Мировой кризис - Андрей Мартьянов

— Все?! — не сговариваясь, хором повторили концессионеры.

— Хорошо, пускай… Разумеется, учесть любые случайности, которые могут встретиться на пути, невозможно, я не всеведущ, однако не допускать глупостей и грубейших накладок подобно рейнской истории мы теперь вполне в состоянии. Опыт пригодился.

— Теперь мы не просто дилетанты, а опытные дилетанты, — съязвил Тимоти.

— Вспомним постулат о том, что удачи чаще всего добиваются не профессионалы, а талантливые любители — мэтр Генрих Шлиман тому подтверждение. Подвиг Шлимана мы повторили и частично превзошли. Он отыскал Трою и Микены, большие города, а нам удалось найти клад, спрятанный полторы тысячи лет назад!

— Ойген, надо было прятать лучше!

— Уж как сумел, мсье Робер. Тогда было необходимо как можно быстрее избавиться от проклятого сокровища, решение принимали вместе — я, вернее Хаген, и младший из трех братьев-королей, Хильдебер… Мы добровольно отказались от сокровищ и с нас проклятие было снято, воля дракона над нами не тяготеет.

— Давайте вернемся к основной теме, — лорд постучал ногтем по лакированной столешнице. — Вы должны понимать, что если нам достанутся как минимум четыре — а возможно и больше! — предмета из так называемой «коллекции Вёлунда», то мы получим серьезный козырь в возможном противостоянии с Фафниром! Ойген-Хаген ему не подвластен, это прекрасно, но рано или поздно проклятие настигнет каждого из нас!

— Еще Евангелина, — напомнил Ойген. — Она добровольно отказалась от клада.

— Это неслыханная авантюра, — вздохнув, сказал Монброн. — Причем куда более опасная и непредсказуемая, чем прежняя. Германия — цивилизованная европейская страна, а ты предлагаешь отправиться к настоящим варварам!

— Робер, незачем преувеличивать, — перебила Ева. — В любом государстве провинция и населяющие ее туземцы не отличаются уровнем просвещенности, высокой культурой и романтическим душевным складом У нас в империи достаточно отъехать от великолепного Будапешта на десяток миль и вы окажетесь в средневековье — нравы и обычаи самые дикарские. Кроме того, я могу заручиться поддержкой некоторых влиятельных людей…

— А стоит ли рисковать? Вспомните, сколько неприятностей доставил нам аббат Теодор Клаузен, посвященный в секрет клада Нибелунгов!

— Без помощи святого отца, мы никогда не обнаружили бы сокровища, — справедливо заметил Джералд. — Теперь ситуация несколько иная, только мы одни знаем, что конкретно надо искать и приблизительное местоположение гробницы… Более того, у меня есть достоверные сведения об исходной рукописи, с которой была сделана византийская копия в «Истории Юстиниана». Достаточно было усидчиво посидеть над библиотечными каталогами. Ознакомиться с рукописью будет сложно, однако я надеюсь на связи мадемуазель Чорваш — она вовсе не зря намекала на знакомства в среде тамошнего высшего света…

— Подробное письмо графу я отправила третьего дня, — подтвердила Ева, — Депеша будет доставлена не морем, а железной дорогой, так значительно быстрее. Его светлость непременно отзовется, он всегда отвечал на мои письма…

— Что ж, прекрасно. Вопрос ставится на голосование членов концессии: стоит ли браться за это дело и все ли желают принять в нем участие?

— Почему бы и нет, господа? — венгерка отозвалась первой. — В конце концов, каждый знал, что однажды нам снова придется встретиться с проклятием Фафнира, память у дракона долгая… Я согласна.

— Мистер О'Донован?

— Черт с тобой, Джерри. Ты ведь знаешь, что на меня всегда можно положиться. Мы эту кашу заварили, нам и расхлебывать. Участвую.

— Робер?

— Мама меня убьет, — грустно сказал Монброн. — Она доселе пеняет мне за наши изыскания на Рейне и их последствия. Если я сообщу о том, что хочу взять отпуск на несколько месяцев, бросить центральную контору банка и отправиться незнамо куда в поисках новых приключений — лишит наследства и проклянет почище Фафнира! Вы же знаете характер мадам де Монброн! Впрочем… Есть один выход. Напроситься на инспекцию по восточным филиалам, — она давно намеревалась провести там ревизию. Придется ехать в Париж и выдумывать правдоподобную версию, почему именно я и именно сейчас решил взяться за проверку…

— Что-нибудь придумаешь, чесать языком ты горазд, — сказал Тимоти. — Значит, ты за?

— С некоторыми оговорками…

— Прекрати. Тут не заседание совета директоров «Монброн ле Пари», никаких оговорок — да или нет?

