался авиаотряд.

Чем отличаются друг от друга камни одного размера? Формой, игрой света, цветом и, конечно, самое главное, огранкой. Но это разговор особый. Могу только сказать, что даже одинаковые по весу алмазы, найденные в одной и той же кимберлитовой трубке или россыпи, лишь отдаленно похожи друг на друга. У каждого из них есть свои изъяны и свои достоинства. В темной комнате, например, один камень будет фосфоресцировать сорок минут, а другой — больше часа. В мире нет двух одинаковых камней, как нет двух одинаковых людей.

В апреле 1965 года в Иоганесбурге (Южная Африка) на выставке алмазов посетителям демонстрировали такой опыт с одним из знаменитых камней — «Надеждой». Светло-голубой алмаз подвергли облучению ультрафиолетовыми лучами. Когда облучение прекратили, алмаз некоторое время светился красно-багровым светом, словно раскаленный уголек. Ультрафиолетовые лучи, воздействуя на атомы кристаллической решетки алмаза, заставили их изменить частоту собственных колебаний, и драгоценный камень на время изменил свой цвет.

Бомбардировкой кристалла алмаза электронами, протонами и нейтронами и последующей термической обработкой (отжигом) удалось окрасить алмазы в желтый, голубой, зеленый, коричневый и дымчатый цвета. Облученные в атомном реакторе алмазы приобретают зеленый и коричневый цвета, а помещенные в ускоритель элементарных частиц, — становятся синими или голубыми. Кроме того, такие алмазы на некоторое время приобретают радиоактивность.

Предполагается, что вынос алмазов из магнетических очагов происходил с помощью ряда последовательных взрывов скопившихся там газов. Своим напором газы пробивали в толще вышележащих пород своеобразные жерла — трубки, в которых и застывала алмазосодержащая магма. Это и есть коренное месторождение алмаза, его «материнская» порода, называемая кимберлитом.

Свое название она получила от города Кимберли в Южной Африке, где такие трубки были впервые обнаружены.

Единичные находки алмазов в россыпях на территории Сибирской платформы с 1898 г. были известны лишь на ее юго-западной окраине (Ферсман, 1920 г.) в бассейне р. Большой Пит (приток Енисея), где их происхождение предположительно связывали с древними ультраосновными породами Енисейского кряжа. В 1937 г. А. П. Бурову, работавшему в районе Енисейского кряжа, также удалось найти одни кристалл алмаза.

Термин «Сибирская платформа» был впервые применен А. А. Борисяком (1923 г.) к обширной области, расположенной между реками Енисей и Лена.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Лариса как-то сразу проснулась и первое, что увидела, высунувшись из спального мешка, так это тонкий солнечный луч, который лег оранжевой полоской на замызганном темно-сером брезентовом полу палатки, еще не просохшем от дождевой влаги. От солнечного луча, казалось, растекалось тепло и радость света. Она улыбнулась и, как в детстве, протянула руку, чтобы его погладить.

Она соскучилась по солнцу. Последние дни донимали дожди. С рассвета и до позднего вечера по низкому небу бесконечно ползли рыхлые, бесформенные, набрякшие влагой тучи с лохматыми, словно растрепанные хлопья ваты, днищами и, казалось, тащили по земле нерасчесанные космы мелкого дождя. Мириады капель, не долетев до земли, повисали в воздухе, образуя густой мокрый туман. Не то что работать, дышать тяжело. Одежда не просыхала. Вчера они добрались сюда, к устью ручья Кен-Юряха, одному из шумных притоков Далдына, и до наступления темноты успели выбрать удобное место, расположиться, поставить палатки. Костер не хотел гореть, а нудно тлел и чадил. Федор тихо ругался, обзывая разными нехорошими словами северные края, а якут Семен молча курил свою длинную трубку…

Сейчас в палатке никого не было. Федор и Семен уже ушли, у каждого свои дела. Только утро слало свой привет. День обещал быть хорошим. Лариса проворно выскользнула из спального мешка, натянула залатанные брезентовые брюки, сунула ноги в сапоги и, схватив полотенце, отдернула полог.

— Ой! — вырвалось у нее, и она невольно зажмурила глаза.

