Контракт на невинность (СИ) - Шварц Анна

— Прекратите. Пожалуйста.

— Сложно сопротивляться? И не стоит. Я не буду делать с тобой что-то очень странное. К тому же, возьму тебя в жены. Это лучше, чем быть просто шлюхой на какое-то время.

— Вы убиваете людей… — пытаюсь как-то еще сопротивляться я, но понимаю, что делаю это весьма неубедительно. В первую очередь для себя.

— У каждого свои недостатки, — слышу ироничный смешок, — Ты вот продаешь себя. И обманываешь. Мне бы не пришло в голову предложить бабло девочке, которую я увидел бы в кафе или где-нибудь в библиотеке. Но ты попалась мне в борделе.

Он внезапно ставит руки по бокам от меня, опираясь на стол. Я чувствую спиной, как он наклоняется надо мной. Чувствую его тело.

— Эта сумма — считай что задаток. Можешь провести со мной ночь. Больно я тебе не сделаю. Заберешь наутро деньги и подумаешь. Именно столько я тебе и заплачу за твою девственность.

Его голос словно пробирается мне под кожу, до самой души и сжимает ее темной, когтистой рукой. Перед глазами встают пугающие образы. Как он будет брать меня сегодня. Мне кажется, что даже тени в комнате сгущаются.

— Держать тебя не буду, если решишь потом уйти. О том, что сегодня было — никто не узнает.

…Остаться с этим убийцей. Продать себя. Поверить его словам.

— А если я откажусь?

— Я бы не вез тебя сюда, если бы допускал твой отказ. Я умею убеждать, цыпа.

Супер. Он решил уже за меня и знал ответ. Когда у тебя есть куча денег — и впрямь несложно убеждать людей. Я считала себя хорошей девочкой, которая скорее сдохнет, чем пойдет на торговлю телом. Но кому будет легче от моей смерти? Ляле?

Но, но… Он хочет купить мою невинность. У меня ее может не быть. Что я скажу? “Простите, но вынуждена отказаться. Вероятно, меня изнасиловали прошлой ночью и покупать уже нечего”. И что дальше?

Деньги уже передо мной. Он их заберет и прогонит меня. А я останусь без всего. Пойду снова брать подработки и умирать от головокружения ночью. До конца жизни буду помнить надежду, которую отобрали. И факт, что я морально была уже готова продаться.

Мои зубы клацают, словно от холода. Обманывать такого человека может быть смертельно опасно. Но будущее в любом случае рисуется мрачным. Я даже не знаю, как Камиль отреагирует на признание. На то, что купил уже не девочку и списал долг с Пупса. Может, он вообще меня изнасилует и убьет, а не выгонит.

А, может, он сделает это, когда поймет, что я его обманула с девственностью. Если поймет или почувствует. Если…

— Хорошо. Я согласна, — выдавливаю я, чувствуя себя так, словно падаю в пропасть.

Эпизод 11

]Я не вижу лица Камиля в этот момент, но интуиция подсказывает мне, что ответ он получил тот, который и ждал. Ему удалось сломить мои убеждения за деньги, которые он считает копейками. Наверное, это смотрится очень жалко.

— Что мне делать теперь? — спрашиваю я, чувствуя, как дышать становится сложнее от волнения и страха.

Это произойдет тут или он даст мне немного времени подготовиться? Не знаю даже, что лучше. Возможно, первое. Сейчас я его боюсь и наш секс может оказаться болезненным для меня, и я смогу выдать себя за девственницу, если вдруг что.

Я слышу усмешку и Камиль отстраняется, прекращая жечь мою спину своим присутствием. По позвонкам медленно стекает ледяная капля пота.

— Я покажу тебе, где тут ванная, цыпа. Иди, — ладонь ложится мне между лопаток и подталкивает.

В ванной комнате пахнет странно. Чем-то спиртовым, медицинским и в то же время в воздухе витают тонкие запахи гелей для душа.

— Сама разберешься или тебе нужно мое присутствие?

— Нет, конечно, — дергаюсь я, — у меня была ванна дома. Я умею ей пользоваться.

Снова слышу смешок.

— Как закончишь — выйдешь, повернешь налево по коридору и зайдешь в первую комнату.

