Так поступают в свете - Уильям Конгрив

Сэр Уилфул. Он самый, сударыня. Сэр Уилфул Уитвуд, и подпись такую ставлю, не иначе, хоть, может, кому это и не очень... Я здешней хозяйки племянник.

Миссис Mарвуд. А вам не знаком этот господин, сударь?

Сэр Уилфул. Этот? Вроде бы нет... Царица небесная, да никак!.. Не пойму - он, не он!.. А ведь он, клянусь нашим Рекином {54}! Братец Энтони! Ты ли это, Тони? Ты что, меня не признал? Царица небесная, а ведь и я тоже: да разве узнаешь - в парике да еще с шейным платком! Чего ты молчишь? Онемел от радости?

Уитвуд. Это ты, братец? Мое почтенье, братец.

Сэр Уилфул. Мое почтенье! Что ж, и мое вам, сударь. И еще ваш слуга, коль на то пошло, сударь, и ваш друг и приятель, и расприятель, и черта лысого, и ведьма в ступе!.. (Переводит дух.) Да в нем родства-то с заячий хвост, в вашем почтенье - одна вежливость да прохладность!

Уитвуд. Может, я что не так, братец, но право...

Сэр Уилфул. Вот точно, что не так, и даже куда хуже! Чтоб им там погореть, этим вашим столичным иннам {55}, где вас учат не признавать друзей и родню, тех, кто постарше вас будет в семье и годами.

Уитвуд. Вы там, в своем Шропшире, братец Уилфул, так друг перед дружкой рассыпаетесь - того и гляди растаете во рту, как шрусберийский бисквит {56}. Но послушайте меня: нынче в столице родство не модно. Вам все кажется, вы у себя в деревне, где повстречаются два увальня-кузена и ну пускать слюни и чмокаться, словно какие-нибудь бывшие однокашники. Здесь это не модно, поверьте мне, милый братец.

Сэр Уилфул. Мода-то для дураков! А вы, милый братец, фат, вот вы кто! Я давно это заподозрил. Царица небесная, каждый бы это понял, когда бы увидел, как ты стал писать по-новому, на листочке с золотой каемкой, а весь клочок-то - с повестку в суд. Чего ж тут было и ждать, когда вместо "Почтенный братец, надеюсь, вы в добром здравии..." и прочее, и прочее, ты стал начинать свои письма словами: "Так вот, старый плут, чтоб мне околеть, я совсем раскис после вчерашней попойки..." и дальше, черт возьми, разные байки - все больше про шлюх и вино - и с тем до свиданья! А ведь, небось, у тебя было что нам порассказать, покуда ты учился у стряпчего, у этого честняги Пупыря в Фернивалз-инн {57}. Просил передавать приветы шропширским друзьям-приятелям, присылал разные ведомости да листки - теперь, небось, от тебя не дождешься!

Петъюлент. А вы что, служили у стряпчего, Уитвуд? Прямо у Фернивалов? Ха-ха-ха!

Уитвуд. Да так - недолго, самую малость. И вспоминать не стоит! Я ведь тогда собой не распоряжался. Я был сирота, и опекуном при мне состояла эта личность. Я с радостью согласился, когда ему взбрело в голову послать меня в Лондон. Ведь он тогда за меня решал. Заупрямься я, он, чего доброго, оставил бы меня в Шрусбери и отдал в подмастерья к шерстобиту.

Сэр Уилфул. Да уж лучше валять шерсть, черт возьми, чем валять дурака, а ты, я гляжу, именно этим и занимаешься. Только ты нынче сам себе хозяин.

Миссис Mарвуд. Вы, как я слышала, собрались в путешествие.

Сэр Уилфул. Пожалуй, что так, сударыня. Хочу пуститься по морям-по волнам, коли уж пришло на мысль.

Петъюлент. И случится попутный ветер.

Сэр Уилфул. Случится или не случится, у вас не спрошусь, сударь, и у флюгерка, вашего приятеля, тоже. А разговариваю я с этой дамой, сударь. Вам, наверно, об этом моя тетушка сказала, сударыня? Если по откровенности, то приспичило мне чужие края поглядеть. И еще: как там мир блюдут, через который у нас налоги понизили {58}.

Миссис Марвуд. Я так полагаю: вы постараетесь посетить Францию.

Сэр Уилфул. Вот уж не скажу. Может, да, а может, нет. Я не большой охотник строить планы, зато уж надумаю - сделаю. Я не из тех, кто все кроит да перекраивает. Я, коли что положил себе - все! А мне тут занадобилось погостить маленько в столице: поучиться вашей тарабарщине, прежде чем за море-то плыть. Вот кабы мне навостриться маленько по-французски, чтоб там по-ихнему разговоры разговаривать.

Миссис Марвуд. У нас в столице имеются для этого специальные заведения.

Сэр Уилфул. Значит, имеются? Так ведь как же иначе?

Миссис Марвуд. Вы, конечно, вернетесь на родину с кучей познаний.

Уитвуд. И манерами - под стать какому-нибудь датскому шкиперу с китобойной шхуны.

Входят леди Уишфорт и Фейнелл.

Леди Уишфорт. С приездом, племянничек.

Сэр Уилфул. Мое почтение, тетушка.

Фейнелл. Сэр Уилфул, сердечно рад вас видеть.

Сэр Уилфул. Дайте я пожму вашу руку, братец Фейнелл.

Леди Уишфорт. Кузен Уитвуд, мое почтение. Мистер Петьюлент, мое почтенье. Итак, племянник, еще раз с приездом. Не хочешь ли выпить чего-нибудь с дороги, мой друг, пока подадут на стол? Скоро будем обедать.

