Миллиард секунд - Каролина Дэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Смотри! Вот он! — Санек указывает на сгорбившегося мальчишку. Один. Без свиты. Ну все, придурок, я тебя нашла!
— Слышь, сюда иди! — кричу на весь парк.
О, голову поднял, увидел, кто на него смотрит, а главное — кто зовет. Поздно бежать, урод сраный, сейчас ты за все ответишь!
Санек быстро догоняет Ваню и скручивает его.
— Думаешь, я совсем дура и не догадаюсь, что ты напиздел жабе? — нажимаю предплечьем на горло. Краснеет. Санек сзади держит, я спереди. Не вырвешься, крысятина.
— Так тебе и надо, дура тупая! Твой дружок заслужил самой гадкой смерти.
Сука! Он не смеет говорить так о Мише! Не смеет! Ему тут же пролетает от меня между ног. Не по правилам, по-бабски, но так ему и надо. Заслужил. За все свои проступки, за ту подставу, что обрушил на нас. На Мишу, на меня. Даже Наде досталось. Морально.
Ах ты еще и плюешься, чмо на ножках? Ты сейчас ты у меня получишь!
— Стойте! Вы что творите?
Как же, мать его, вовремя! Вот я не пойму, какого хрена эти обожравшиеся мажоры крутятся в парке отбросов?
Глава 5. День рождения
Снова утро, снова завтрак и снова я в мастерской. Берусь всю за ту же картину. За «Хлою». И снова вижу перед собой Яну. Ее взгляд, ее губы, ее улыбку. Структуру русых волос, маленькие морщинки под глазами. И тело ее. Идеальное. Рельефное. Передо мной была именно она, только без цветов и конкретной прорисовки.
Не хочу больше ее рисовать. Не хотел тогда, не хочу и сейчас. Даже натурщицу новенькую позвал, чтобы запечатлеть хоть что-то иное, кроме своей бывшей. Она уже с другим. Бывшая. А мне нужно идти дальше.
— Все в порядке? — спрашивает девушка, выгибая бровь. Она была обнажена, как я и просил. Рядом на стуле лежал шелковый халатик. Миниатюрный, как и сама натурщица. Ничего так фигурка. По-обычному красивая, привлекательная даже. И смотрит на меня, как на кусок свежего мяса в гриль-баре.
— Да.
Неосознанно понимаю, что сам заглядываюсь на нее. Уже не как художник, а как мужчина, у которого давно не было секса. Привык, что Яна всегда рядом, всегда под рукой. Брезгливо, что ли, прикоснуться к другой женщине, когда своя есть. А сейчас получается какой-то пиздец. Требуется выплеск энергии. Всего лишь физика. И поверьте, мастурбация тут не особо спасает.
Она понимает все без слов. Видит, как я завис с кистью и смотрю только на нее. Не в глаза. На грудь. И между ног. Туда, где влажно. Когда она успела так возбудиться? Подходит ко мне, садится на колени, спускает штаны вместе с трусами и принимается за дело. Без лишних слов. Гладит одной ладошкой обнаженный пресс, а другой — себя. Вбирает губами все глубже и глубже, будто получает удовольствие от этого больше, чем я.
Не все натурщицы откровенные давалки. Они очень милые, такие же творческие личности, как и сами художники. Но сегодня позволяю себе поддаться эмоциям и этим томным взглядом блондинки. Позволяю отсосать свой член. Вижу, что нравится.
Вообще немного странно чувствовать на себе губы другой. Давно этого не было. Я словно вернулся в студенческие времена, когда мы после пьянки запирались с первой встречной красоткой с длинными ногами и трахались так долго, пока у меня член не заболел.
И сейчас те же ощущения, только времени много не занимает. Пять минут минета, и можно работать дальше.
— Люблю мужчин с татуировками, — говорит она с придыханием, поглаживая мою ладонь, где на тыльной стороне были изображены иероглифы.
О, да. От них все тащились. Правую руку набил, когда еще в универе учился. В последние годы после восстановления. Потом срыв головы, авария. Пропало желание. Зато татуировки напоминали мне о бурной юности и молодости.
И шрам на животе об этом тоже напоминал. Тот самый вдоль пресса, который сейчас гладит девушка.
— Спасибо, Анжела, — выдыхаю слова после разрядки. Наконец-то. Даже дышать легче стало. Она в это время поднимается с колен, проглатывает все, что я так щедро отдал и смотрит на меня взглядом верной собачки.
— Не за что, — и вернулась на свое место. Я бы ее трахнул, но не сейчас. Позже. Мне работать надо. Наверное, я единственный человек, который работает в день рождения.
Вот теперь мыслить стало легче. Проще что ли. Сразу появилась ясность. Перед глазами уже нет образа бывшей. Избавился. Продолжаю наносить нужные цвета. Смешиваю в палитре, переношу на холст, краем глаза наблюдая за девушкой. От нее нужна только хрупкая фигурка, остальное дофантазирую сам.
— Можешь быть свободна, — отставляю холст к стене и закрываю краски. Девушка послушно надевает халат и выходит из студии. Молча. Не оборачивается. Хорошая девочка, сразу все поняла.
Надо ужин заказать что ли. Давно не ел. Позавтракал и сразу же за работу приступил. Правда, встал сегодня поздно, да и лег не рано. Злился весь вечер, когда курьеры затаскивали ко мне кровать, зацепив ножками всевозможные углы. Да еще и эта поездка к черту на куличиках с той сумасшедшей девчонкой.
Ладно, жизнь продолжается. Я возвращаюсь в свою среду, не думаю о диагнозе, о запрете на курение, о правильном питании, о Яне с тем хахалем. И о той девчонке. Как ее звали? Даже не знаю! Кстати, машину я тут же на чистку сдал, сегодня бы забрать. Главное, чтобы потом мои сидения оставались такими же чистыми и ровными, без следов уличной слякоти.
Мелодия входящего звонка возвращает меня на землю.
— С днем рождения, брат! — звучит бодрый голос Эдгара.
— Не напоминай. Уже тридцать два.
— Да ладно, после тридцати жизнь только начинается! — кричит он весело и как-то развязно. Пил что ли? — Найдешь красивую женщину,