— Да Но мне придется заниматься и другими делами…

— Успеешь, ты всегда был шустрым. Доктор?

— Я против, — решительно заявил Шпилер. — Ясная цель не поставлена, а вы, Джералд, не объяснили главного — зачем? Каков смысл? Никто не знает, каковы принципы действия предметов, якобы изготовленных мифическим Вёлундом, как в случае необходимости их использовать, и вообще, имеют ли они хоть какую-нибудь… хм-м… энергетику? При всем уважении к господину Реннеру и его мистическому alter ego, верить на слово я не склонен.

— Единственный разумный голос, — сказал Робер. — Причем доктор Шпилер абсолютно прав. Мы опять руководствуемся не трезвым разумом и логикой, а чисто умозрительными построениями и метафизикой. Впрочем, я к этому уже привык, поэтому и согласен ехать…

— Я не сказал, что отказываюсь категорически, — буркнул доктор. — Поймите, у меня практика, я должен вернуть кредит, столь любезно предоставленный лордом Вулси….

— Ах, вы о деньгах? — Джералд вздернул брови. — Оставьте, какая чепуха! Отдадите, когда сможете, помнится точные сроки мы не обговаривали. Немецкая пунктуальность и обязательность — замечательные качества, но только не в нынешних обстоятельствах. Будет очень жаль, если вы не сможете принять участие…

— Я подумаю, — Шпилер не удержался и чуть поморщился. — Очень поздно, мы все устали и выпили слишком много виски, давайте отложим разговор на завтра? Спешка сейчас неуместна.

— Прекрасно, — кивнул лорд. — Завтра так завтра. Надеюсь, все помнят, где расположены комнаты? Плохо знакомые с планировкой замка гости могут заблудиться, такое случалось…

— Они говорят как каком угодно языке, только не на английском, — пожаловалась Ева. — Джералд, что это за диалект?

Открытая пролетка накрепко застряла на углу Хаттон-Гарден и Дэйл-стрит, в полусотне ярдов впереди перевернулся огромный фургон с сеном, зацепивший бортом электрический трамвай. Движение по перекрестку не могли восстановить уже четверть часа, несмотря на усилия полиции и добровольных помощников. На тротуарах сгрудились зеваки, пускай зрелище и не было столь захватывающим, как, например, пожар или авария парового катера на реке Мерси. От толпы ощутимо тянуло ароматами чеснока, въевшегося в одежду угольного дыма и перегоревшего дешевого джина.

Даже здесь, почти в самом центре Ливерпуля, прилично одетых джентльменов и дам было сравнительно мало, почти сплошь пролетариат в темных картузах и грубых брезентовых куртках, на фоне которых пальто и женские капоты мещан вкупе с твидовыми костюмами служащих несколько терялись.

Люди, рассевшиеся на пружинных подушках дорогого экипажа с эмблемой отеля «Мальмезон», вызывали у пролетариев плохо скрываемое чувство неприязни, словно британское общество испокон веку не было разделено на четко разграниченные и практически изолированные друг от друга сословные группы и где a priori один человек не был равен другому. Отпускали комментарии, поглядывали нагло и изредка сплевывали сквозь зубы чем-то темным, наверное кошмарным жевательным табаком.

Джералд Слоу, лорд Вулси, как и положено природному аристократу, не обращал на плебс и малейшего внимания — это ниже его достоинства. Однако на вопрос Евы ответил:

— Ирландцы, мадемуазель. Ливерпуль — один из городов королевства, где после картофельного голода 1840 года осело множество беженцев из Ирландии. Разговаривают они на смеси гэльского и примитивного английского. Своеобразный пиджин-инглиш.

— А разве гэльский язык не запрещен?

— Поверьте, полиция не станет следить за тем, на каком именно диалекте общаются простолюдины. О, наконец-то фургон убрали… Опаздываем, но беспокоиться незачем, без нас судно не отправится. Это ведь не пассажирский рейс, от расписания мы не зависим.

— Надеюсь, Тимоти и Робер уже на месте.

— Поезд из Дувра должен был прибыть два часа назад…

К пролетке подошел высокорослый констебль с пронзительно рыжими бакенбардами (и здесь несомненная ирландская кровь!), внимательно оглядел седоков, осведомился о месте назначения.

— …Александра-док? Тогда я бы посоветовал вернуться на Хаттон-Гарден, чтобы не создавать толчеи на улице и через Кингс-роуд сразу на Дерби-роуд, идущую вдоль берега реки на север, к докам. Это кратчайший маршрут. Разрешите пожелать вам доброго пути, джентльмены, и вам, уважаемая леди…