Камиль уходит, закрыв дверь, и только тогда я нахожу в себе силы обернуться и повернуть замок, который закрывается с совсем тихим щелчком. Я разминаю заледеневшие пальцы, еще раз принюхиваясь к запахам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если этот убийца связан с криминалом, наверняка он не раз себя тут латал. После ранений, например. Нужно найти что-то вроде маленьких ножниц, или бритвы, или что-то острое. И пластырь. Я порежу руку, заклею ее и в нужный момент просто испачкаю кровью простынь, чтобы были доказательства моей невинности. Изображу сильную боль, если ее не будет.

Я обшариваю шкафчики. Нужные вещи нахожу быстро в маленькой аптечке. Потом набираю ванну, добавив какую-то пену из флакончика, и, сбросив вещи с себя, опускаюсь в горячую воду.

Боже. Что творится с моей жизнью? Я хочу пережить этот день и забыть. Надеюсь, все случится быстро. Раз и все. Потерплю пять минут и выброшу навсегда сегодняшний вечер из головы. Надеюсь, это не будет ужасно больно, хотя я не уверена в этом. У страха глаза велики, но когда я ерзала на коленях этого убийцы, то меня напугали его размеры… которые я чувствовала задницей.

Вполне возможно, что мне и не придется притворяться, даже если я не невинна. Надеюсь, что я ошиблась.

Я вылезаю из ванны, почувствовав, как меня слегка ведет от духоты. Снова одеваюсь и подхожу к шкафчику, взяв в руки ножницы. Выдыхаю. Зажмуриваюсь. Одним движением вспарываю мягкую после воды кожу, и резкая боль пронзает руку.

— Черт, — со стоном вырывается у меня. Кровь начинает бежать очень быстро, и когда я открываю глаза, то она уже успевает накапать на белый пол. Рана выходит глубокой. Я споласкиваю руку и заклеиваю ее простым тканевым пластырем. Переборщила. Теперь, главное — не спалиться раньше времени.

Пришло время решиться. Выйти из ванной комнаты и покончить со всем этим.

Когда я делаю шаг в коридор — то едва не сталкиваюсь с человеком. Он, коротко кивнув мне, уходит, а я растерянно провожаю его взглядом. Кто это? Что за черт? Мы не одни?

Надеюсь, Камиль не собирается меня делить с кем-то. “За полмиллиона-то?” — усмехается внутренний голос, — “честно говоря, за эти деньги он может тебя по кругу пустить”.

На подгибающихся ногах я медленно захожу в комнату. Меня начинает колотить от страха, но когда я поднимаю взгляд, то замираю.

Камиль сидит расслабленно в кресле. Он смотрит на меня, затягиваясь сигаретой, а я замечаю, как он расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке и как темнеет еще одна тату на ключице. Украдкой рассматриваю его, думая о том, как же я умудрилась так влипнуть. Никогда в жизни не встречала подобных ему людей — чтобы пугали одним своим видом.

Рядом с огромной кроватью, где, вероятно, меня сегодня и будут лишать повторно невинности, стоит маленький столик, на котором я вижу еду и бутылку вина с парой бокалов.

— Ешь, — Камиль указывает жестом на столик, когда замечает мой взгляд, а я мотаю головой.

— Не хочу. Может быть, мы… приступим?

— Ешь давай. У нас вся ночь впереди, — с нажимом повторяет тот. Темный взгляд словно препарирует меня, и мне приходится подойти к столику, сесть на кровать и растерянно уставиться на еду. Черт. Такое чувство, будто бы он меня не покупал, и сейчас мы проходим стадию романтической подготовки к первому разу.

От этого еще страшнее. Лучше, когда он был грубым. Так мне кажется, словно меня ждет что-то пострашнее, и он просто усыпляет мою бдительность. Откармливает на убой? Вряд ли в меня что-то влезет.

— У меня аллергия на морепродукты, — с облегчением произношу я, рассмотрев, что мне предлагает Камиль. Если я съем хоть что-то отсюда — меня будет ждать отек Квинке.

— Блин, цыпа, — убийца выдает со смешком, — на все?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Практически. На мидии точно. Остальное я не ела и не проверяла.

Он тушит небрежно сигарету и встает с кресла. Я осторожно отодвигаюсь от столика, испугавшись, что он сейчас начнет в меня впихивать все насильно, тестируя реакцию.

Или, может, стоило съесть что-то и сорвать продажу моей невинности? Эта мысль возникает слишком поздно. Камиль уже отодвигает в сторону столик. Задумчиво смотрит в тарелки.