Мировой кризис - Андрей Мартьянов

— Данный феномен так и остался неразъясненным, — авторитетно добавил Джералд. — Одно время у меня была мысль показать Ойгена лучшим лондонским психиатрам и физиологам, но это непременно привело бы к раскрытию нашего общего секрета. Представляете, к чему могла привести столь громкая сенсация в научном мире? Возникли бы неудобные вопросы, отвечать на которые никто из нас не вправе. А мои собственные наблюдения свидетельствуют: простоватый австрийский рабочий и Хаген из Тронъе, хранитель клада, образовали некую третью сущность… Физически Ойген не изменяется, не стареет. Интеллектуальный уровень, наоборот, потрясает: закончивший Итон библиотекарь, мистер Твислтаун, рядом с Ойгеном кажется полным невеждой! Ну и… Специфические особенности, разумеется.

Ева внимательно посмотрела на Реннера и призвала на помощь свой дар — она умела замечать невидимое. Все верно, лорд не ошибается: Ойгена отличает от прочих людей неразличимый простыми смертными отсвет «волшебства», оранжево-золотистое пламя — этот огонек Евангелина видела столь же ясно, как и сойку, разгуливавшую по террасе, благо и сама обладала весьма необычными способностями, унаследованными от матери, урожденной княгини Брезой-Цепеш.

Время провели за непринужденной болтовней — делились новостями, новоприбывшие наперебой поздравляли Еву с новым достижением (телеграммы о победе мисс Чорваш в недавнем ралли давали и заокеанские газеты), Тимоти привычно подтрунивал над Робером — господин Монброн теперь большой начальник, банкир с репутацией, а легкомысленных девиц в кабинет приглашает! Вот бы сообщить об этом репортерам парижских бульварных листков и пристроить фотографический аппарат на крыше дома напротив! Сенсация, мадам и мсье! Эксклюзивные снимки! Робер в ответ рассеянно отшучивался, понимая, что сердиться на этого невоспитанного бонвивана бессмысленно.

Один только Шпилер был не в настроении, хотя и поддерживал разговор из вежливости — доктора не оставляло чувство нешуточной тревоги; и без дополнительных слов ясно, что экстренный сбор концессионеров проведен лордом далеко неспроста, а это означает, что в ближайшей перспективе хранители секретов рейнского клада могут столкнуться с изрядными проблемами. Боже мой, а ведь жизнь только-только начала становиться размеренной и предсказуемой! И кроме того, всем концессионерам кроме доктора Шпилера не надо трудиться ради куска хлеба, они могут позволить себе приключения в стиле Жюля Верна только ради борьбы с проклятием всех богатых людей — скукой…

«Что бы ни произошло и о чем бы не попросил Джералд — откажусь, — решил для себя доктор. — Хватит, пора остепеняться, а не носиться сломя голову за призраками тысячелетней давности! Это же невыносимо!..»

Сам Джералд ничуть не торопился с объяснениями — во-первых, рядом прислуга, которая всегда слышит больше, чем положено. Никто не гарантирует, что старинные недруги не подкупили одного из лакеев, пускай в Слоу-Деверил доселе жив обычай старой доброй феодальной верности господам, а Фолджем подбирает персонал с тщательностью адмирала, составляющего списки экипажа флагманского дредноута. Во-вторых, объясняться придется долго, иллюстрируя свои доводы несомненными доказательствами — для этого лорд поутру купил в Йорке «Волшебный фонарь Гэйджа», новейшую модель электрического проекционного аппарата, способного многократно увеличивать рисунки и отображать их на экране, только линзы меняй. И в третьих, спешка сейчас решительно ни к чему — дела, подобные задуманному Джералдом, в полчаса не решишь.

— Пора одеваться к обеду, — напомнил лорд, завидев шествующего к террасе дворецкого. — Да-да, Фолджем, благодарю вас… Джентльмены, мисс Чорваш, я буду ждать вас в столовой.

— Ненавижу английские обеды, — проворчал Тимоти. — Ну почему только ради того, чтобы похлебать жидкого супу и поковыряться вилкой в овощах, приходится напяливать смокинг?

— Терпи, — Монброн расплылся в улыбке. — Здесь тебе не вонючий салун на Диком Западе.

— То-то и оно…

Обед, как известно, это не только и не столько прием пищи, сколько освященная временем и непременными традициями церемония — особенно если ты находишься в замке всамделишного лорда. Настоящее испытание для человека непривычного. Огромная столовая, площадью превышающая теннисный корт, вокруг стола можно свободно ездить на велосипеде, и все это в гнетуще-торжественном обрамлении гобеленов времен короля Якова, канделябров темной бронзы и обязательного фамильного столового серебра, наверняка помнящего Френсиса Дрейка, некогда гостившего в Слоу-Деверил. Никакой австрийской помпезности или германского спартанства в стиле Фридриха Великого — суровая величественность старой Британии.

