Потерянное наследство и хронология. История вокруг двух хронологий в одном тексте - Андрей Ковалев

Из Преданий Прованса

«Но не будем воображать, что все вышло из монашеских обителей. У знатных родов тоже были свои устные предания, которые сохраняли в точном или искаженном виде немало воспоминаний».

Начинающий разливаться широкой рекой по Западной Европе, протест против привычки иерархов католической церкви утверждать свою власть в виде божественного установления, поддержанный гуманистическими ориентациями передовых людей начала XVI века, перенявших эстафету из рук предтечи, Эразма Роттердамского, создал атмосферу, в которой возможность обрести новый образ жизни соседствовала (если не определялась) с необходимостью изменения и взглядов на традиционные представления, веками насаждаемые Церковью. Ранее существовавшие сомнения в точности передачи церковниками библейской истории времен Христа нашли себе поддержку в общем недоверии к изолгавшимся представителям Царя Небесного, узурпировавшим права посредников, все более явно представляющимися самозванцами. Нетрадиционные взгляды на события первого века, носившие ярлыки ересей, уже не вызывали инстинктивного отторжения, и в кругах смелых людей, жаждущих новой жизни, даже допускаются на роль проводников к свету. Призывы к возрождению первоначальной церкви становятся антитезой к поддержке существующей. Католиков начинают называть «папистами», а протестантов – «истинными христианами».

Чтобы найти возможные истоки нетрадиционных хронологических воззрений, очертим кратко некоторые события из жизни основных действующих лиц христианской Истории, время жизни которых пришлось на ее начало. Но сначала отметим, что истории жизни многих значимых действующих лиц раннего христианства к концу средневековья имели как минимум две совершенно различные версии. Так, существуют две версии жизни Марии Магдалины после распятия Христа: греческая и латинская.

По греческой версии (опирающейся на источники VII века) равноапостольная Мария Магдалина, после изгнания из Иерусалима, встретилась в Риме с императором Тиберием, рассказала ему об Иисусе и объявила о Воскресении Христа. На что император сказал, что это так же невозможно, как то, чтобы куриное яйцо было красным. И после слов Магдалины: «Христос воскрес!» куриное яйцо, которое он держал, стало красного цвета49. Затем она появляется в Эфесе (Малая Азия), где помогает апостолу и евангелисту Иоанну Богослову в его проповеди и, предположительно, является его женой, от которой он отказывается во имя служения Христу. Она на многие годы удаляется в пустыню. Скончалась Магдалина около 78 года и была погребена в Эфесе. В 869 году ее нетленные мощи перенесли в Константинополь (в церковь святого Лазаря), а во время крестовых походов, предположительно, увезли в Рим, где они покоились в храме Иоанна Латеранского под алтарем. Папа Римский Гонорий III (1216—1227) освятил этот храм во имя святой равноапостольной Марии Магдалины.

По латинской версии, через некоторое время после трагических событий в Иерусалиме, большая часть близких Христу людей покидает Израиль и Иудею. Некоторые из них перебираются на юг Галлии, в Массилию (современный Марсель). Это Лазарь, Мария Магдалина, апостол Филипп, Иосиф Аримафейский, Мария Иаковлева (Клеопова)50, Мария (Елена) Саломия51 и Дионисий Ареопагит. Лазарь становится первым епископом Марселя. А Магдалина оседает в окрестностях Марселя и проповедует христианство до своей смерти в 63 году в Экс52, где епископом в то время был Максимин53. Похоронили ее в незадолго перед этим отстроенной церкви, которая в последующем была названа Сен-Максимин. Потом мощи Магдалины поделили между собой городки Сент-Бом и Экс, где до сих пор хранится ее голова. При вскрытии в XII веке в Экс-ан-Прованс «гробницы Марии» в ней был обнаружен алебастровый сосуд, содержащий остатки засохшей крови. Останки перенесли в городок Везеле и воздвигли там базилику в честь Марии Магдалины. Именно в ее стенах в 1146 году святой Бернар объявил о начале Второго крестового похода, а в 1190 году (перед началом Третьего крестового похода) встретились Ричард Львиное Сердце и Филипп-Август. В 1267 г. король Людовик Святой присутствовал при перенесении ее святых останков из одной раки в другую, более богатую. Сейчас на некоторые части ее мощей претендуют еще несколько французских городов, английский Гластонбери, немецкий Кельн и на святой горе Афон.

