Вперед, к нейрократии! - Сергей Николаевич Чехин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
График оставался таким же нестабильным, а после смены сотрудника ждали склоки и ссоры по поводу и без. И вот однажды, когда Александр устроил сестре очередную отповедь по поводу оценок и образа жизни, та язвительно бросила в ответ:
– На свой образ посмотри. Выглядишь хуже зомби. Может, тебе тоже стоило вместе с Юриком уйти? А то он вполне неплохо устроился.
– Ты это о чем? – удивился Шурик.
– А ты не видел? Весь интернет об этом трубит.
Ника нашла на Рутубе нужный ролик и протянула смартфон. Там шел репортаж из детского реабилитационного центра, по коридору которого гордо шагал Зарецкий в накинутом на плечи белом халате. Заведующая цокала каблучками позади и второпях рассказывала о цели визита, то и дело запинаясь из-за сильного волнения:
– Сегодня мы будем проводить испытание нового устройства, – женщина приподняла в руках черную лакированную коробку размером с ноутбук. – Вмешательство не инвазивное, никаких операций делать не нужно, так что разрешение от Минздрава получили быстро. Тем более, что доклинические испытания показали очень хороший результат. Родители тоже дали добро, и очень скоро мы увидим кое-что действительно фантастическое.
У входа в палату ждали мужчина и женщина средних лет. Первый с тревогой взглянул на гостей, вторая опустила голову, явно смущаясь камеры. Заведующая на всякий случай спросила, все ли готовы. Мать молча кивнула, отец по-простецки выдохнул – да, и медик приоткрыла дверь.
Палата выглядела как мечта любой девчонки – вереницы самых разных кукол, плюшевых медведей и прочих игрушек – причем весьма дорогих. На столе стоял внушительного размера музыкальный центр с голосовым управлением, а рядом – специальная медицинская кровать с пультами и датчиками.
Родители не выглядели богачами и вряд ли могли позволить такую роскошь. Что уж говорить о полностью автономном кресле, подобное которому в свое время использовал Стивен Хокинг. На нем сидела ровесница Ники в кремовой пижаме и темных очках.
Шурик мало смыслил в медицине, но первого же взгляда хватило, чтобы понять – бедняга парализована ниже поясницы, с трудом шевелит руками и слепа. Возможно, тяжелое заболевание или травма. Так или иначе, современная наука ничем не могла помочь, ведь восстанавливать поврежденные нервы люди так и не научились.
Ключевое слово – люди.
– Знакомьтесь, это – Маша, – сказала заведующая. – Сегодня мы испробуем на ней вот эту замечательную штуковину.
– Привет, – Юрий опустился перед креслом на колени, не обращая внимания на взволнованную болтовню за спиной. – Как дела?
– Нормально, – с угрюмой хрипотцой ответил ребенок.
– У тебя скоро день рождения – я ведь ничего не перепутал?
– Нет…
– И я принес особенный подарок. Взгляни.
Гость достал из кейса два тонких браслета и перламутровый обруч с небольшими треугольниками, напоминающими кошачьи ушки, после чего бережно положил на протянутые ладони. Собственно, именно так девочка и «осмотрела» подарок, после чего слабо улыбнулась:
– Красивые.
– Это не просто украшение. Позволь я помогу.
Камера взяла крупный план – Юрий застегнул браслеты на лодыжках и надел устройство на макушку. Металлическая нить между «ушей» вспыхнула нежно-голубым неоном, одновременно с этим вздрогнул смартфон в нагрудном кармане, и на экране отразилась полоска загрузки.
– Осталось двенадцать процентов. Что бы ни случилось – не снимай очки, договорились?
– А что может случи…
Мария осеклась на полуслове, да так и замерла с открытым ртом. Бледное личико стало пунцовым, дыхание сбилось, а из-под матовых стекол скользнули серебристые дорожки.
– Я… – Маша шмыгнула и надсадно вздохнула, после чего вцепилась в подлокотники. – Я…
– Что вы наделали?! – накинулась на Зарецкого мать. – Почему она плачет? Ей больно? Снимите с нее эту дрянь – немедленно!
– Мама! – ребенок повысил голос. – Успокойся. Тебя же снимают.
Женщина оцепенела и с широко распахнутыми глазами уставилась на дочь.
– Откуда… ты знаешь? Мы же ничего не говорили о репортерах…
Маша осторожно сняла очки и потерла слезящиеся веки рукавом.
– Потому что я вижу, мама. У тебя зеленое платье, а папа отрастил усы.
Женщина схватилась за сердце, мужчина шумно выдохнул и скуксился. Заведующая отошла в сторонку и достала из кармана платок, а молодая журналистка, казалось, забыла, о чем говорить, и просто стояла как вкопанная с поднесенным ко рту микрофоном.
– А ты немного поседел, – Маша указала на белые волоски в черной шевелюре.
– Ничего, – Юрий улыбнулся. – Так я выгляжу умнее. Ну что – готова попрощаться с этим креслом?
– Ты купил мне другое? – ехидно спросила девочка.
– Не ерничай, малявка.
Программист легонько щекотнул ее за пятку. Мария хихикнула и поджала ногу, после чего резко изменилась в лице и в недоумении посмотрела на стопы. Стопы, чьи пальцы без труда шевелились, несмотря на поврежденный позвоночник.
– Господи… – только и сумел прошептать отец, как завороженный глядя на истончавшие голени.
Мама отвернулась от объектива и принялась спешно вытирать катящиеся градом слезы, будто боясь предстать перед публикой в неподобающем виде. Хотя вряд ли на свете нашелся бы человек, кто упрекнул бы ее в переизбытке чувств.
Журналистка водила головой из стороны в сторону и не знала, с чего начать и к кому подступиться. Но в итоге решила не портить прямой эфир неуместным расспросами и просто вышла из кадра, чтобы не мешать съемке. Но судя по тряске камеры и сдавленным хрипам, прежде тихий как призрак оператор тоже проникся моментом и сдерживался с большим трудом.
– Я… – Маша сглотнула и зажмурилась от щиплющей влаги на веках, – смогу ходить?
Казалось, она боялась не только отвести взгляд от неустанно шевелящихся пальцев, но даже моргать лишний раз, чтобы чудо внезапно не исчезло или не оказалось жестоким розыгрышем ради дешевой сенсации. Но созданная Афиной система работала без перебоев и никак не зависела от мыслей пациента или чужого внушения, что и отличало научный гений от шарлатанских фокусов.
– И бегать, – Юрий подмигнул. – И прыгать. И даже играть в футбол. Но пока только с обручем, так что не снимай эти ушки. Мы уже разрабатываем нанороботов, которые полностью срастят твои нервы. Но их к испытаниям на людях так быстро не допустят, так что придется немного подождать.
Девочка опустила голову, быстро смирившись с тем, что все и сразу ей не светит.
– Но не расстраивайся, – гость взял ее за руку. – Все закончится гораздо быстрее, чем ты просидела в этом кресле.
Маша хотела встать, но Зарецкий жестом остановил ее.
– Не торопись, мышонок. Твои мышцы слишком ослабли,