Впрочем, атмосферу за столом создают люди, а не архитектура или антикварные вещицы. Непринужденный разговор продолжился — Ойген, посмеиваясь, рассказывал о своих приключениях в колледже Йорка, Джералд с увлечением повествовал о новых приобретениях для коллекции древностей, словом, под такой аккомпанемент можно было вкушать луковый суп с клецками, не обращая особого внимания на его вкусовые качества: известно, что кухня на Островах ужасна. После смены блюд Робер поименовал находившуюся в его тарелке субстанцию «жареными опилками» и настоятельно посоветовал лорду нанять французского повара. Любого, путь даже не самого квалифицированного.

Затем всей компанией отправились в курительную — сигары и брэнда для господ, Евангелина предпочла кубинские папиросы. Дверь плотно затворили.

— Джерри? — Тимоти решился первым. — Может быть, время уже настало? Хватит тянуть. Что случилось и почему мы все находимся здесь? Фафнир? Он нашел способ выбраться со дна океана, куда мы его отправили позапрошлой весной?

— Не совсем, — как-то чересчур неопределенно пожал плечами лорд Вулси. — Видите ли, друзья, за эти два года ни я, и, как полагаю, никто из вас не ощущал на себе прямое воздействие силы, которую мы условно именуем «драконом Фафниром». Споров нет, клад Нибелунгов теперь покоится в глубинах Атлантики, однако я вовсе не убежден, что Фафнира можно вот так запросто утопить и тем самым навсегда от него избавиться. В любом случае, это существо… кхм… не подавало признаков жизни длительное время. Или мы таковых не замечали? Давайте вспомним любые странные, непонятные события, происшедшие с каждым из нас за два года — может быть, вы не обращали на них особого внимания, но…

— Папашин рысак саданул мне копытом по колену, месяц ходить не мог!

— Тимоти, пожалуйста, шутки сейчас неуместны. Я говорю с полной серьезностью!

— Ничего особенного, — отозвалась Ева. — Я бы почувствовала приближение дракона или внимание с его стороны… Затрудняюсь с ответом.

— Тоже ничего, — сказал Робер. — Ни Фафнир, ни эти мерзавцы из Приората меня не беспокоили. Кстати, аббата Биеля около полугода назад перевели из Парижа в какой-то захудалый приход аж в Аргентине, в газете была заметка. Что он натворил, неизвестно, но Ватикан принял решительные меры и сослал аббата за океан… Про отца Теодора Клаузена никаких известий. Мама беседовала с мсье Люком Анно, он тоже не отмечал повышенного интереса недоброжелателей к нашей семье или предприятию.

— Полная тишина, — Тимоти говорил за себя и Шпилера. — Джерри, драконы и Техас несовместимы!

— А вот у Ойгена несколько иные наблюдения, — ответил лорд. — Мистер Реннер?

— Не ждите от меня откровений вселенской важности, — сразу же заявил Ойген. Сделал паузу, слегка покраснел. Евангелина отметила, что он доселе не избавился от привычки смущаться по любому поводу. — Фафнир, если позволите так выразиться, жив и здоров — пока я был Хранителем клада, поневоле пришлось изучить привычки и особенности дракона, вернее Духа Разрушения, в те отдаленные времена воплотившегося в тело ящера… После истории на Рейне Фафнир, как всем известно, проснулся и начал снова набирать силу — я полагаю, для нового воплощения.

— Это что же, — перебил Робер, — проклятая скотина однажды снова получит телесный облик? Ойген, ты смеешься? Огнедышащий дракон в центре Парижа? Репортеры с ума сойдут от такой сенсации!

— Не знаю. Он может выбрать любую форму для воплощения. Человека, например… Многие чудовища древнегерманской мифологии носили оболочку, внешне сходную с людьми. Мать тролля Гренделя из «Саги о Беовульфе», к примеру. Да и сами драконы имели свойство иногда превращаться в людей.

— Постойте, — решительно сказал доктор. — Мифология — это прекрасно, но мы живем в цивилизованном двадцатом веке! Объясните мне природу Фафнира с научной точки зрения, помнится в прошлый раз мы так и не пришли к определенным выводам! Что оно такое? Неужели никто из вас не интересовался?

— Мы с Ойгеном интересовались, — сказал Джералд. — Современная физика однозначного ответа дать не может, а обращаться к мистикам и теоретикам в области эзотерики бессмысленно. Энергетический сгусток, магнетическая субстанция, обладающая разумом, свободой воли и частичной свободой действий — подойдет?