Материнская власть. Психологические последствия в жизни взрослых людей. Как начать жить своей жизнью - Елена Андреевна Новоселова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если же не мешать подросшему ребенку отделяться и от мамы, и от папы, то рано или поздно этот естественный процесс приведет к тому, что Алеша сам сформирует собственное отношение к каждому из родителей. Он будет ценить и маму, с которой, как-никак, связаны все воспоминания его детства, и папу, который в его детстве отсутствовал, но с которым они наверстали упущенное в Алешины 14–18 лет. Маятник, качнувшись в одну и в другую сторону, придет в равновесие. Алеша больше не будет почтительным мамочкиным сынком, но перестанет быть и копией обожаемого отца-шалопая.
А что же его будущее и вредные привычки? Да, молодые люди делают ошибки. Но дурное влияние отца со временем ослабеет, и Алеша сам увидит, что подражание папе не всегда было ему полезно. Ничего непоправимого пока не происходит. Скорее всего, рано или поздно Алеша поймет, кто такой он сам: отдельный от матери и отца человек, чем он сам хочет заниматься и как будет жить.
Что делать?
Если вы находитесь в положении Гали и боитесь, что ваш подросший сын «бросит вас ради этого козла, который его даже не воспитывал», помните вот что.
1. Подросшие дети всегда отделяются от родителей. Но чтобы отделиться, надо сначала сблизиться. Вот почему этап обожания отца неизбежен, если до этого они виделись мало. И этот этап обязательно пройдет — наберитесь терпения. Подросток или юноша не будет вечно восторгаться родителем, которого хорошо знает. Он разглядит, будьте уверены, и его недостатки, и его смешные или скучные черты (они есть в каждом). Сын не бросает мать, он просто проживает свою часть жизни и компенсирует отцовскую любовь, которая ему очень нужна.
2. Ваши обиды закономерны, но они только ваши. Да, очень трудно не говорить о них с подросшим ребенком. Кажется, что ваших титанических усилий никто не ценит. Как можно равнять 20-летний труд выращивания и воспитания сына с удовольствием просто прийти и поболтать с уже готовым интересным подростком или взрослым? Да какое он имеет право?! Да, все это действительно так. Но это ваша жизнь и ваши чувства. С позиции ребенка все выглядит иначе: у него есть мать, а теперь есть еще и отец. Он хочет узнать его, имеет на это право. Он столько лет был лишен общения с ним. Если вы будете ему мешать, значит, к естественной обиде вы прибавляете собственную ревность и чувство собственности. Переживите эти чувства в одиночестве и отпустите их. То, что вы вложили в ребенка, никуда не денется.
3. Да, возможно, он действительно козел. Но, прежде всего, вы выбрали его — именно таким, каким он был, с его характером. Не удивляйтесь, что к нему привязан и ваш ребенок. Кроме того, возможно, с годами он стал козлом чуть меньше. Было бы хуже, если бы он так и остался равнодушным к сыну. Дайте человеку шанс. Ведь он сам виноват в том, что пропустил столько важного и интересного: купания, прогулки, ласки, чтение перед сном. Но теперь он спохватился. И ваш ребенок хочет дать отцу, который сам себя обделил, хотя бы то, что он готов и может взять на сегодняшний день.
4. Обижайтесь на несправедливость — но не транслируйте свою обиду сыну. Не бойтесь. Ждите и наблюдайте. Все будет хорошо.
«Мне нужен только ты»
Лена выросла в интеллигентной семье, в квартире, полной книг и семейных традиций. Умная, творческая, красивая и нежная, она не встретила того самого мужчину мечты и родила «для себя», когда ей было чуть за 30. Сын Коля стал ее миром, ее лучшим собеседником с самого рождения. Они вместе играли, гуляли, ходили в театр и к подругам. «Теперь я не одна», — радовалась Лена.
Коля рос «волшебным мальчиком» с богатой фантазией. Рано научился читать, прекрасно рисовал, в школе выигрывал олимпиады. Поражал взрослых не только своими способностями, но и характером, покладистым, чутким. Он был добр. Он помогал другим детям. «Тьфу, тьфу, тьфу, не сглазить бы», — крестились педагоги и друзья семьи.
Лена тряслась над Колей. В детстве — при самой легкой болезни, потом — когда Коля задерживался из школы, не отвечал на звонки, куда-нибудь уезжал — она представляла себя всякие ужасы. «Если с тобой что-нибудь случится, я не выдержу», — говорила Лена Коле совершенно искренне. Коля был настолько прекрасен, что Лена боялась: ее мальчику не место на этом свете, такие долго не живут.
Но с Колей ничего не случалось.
Шли годы, Коля стал подростком, они с мамой продолжали все делать вместе и понимали друг друга с полуслова. Вместе готовили, ходили в театры, катались на лыжах. У них были их собственные секреты и шуточки на двоих. Они разглядывали альбомы фотографий из маминого отпуска, который всегда проводили вместе, — и им было так хорошо, что лучше, кажется, просто не бывает.
Когда Коле исполнилось 15, он стал говорить маме, что чувствует какое-то томление, что хотел бы поехать куда-нибудь один.
— Конечно, сын! — соглашалась Лена. — Сходи с ребятами в поход!
Коля попробовал пару раз, но ему не очень понравилось.
— С тобой интереснее, — признался он. — Ребята не совсем… Даже не знаю. В общем, я по тебе скучал. С тобой и разговаривать круче, и шутки остроумнее. А с ними… ну, как-то… они меня не знают, и я их не понимаю. Ну их!
Коля рос. В 19 и в 25 это был все тот же 13-летний Коля, блестящий молодой человек. Но его таланты как будто были не очень нужны миру. Вундеркинд вырос в обычного «неплохого специалиста», а может, Коля сам не очень-то понимал, куда податься, чтобы развиваться дальше, в каких проектах поучаствовать, как продать свои таланты, как знакомиться с интересными людьми и вместе с ними делать что-то важное. Он все время как будто побаивался чего-то — и не решался делать важных шагов. Коля рос без размаха, без простора, никогда не выражая гнев, не имея собственного, отдельного пространства для мыслей и чувств. Чтобы развилась потребность в самореализации, в том,
