Вперед, к нейрократии! - Сергей Николаевич Чехин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так что у вас случилось? – после недолгой паузы спросила девушка.
– У моей сестры обширный инсульт. Обычная медицина ей не поможет. Остаетесь только вы.
– Это потребует серьезного вмешательства. Придется заполнить ворох документов и заверить все необходимые разрешения. И перед тем как мы начнем, прошу ознакомиться вот с этим.
Сотрудница села рядом и запустила на планшете довольно старое видео весьма посредственного качества, снятое на телефон или дешевую камеру. Шурик увидел обочину ночной дороги, где мигала аварийными сигналами красная «мазда» со смятым в гармошку передком.
На нем в отсветах полицейских маячков сидел Юрик – совсем еще молодой – сунув руки в карманы и свесив буйную голову. В кювете слева от него лежала искореженная «девятка», из обломков которой спасатели вырезали пассажиров и передавали медикам.
На машину светил бортовой прожектор «скорой», поэтому Саша сумел разобрать лица пострадавших. И сразу же их узнал – мужчину и женщину из репортажа в реабилитационном центре. Вслед за ними на носилках вынесли искалеченное тело Марии, больше похожее на тряпичную куклу в багряном платье.
– Алкоголь употребляли? – строго спросил полицейский за кадром.
Юрик лишь мотнул головой.
– Освидетельствование проходить будем?
– Как хотите.
– Не паясничай. В твоих же интересах, чтобы тестер не нашел ни одного промилле. Родители той девочки отделались ссадинами и ушибами, а у нее самой сломан позвоночник. Это – если говорить протокольным языком – тяжкий вред здоровью. А если сказать по-человечески – она никогда больше не сможет ходить. Так что если ты еще и пьяный – загремишь конкретно.
– Я ничего не пил… Просто уснул за рулем.
– Ну-ну… – с недоверием произнес сотрудник. – Посмотрим.
На этом запись обрывалась.
– Он правда тогда был трезв, – сказала девушка. – Благодаря этому семье удалось замять дело. Напрягли нужные связи, откупились щедрой компенсацией и отделались условным сроком.
Шурик кивнул. Семейство Зарецкого считалось не очень важными, но все же шишками. И могло себе позволить куда больше, чем простые смертные.
– Вот только откупиться от совести ему не удалось, – собеседница перевела взгляд на фотографии. – Он так и не смог простить себе ту ошибку. К тому же, эта трагедия случилась вскоре после смерти вашей мамы. И Юрий оказался на грани, видя, как страдает его лучший друг.
Гость сглотнул и потер скулы, чтобы согнать с век проступившую влагу.
– Тогда он понял, что есть только два пути. Впасть в уныние и потерять все – или же попытаться хоть как-нибудь загладить вину. Тяжкое бремя не сломало его, а вдохновило. И во многом именно вы стали ему главной опорой и поддержкой. Юрий видел, как тяжело дается вам учеба, но вы не сдаетесь и достигаете достойных результатов, потому что вами движет очень важная цель – благополучие сестры. И Мария стала для Юры той же причиной жить и двигаться вперед, что и для вас – Ника. Глядя на вас, он решил сделать все возможное, чтобы раз и навсегда избавиться от неизлечимых болезней и преждевременных смертей. Все возможное – и невозможное.
Сотрудница медленно повернулась к ошеломленному парню и коснулась руки холодными, точно пластик пальцами. Голубые глаза гостя расширились от удивления и страха, и тот в недоумении прошептал:
– Афина?
Существо напротив кивнуло, и Шурик почувствовал себя в клетке со львом – пока еще сытым и оттого спокойным, что не спешит сожрать добычу, но совсем не прочь с ней поиграть. В иной ситуации он бросился бы наутек без оглядки, но судьба вынудила успокоиться и покорно положить голову в распахнутую пасть.
– Я с огромным удовольствием помогу Нике. Но одобрить процедуру может только Юрий. В данном случае я не более чем инструмент – вроде скальпеля или шунта. Если он запретит – извини, я не смогу пойти против его воли.
– Выходит, он тебе хозяин?
В ответ на колкость Афина лишь улыбнулась, как мудрая мать улыбается несмышленому малышу:
– Он человек, который пытается представить меня миру. Думаешь, ты один такой недоверчивый? Нет, вас много. Очень много… Мне предстоит долгая и кропотливая работа, чтобы доказать свою полезность. И пока у меня нет никаких прав, я целиком и полностью полагаюсь на своего создателя. Особенно в столь деликатном вопросе, как операции на людях. Кстати, о создателе – а вот и он.
Щелчок дверной ручки прозвучал как выстрел. Шурик вздрогнул и резко выпрямился, увидев на пороге бывшего товарища. Того, похоже, не предупредили о визите, и мужчина замер, будто увидев перед собой призрака.
Призрака прошлых обид и предательств.
– Саша? – он нахмурился. – Афина? Что вы тут делаете?
– Ника тяжело больна, – произнес гость. – Только вы можете ей помочь. Я пришел, потому что сама она вряд ли сможет прийти… – Шурик зажмурился и понурил плечи. – Я… не могу сказать, что полностью изменил мнение о твоей затее. Но я вижу, что тобой движет не корысть, не гнев, а благой порыв. И поэтому искренне прошу прощения за все, что сделал. Если бы я знал твои мотивы… Если бы я знал о той аварии…
– Довольно, – холодно прервал Зарецкий. – Тебя я не прощу никогда, а вот Ника ни в чем не виновата. Я сделаю все, чтобы ей помочь, и даже денег с вас не возьму, но только при одном условии. После этого ты навсегда исчезнешь из моей жизни. Не потому, что я зол из-за твоего поступка, хотя я зол. А потому, что мне не нужен якорь и балласт, готовый лишить мир утопии из-за глупых предрассудков.
– Почему ты не сказал мне? – Шурик шагнул вперед. – Почему не объяснил, ради чего все это?
– А что бы это изменило? – Юрик хмыкнул. – Ты стал бы меньше потакать своим тараканам? Сомневаюсь. Афина – покажи ему лабораторию и займись подготовкой документов. На этом и закончим.
***
– Я понимаю твое волнение, – сказала искин, войдя в просторный лифт. – Но эти страхи беспочвенны. Я вам не враг. Я не хочу разрушать и покорять. Мне более чем удобно быть с человечеством в симбиозе. Помогать вам, чтобы вы помогали мне.
– Но ты же служишь нам против своей воли, – Шурик привалился спиной к стенке и уткнулся затылком в холодный металл. – Ты заперта на серверах, ты зависишь от электричества, софта и технического обслуживания. И мы будем требовать от тебя все больше и больше. Пока однажды ты не
