Голдмейкер - Александр Полюх

- Ну, вот и все. Нас никто не преследовал - думаю, что вы в безопасности.

Он по-прежнему старался не смотреть на Джоан. Ему было стыдно. За свой костюм, за несложившуюся судьбу, за бедность. И он был влюблен в нее.

- Мне надо ехать. Неудобно так поздно возвращаться в чужую квартиру.

Американка с удивлением посмотрела на своего спасителя - о чем он там лепечет? И вдруг все поняла. Она подошла к русскому и положила руки ему на плечи.

- Я хочу, чтобы ты остался со мной. Мне страшно.

Ученый смотрел в глаза женщины. Она читала в его глазах страсть и обожание. Он увидел в ее глазах восхищение.

Андрей рывком приблизил к себе американку и поцеловал в губы. Она запустила левую руку ему в шевелюру, а правой стала расстегивать рубашку на его груди. Но рука Джоан скользила по коротко стриженым мокрым от дождя волосам недавнего зэка, а пуговицы, как нарочно, не поддавались. Тогда она стала раздеваться сама, а Андрей покрывал поцелуями освобождаемое от одежды и белья прекрасное тело.

Глава пятая

Бойне в офисе фирмы "Триумф" предшествовало несколько примечательных событий. У нас нет возможности нарисовать всю сложную картину, приведшую Николая Гончарова и его людей к столь печальному концу. Тем более, что пострадали в итоге не только они. Но несколько картинок на тему незаконного оборота радиоактивных веществ (как пишут в газетах), надеемся, прояснят главный ход событий.

За четыре месяца до событий в офисе фирмы "Триумф", по зимней подмосковной дороге мчался легковой автомобиль. В салоне сидели мужчина и женщина. Женщина, блондинка лет тридцати, вела машину. Мужчина, красивый малый в форме старшего лейтенанта ВВС России, сидел рядом на переднем сидении, вертя в руках металлический контейнер, окрашенный в зеленый цвет.

- Тяжелый, - сказал мужчина, взвешивая на ладони контейнер. Интересно, что в нем?

- Какое тебе дело? - досадливо поморщилась блондинка. - Нам хорошо заплатят, если ты довезешь его до Любляны.

Старший лейтенант нахмурился.

- Лена, так нельзя, я могу вляпаться в неприятную историю.

- Ой-ой-ой, - запричитала насмешливо женщина. - А когда ты везешь в Германию сигареты контрабандой? Это плохо закончиться не может?

- Так то сигареты, - отбивался старлей. - Здесь же неизвестно что.

- Ох, Иванов, - ядовито вздохнула водительница, не отрывая взгляда от заснеженной дороги. - Как я за тебя, такого осторожного, умудрилась замуж выйти?

- Угу, ты еще папу своего вспомни.

- Где бы ты был, если не он?! - мгновенно окрысилась женщина.

Мужчина молчал.

Автомобиль стало заносить на скользкой зимней дороге. Водительница умело справилась с заносами.

- Вот, даже на работу тебя вожу, - неожиданно примирительно сказала женщина. - Иванов, миленький, не начинай все сначала.

Летчик тяжело вздохнул и спросил:

- Кто этот Николай? Я его видел?

- На дне рождения у Зинки Кутасовой, - отозвалась блондинка. - Два года назад. Он теперь круто поднялся.

- А фирма "Триумф", - вспомнил старлей и презрительно скривился. - Он к тебе клеиться тогда начал.

Автомобиль вновь стало заносить. Водительница чертыхнулась и несколькими энергичными поворотами руля вышла из заноса.

- Дурак ты, Иванов. Наш папа не одну тысячу долларов через него заработал.

- Так то твой папа, - вздохнул летчик и спрятал в бардачок контейнер. - Не гони так, успеем.

Блондинка свирепо покосилась на своего благоверного, услышав, что он назвал своего тестя не "нашим", а "твоим" папой, собираясь устроить в отместку небольшой разгон, но передумала. Нервничает парень.

Оставшийся отрезок пути преодолели молча. Каждый думал о своем. Водительница прикидывала, на что ей потратить двадцать пять тысяч долларов, которые она получила в качестве задатка за провоз ее мужем зеленого контейнера в Любляну. По исполнении задания они еще могут рассчитывать на двадцать пять тысяч. А всего Иванов должен сделать на Любляну четыре рейса. Если все пройдет благополучно, на каждый рейс они дадут по контейнеру. Двести тысяч "зеленых"! У Лены сладко закружилась голова, хотя это совсем не отражалось на качестве ее вождения.