Считается, что Иосиф Аримафейский прибыл в Марсель в 35 году. Оттуда он двинулся на север, добрался до Британских островов, где основал Церковь в Гластонбери. Вернувшись в Галлию, он передает некую чашу, участвовавшую в последней Тайной вечере, в которую потом была собрана кровь Христа, предположительно, жрецу друидов, взявшему в жены его дочь – Анну. В другом варианте предания Иосиф оставляет чашу в Англии, в Гластонбери. В близком варианте предания в Гластонбери окончила свои дни Мария Магдалина, привезя туда с собой чашу с кровью Христа. В третьем варианте чаша изначально была у Марии Магдалины, и она спрятала ее в пещере на Юге Франции.

Эти «факты» стали истоком для двух течений в средневековой истории Европы. Культ Марии из Магдалы и, окутанная тайной, история Чаши Грааля проходят через всю историю Франции и Англии, составляя ее гордость, предмет терзаний, сомнений и надежд. В преданиях о Марии Магдалине могли быть вплетены и нитки судеб ее детей, потомков и учеников. И сразу встает вопрос о следах их существования.

В позднее средневековье в католическом мире за пределами Окситании образ Магдалины определялся в основном на основании книги «Золотая Легенда» Вороджини (Иакова Ворагинского), епископа Генуэзского. Это было собрание христианских легенд и занимательных житий святых. Написанная примерно в 1260 году, в 1483 году она была напечатана среди первых книг, выпущенных Вестминстерским аббатством. В нее включены и предания о Марии Магдалине. Но ее образ, вырисовывающийся при прочтении этой книги, из-за разнообразия несогласованных между собой легенд, получался очень противоречивым. С одной стороны, она – побитая камнями, кающаяся блудница, с другой, к примеру, – святая, обратившая в христианство римского префекта. По «Легенде» происхождение Марии Магдалины относится к царственной династии колена Вениамина. Она якобы владела крепостью Магдала близ Иерусалима, а отсюда и ее прозвание Магдалина. При разделе земель во времена Иисуса Навина колену Вениамина достались небольшие, но плодородные земли, в том числе Гаваон, Иерихон и Иерусалим (!). Архиепископ Генуи при создании своего сборника пользовался множеством источников, в том числе, как сейчас выясняется, и апокрифическими, особенно «Евангелием от Никодима». Влияние этого же евангелия явно прослеживается в романе о Граале Робера де Борона, написанного в конце XII века. Наложение на одно лицо всех Мариам из евангелий поддерживало общее отношение к Магдалине, как хоть и раскаявшейся, но все же блуднице. Этому способствовал перенос на ее образ и сюжетов из истории Марии Египетской – раскаявшейся грешницы, жившей в V веке.

Но первым шагом по утверждению сложившегося отчасти отрицательного отношения к Магдалине следует считать установление в IV веке, во время образования единой Церкви, списка канонических текстов, включенных в Новый Завет. В результате этого многие христианские и гностические тексты, в том числе и «Евангелие от Марии», «Евангелие от Филиппа», «Евангелие от Иуды», «Евангелие от Фомы» стали апокрифами, и им было отказано в участии в формировании новой религии.

Между тем, почитание Магдалины, скорее всего, было естественным для христианской аристократии юга Франции позднего средневековья, знакомой благодаря трудам каноников (в основном провансальских, лангедокских и бретонских) с множеством преданий о ней. Здесь она почиталась, как просветительница, и в ее честь было воздвигнуто много храмов.

В XV веке появилась книга Рабана Маара (или – Мавра) (ок. 776 – 856 гг.), архиепископа Маенскому, чей трактат «Жизнь Марии Магдалины» был обнаружен в Оксфордском университете. По ней Мария Магдалина была родом из хасмонейского королевского рода Израиля. Эта книга повествовала о Магдалине совсем иначе, чем «Золотая легенда». Средневековый автор так писал о ней: «Мария Магдалина возвещает нам Жизнь, которую род человеческий утратил из-за Евы. Ева в раю дала своему мужу испить отравленный напиток, а Мария Магдалина приносит апостолам чашу Вечной Жизни. Ева первая вкусила горечь в райском саду и в саду, где был гроб. Мария первая видит победу над смертью. Соблазненная лживым обещанием: „будете, как боги, знающие добро и зло“, Ева становится причиной грехопадения. Мария же возвещает апостолам воскресение Мессии». В этом отрывке присутствует след выдвижения гностиками Магдалины на место Евы Нового завета. Эту же мысль мы находим в проповедях Григория Нисского54 о положении Марии Магдалины в роли апостола Благой Вести Воскресения: «Он (Христос) хотел, чтобы женщина стала для мужчин вестником радости, она, которая стала для Адама причиной горя». Существование проведения в средние века параллели между Евой и Магдалиной поддерживается и видом портала церкви двенадцатого века в Нейи-ан-Дижон, на котором Мария Магдалина и Ева изображены рядом.