Прямо в лицо ей улыбалось солнце. Оно недавно поднялось над сопкой, над редким частоколом тайги и обласкивало теплыми лучами стынущую в ночной прохладе землю. Дождевые капли, висевшие на каждой травинке, на ветках лиственниц и берез, искрились маленькими зеркальцами. А над речной долиной стлалась прозрачная ласковая дымка тумана.

— Денек, Лариса Анатольевна, словно подарок нам за все страдания под дождем. Красотища!

Федор сидел на корточках возле костра. Огонь весело потрескивал, облизывая закопченные бока чайника, подвешенного на палке.

— Да, Алексеич! День чудесный, как говорил Пушкин.

— Не, Пушкина здесь нам не надо.

— Это почему же? — Лариса набросила на плечи полотенце и зашагала по влажной гальке к реке.

— Все потому же. Он писал в стихах, я учил их на всю жизнь еще в школе наизусть. Так там, в стихах тех, — Федор нараспев продекламировал: — «Мороз и солнце! День чудесный!» — он сделал паузу. — Вникаете, Лариса Анатольевна? Там про мороз и солнце. Так я вам скажу, что нам тут пока мороза не требуется. А то отсюда и не выберемся.

— Не печалься, до морозов еще далеко. Бабье лето солнце дарит.

Федор хмыкнул, потом сказал?

— Бабье — оно и есть бабье. Нету ему никакой веры.

— Как так нету? — Лариса остановилась и удивленно посмотрела на Федора. Тот редко бывал разговорчивым.

— По естеству своему, — ответил Белкин и добавил: — Природа — она сплошная баба, женщина то есть, с какого края к ней ни подступи. А у женщинского пола, извините, каков норов? У них семь пятниц на неделе, скажу я вам, и все с выкрутасами.

— Ну уж знаете… — Лариса остановилась, повернулась к рабочему: — Выходит, и я такая?

— Нет, не такая.

— Интересно! Однако я ведь тоже женщина.

— Не, вы другая. Свойская, как друг-товарищ. И в штанах мужских ходите. — И уверенно закончил: — Вы надежная.

— Спасибо за комплимент, Федуня!

Воды за ночь прибавилось. Галечная коса заметно сократилась. Река шумно билась в камнях, пенилась и торопилась бежать дальше. Надвигалось осеннее половодье. Попугаева знала, что оно начинается как-то незаметно, исподволь, а потом стремительно нарастает приток грязно-мутной воды, главным образом вырвавшейся из озер и торфяных болот, берега которых быстро подтаивают за короткое лето. И вслед за половодьем пойдет шуга, предвестница зимы. «Надо спешить, — подумала Лариса, — надо спешить».

Она потрогала воду рукой, подняла голову и замерла. На противоположном берегу стоял красавец лось. По рогам было видно, что молодой. Ветер дул оттуда, с той стороны, и он не улавливал чужие запахи, не чуял опасности. Лось вышел привычной тропой к водопою и застыл на месте, удивленно рассматривая людей и пламя костра. С двуногим существом он, возможно, встречался впервые и не испытывал особого страха, не чуял опасности. Но живые языки костра его настораживали. За свою короткую жизнь ему уже приходилось убегать от страшных лесных пожаров. Огня он боялся. Вытянув мокрую морду, лось жадно принюхивался.

— Ух ты! — услышала Лариса за своей спиной приглушенный тревожно-радостный голос рабочего, и раздался сухой щелчок взведенного курка.

Попугаева обернулась и бросилась к Белкину.

— Не бей!.. — Федюня, не надо!..

Но того уже никакая сила не могла удержать. Белкин целое лето мечтал подстрелить крупную дичь, но все не удавалось. А тут — такая удача! Им овладел азарт охотника, понимавшего, что это его единственный и, возможно, последний шанс в этом полевом сезоне. Закусив нижнюю губу, Белкин побледнел лицом и, слившись с ружьем, целился в лося.

— Пожалей!.. — крикнула в отчаянии Попугаева, бросая скомканное полотенце в Белкина, надеясь помешать выстрелу.

Но он грянул гулким раскатистым громом. Попугаева грустно повернулась к реке, посмотрела на противоположный берег, А там красавец лось все так же напряженно стоял по щиколотку в воде, вытянув вперед свою голову и закинув рога к спине.