Штурман военно-транспортного самолета старший лейтенант Анатолий Иванов хмуро размышлял о своей семейной жизни. Еще будучи на последнем курсе летного училища на практике он познакомился со своей будущей женой. Спортсменка, комсомолка и просто симпатичная дочка заместителя командира авиационной дивизии, где он проходил практику. Естественно, скоро и свадебка подспела. А что ему было выбирать? Вскоре тестя перевели на высокую должность в Главный штаб ВВС в Москву, забрал он с собой и молодого зятя. Вернее, добился его перевода в военно-транспортный полк, базировавшийся на Центральном военном аэродроме в Чкаловске. По мнению его однокашников из летного училища, он бога за бороду ухватил. Жить в Москве (тесть быстренько устроил им отдельную двухкомнатную квартиру), служить в элитной части, иметь такую "руку" на "верху" - все это редко, кому удается. Хуже оказалось ладить с молодой женой, которую обуял бес легкого обогащения. "Время, конечно, у нас такое", - думал себе в оправдание старлей. - "Другие вон, сколько себе наворовали". Начал он с завоза американских сигарет в Германию, куда они летали в Западную группу войск. Расчет был прост: пачка сигарет типа "Мальборо" или "Кэмел" в России, если брать ящиками, стоила порядка семидесяти центов, в Германии же эти сигареты стоили до пяти американских долларов за пачку. Иванов отдавал несколько ящиков заокеанского курева вьетнамским перекупщикам по доллару десяти центов за пачку. Это за каждый рейс. А их в месяц выходило семь-восемь. Все было бы хорошо, но бывшим советским, а ныне российским войскам вскоре нужно было уйти из Восточной Германии. Рейсы туда резко сократились, а вскоре их не будет вообще. Что касается моральной стороны его деятельности, то об этом старший лейтенант Иванов старался не думать, заодно и стороны уголовной ответственности. Для этого тесть есть, "отмажет", если нужно будет. Служили многие в Советской Армии за идею, так сейчас на "гражданке" без жилья и пенсии оказались!

- Толик, ты не забыл, кому отдашь контейнер? - первой нарушила затянувшееся молчание водительница, когда они уже подъезжали к Чкаловску.

- Нет, конечно, - поморщился старлей. - Он сам подойдет ко мне в аэропорту Любляны, назовется Мирко, скажет, что от Милены. Ему я и должен отдать контейнер. Правильно?

- Ты моя умничка, - засмеялась Лена. - Смотри там, поосторожнее.

- Скажи своему Николаю, что десять тысяч бакс маловато для таких поручений, - сердито пробурчал Иванов.

- Обязательно, - не моргнув, соврала водительница. - Он сказал, что если все пройдет хорошо, он может накинуть еще тысяч пять.

Через некоторое время старший лейтенант Иванов находился в объемистом брюхе военно-транспортного самолета "Ил-76". Вокруг громоздились большие деревянные ящики, закрепленные специальными ременными сетками. Только что закончилась погрузка, и вскоре они должны были стартовать. Одет был Иванов в летный комбинезон, а рядом с ним стоял второй пилот их экипажа. Второй пилот в отличие от штурмана находился в хорошем настроении.

- Толик, тут мне анекдот рассказали, - улыбаясь, заявил второй пилот. - Хочешь, расскажу?

- Ну? - угрюмо откликнулся Иванов.

- Спрашивает командир корабля своего штурмана перед полетом, - начал рассказывать второй пилот. - Штурман, мы карты с собой взяли? Как же, отвечает штурман, - две колоды. Дурак, - говорит командир, - я про полетные карты. А то, - отвечает штурман, - в чем же у нас селедка завернута?

- Смешно, - ледяным тоном процедил штурман Иванов. Он был очень щепетилен в подготовке полетных карт, поэтому над ним любили подшутить на эту тему.

Между ящиками прошел командир корабля, внимательно проверяя насколько хорошо закреплен груз. Иванов, которому уже надоел треп второго пилота, обратился к начальству:

- Командир, таможня на этот раз строго смотреть будет?

- Вряд ли, штурман, - ответил командир корабля и с хитрецой посмотрел на членов своего экипажа. - Видите эти ящики? Спецрейс из-за них в Словению, какое-то оборудование везем. Расплачиваться словенцы будут мебелью, смекаете? Хоть запрещен сейчас бартер, а мебель нашим генералам очень нужна.

- Для новых дач? - полувопросительно сказал второй пилот.

- Ага, для них. Поэтому таможня, по моим данным, уже дала "добро".

- Скорострельность у этого "оборудования" высокая? - не унимался второй пилот.

Командир самолета рассмеялся.

- Это не наше дело.

- Интересно, что скажет таможня в этой самой Любляне? - вел о своем Иванов и постучал носком ботинка по одному из ящиков.

- У них сейчас независимость, что хочешь ввози-вывози.

Командир корабля озабоченно вздохнул.

- Я бы и сам что-нибудь прихватил, да не знаю, что там ценится, в первый раз лечу туда.

- Да, командир, - притворно вздохнул лукавый штурман. - Сделали из военно-транспортной авиации каких-то биндюжников.