Сэр Уилфул. Спасибо, тетушка, вообще-то я могу подождать, а за любезное ваше предложение - благодарствую. Сказать по совести, я было испугался, что и вы встретите меня по-модному: нынче ведь положено помнить, что не положено помнить родственников. Вот тут кузен Тони - я уже боюсь назвать его братом: может, ему это не очень!..

Леди Уишфорт. Ах, мой друг, да ведь он насмешник! Он - остроумец, мой родственник, а эти остроумцы всегда почитают за лучшее высмеивать друзей. Вот побываешь за границей, племянничек, привыкнешь к подобному юмору. (Тем временем мистер Фейнелл и миссис Марвуд отходят в сторону и беседуют.)

Сэр Уилфул. Так пусть он попридержит язык и отложит свои шуточки до моего возвращения.

Входит Минсинг.

Минсинг. Я пришла, сударыня, доложить вашей милости, что кушанья того и гляди переспеют.

Сэр Уилфул. Переспеют?! Так, пожалуй, мне надо поскорей стаскивать сапоги. (Минсинг.) Помоги мне, милочек, переобуться в шлепанцы. Человек-то мой, понимаешь, с лошадьми занят.

Леди Уишфорт. Фи, мой друг, да неужто ты будешь стаскивать здесь сапоги? Спустись в прихожую. Обед подождет. Мой племянник немножко неотесан, уж вы простите его, сударыня. Так пойдемте, судари мои! Ну, а вы, Марвуд?

Миссис Марвуд. Я догоню вас, сударыня, прежде чем появится сэр Уилфул. (Уходят все, кроме миссис Марвуд и мистера Фейнелла.)

Фейнелл. Эта Фойбл - сводня, обыкновенная мерзкая сводня и все! А я, как видно, обыкновенный муж. И жена моя - обыкновенная мерзкая жена, и все у нас как положено в свете. Ходишь и ждешь, когда тебя орогатят - завидное состояние! Я, верно, уже родился с пупырышками на лбу, словно юный сатир или отпрыск какого-нибудь горожанина-рогоносца. Что за жизнь, черт возьми: там тебя высмеют, здесь обжулят, даже в семье сумеют опозорить! Добро бы еще можно было унестись, как оленю, так нет: ползи за женой, как улитка, коли скрутили тебя узами Гименея!

Миссис Марвуд. Сбросьте их! Вы же часто жалели, что нет подходящего случая. Сейчас он вам представился. Только сперва разрушьте заговор. Половина приданого Милламент - слишком завидный куш, чтоб отдать его злодею Мирабеллу.

Фейнелл. Пропади он пропадом! Эти деньги достались бы мне, кабы не ваши разоблачения. Если б Милламент и Мирабелл поженились, деньги уплыли бы от них навсегда. Тогда жена могла бы позолотить мои рога. И носил бы я эту позолоту при том, что лоб был бы изукрашен, как прихожая генерал-губернатора.

Миссис Марвуд. Ничего страшного: рога на лбу, зато деньги в кармане. Только вот уживетесь ли вы с женой! Кстати, она в браке ведет себя ничуть не хуже, чем до замужества. Я даже готова поклясться, что, обручившись с вами, она прекратила свои прежние забавы.

Фейнелл. Что ж, допускаю. Вполне возможно, что она бросила все карты. Но пусть меня вздернут на виселицу, коли она не спрятала в кармане козырного туза.

Миссис Марвуд. Вы женились на ней, чтоб она вас обеспечивала. И если вы можете измыслить способ, чтоб она обеспечивала вас лучше, чем вы мечтали, почему вам не остаться с нею дольше, чем входило в ваши планы?

Фейнелл. Но как? Как?

Миссис Марвуд. Расскажите миледи о поведении жены, пригрозите разводом. Старуха любит дочь и пойдет на любые уступки, лишь бы спасти ее доброе имя. Воспользуйтесь случаем, припугните ее, раз она попалась на удочку. Миледи придет в ярость и тут же пожертвует племянницей, ее приданым и всем на свете. Предоставьте мне раззадорить ее. Только если она не сладит с этой ролью, я окажусь при ней суфлером.

Фейнелл. Пожалуй, это заманчиво.

Миссис Mарвуд. К сожалению, я подсказала вашей теще мысль выдать Милламент замуж за сэра Уилфула. Сейчас это может нам помешать.

Фейнелл. Ну, заботу о нем я возьму на себя. Я его выведу из игры. За обедом он напьется как сапожник и покажет себя, я о том постараюсь.

Миссис Mарвуд. Ну а в чем вы будете обвинять жену?

Фейнелл. Еще не знаю. Надо пораскинуть мозгами. Я женат, и с этим уже ничего не поделаешь. Жена сыграла со мной шутку - этого тоже уже не поправишь. Я никогда ее не любил, а если и любил, то все в прошлом. Я ее ни в чем не подозреваю, ибо мне все прекрасно известно, - значит, я ее не ревную. Конечно, она мне порядком надоела, и тут ничем не пособишь. Так оно и будет тянуться - да-да, тут надеяться не на что. Это все касательно моей семейной жизни. Ну а как насчет моей репутации? Что до меня, то я женился не ради чести, так что нечего об этом и толковать. У моей жены мне тоже здесь нечем поживиться. Она ведь рассталась со своим добрым именем еще до замужества. Впрочем, если она не принесла мне в приданое доброй славы, то и отобрать ее не в силах. В игре ведь как: кому нечего ставить, тот с тебя не сорвет.