Без шума и пыли (сборник) - Светлана Алешина

– Польщена, – ответила я на ее похвалу, которую, не скрою, слушать было чертовски приятно.

– В ней нет ничего «желтого»… – хотела было продолжить петь дифирамбы Людмила, но субтильная Катя с поразительно правильными чертами лица и густыми русыми волосами, собранными на затылке в пышный хвост, не дала ей этого сделать.

– И желтого, и зеленого, и розового, и голубого, – шутливым тоном произнесла она.

У нее был по-детски звонкий голос и немного угловатые движения, что придавало ей неповторимое очарование юности. Одета она была подчеркнуто просто и стильно: темно-синяя облегающая блузка и черные клеши. На ногах – замшевые туфли.

– Опять ты, Кэт, за свое! – сочла нужным назидательно попенять Кате черноволосая манекенщица, которую я встретила первой.

– Оставь… Чем бы дитя ни тешилось… – усмехнулась та самая блондинка, которая рекламировала на последнем показе коллекции Замуруева понравившийся мне купальник. – Света.

Ее короткие волосы были зачесаны назад.

– Девочки, сейчас не время дурачиться, – серьезным тоном сказала черноволосая красавица Наташа, – во-первых, скоро Киселева придет, а во-вторых…

– Мне хотелось бы с вами со всеми побеседовать на предмет вашей работы и… – я прочистила горло и только после этого выговорила: – трагической гибели Замуруева.

Я окинула взглядом симпатичный кружок сразу переставших улыбаться и нахохлившихся девушек.

– Прежде всего меня интересует ваша руководительница. Что она, кто она, ваши с ней отношения, ее отношения с Алексеем…

– С Алексеем? – недоверчиво переспросила Катя, которая, видно, была моложе всех и держалась на удивление естественно.

– Но вначале неплохо было бы организовать чай, вы как? – Я поняла, что взяла слишком официальный тон, и хотела исправить положение.

– Чайник я уже включила, – сказала Наташа, которая действительно на несколько минут отлучалась в соседнюю комнату.

– Так вот, давайте начнем с Киселевой Марины… – Я замялась, не зная, как отчество директрисы.

– Рудольфовны, – помогла мне все та же живая и непосредственная Катя.

Я одарила ее теплым, благодарным взглядом и уже вопросительно посмотрела на остальных. Я предоставила девушкам время собраться с мыслями. Закурила, предложила им свой «Винстон». Наташа поблагодарила меня и без колебаний взяла сигарету из протянутой пачки. За ней последовали Света и Люда.

– Она у нас еще не курит, только карамельки сосет, – беззлобно подколола Катю Людмила в ответ на мой ворос, почему Кэт манкирует сигаретой.

– А это, между прочим, в дальнейшем может отрицательно сказаться на ее фигуре, – приняла эстафету веселого подтрунивания Наташа.

– Курение в этом смысле губительнее любого шоколада и карамелек, – надула розовые губки Кэт.

Она задорно посмотрела на меня и рассмеялась.

– Вот так мы и развлекаемся, – иронично подытожила Наташа. – А насчет Киселевой… Я, например, работой довольна, мне нравится стиль Марины Рудольфовны. Может, кому-то он кажется излишне резким, а по мне это лучше, чем заискивание и мягкотелость.

– Ну, это ты так считаешь, – с вызовом сказала Кэт, – а мне, например, противно, когда со мной обращаются, как с цирковой лошадью.

– А как же ты думала, милочка, – криво усмехнулась Наташа. – Не все коту масленица…

– Да никакой масленицы не надо, просто в людях нужно прежде всего людей видеть, а не скот! – вмешалась вскипевшая вдруг Светлана. – Меня лично эта Киселева достала!

Я заметила, что ее глаза горят настоящей злобой.

– Это все потому, что ты двигаться толком не умеешь, – настаивала на своем Наташа. – Вместо того чтобы все на Киселеву валить, лучше бы перед зеркалом поучилась топать.

– Не тебе судить! – взъерепенилась Света. – На себя посмотри: ты вся состоишь из треугольников и квадратов!

Я видела, что ее бьет нервная дрожь.

– Уж кто из треугольников состоит, так это твоя любимая Кэт! А еще эта… как ее… Терещенко. Помните, девчонки, какая она была грациозная? – Наташа захихикала.

– Ты потому так говоришь о Лиле, что тебя вместо нее на первые роли взяли, а она, между прочим, человеком была! – выпалила Кэт.

– Мы не о морали какой-то сейчас говорим, а о внешних данных и профессиональных навыках, – отчеканила Наташа. – И не забудь, прежде чем сюда попасть, я ой какой отбор прошла! А знаешь, благодаря кому Лилька сюда попала, а потом в передовики вылезла? – В темных глазах Наташи полыхнула ненависть.

– Благодаря Замуруеву, – лениво произнесла все это время как будто дремавшая Людмила.

– Вкус у Леши был чертовски испорчен… – язвительно сказала Наташа, – что неудивительно, достаточно посмотреть на его милую женушку. Помните, как она напилась на презентации летней коллекции, а потом скандал устроила, грозилась нас всех серной кислотой облить?

Наташа судорожно захохотала, Людмила вымученно улыбнулась.

Вначале я хотела вмешаться в разгоравшуюся ссору, чувствуя себя очень неловко – ведь это я затеяла разговор, который развел девушек по разные стороны баррикады. Но потом, естественно, в корыстных целях решила промолчать, надеясь, что из такого «обмена любезностями» смогу почерпнуть больше информации, чем из тихоструйной заунывной беседы. Обуреваемые страстями люди иногда, сами того не замечая и не желая, признаются в таком, что на десять романов хватит! Это был именно такой случай.

– Че ты глаза на меня пялишь, невинность ты наша? – враждебно обратилась к удивленной Кэт разгневанная Наташа. – Или не знала? Да всем известно было, что Лилька ваша за Лешкой бегала, сбиваясь с ног, как говорится…

– Ты сейчас об этом потому треплешься, что Лешка на тебя плевал, а вот Лильку по достоинству оценил, – вмешалась Светлана.

– Ой, не тебе судить, сама на себя посмотри, давно ли Ложкин тебя пинком под зад…

– Заткнись, корова! – неистово завизжала Светлана, у которой, по всей видимости, нервная система оставляла желать лучшего. – Думаешь, я не знаю, что ты с Гошкой…

Наташа бросилась на Свету с кулаками. Такого я не ожидала и решила вмешаться самым серьезным образом. Но и другие девушки, точно вспомнив о моем присутствии, кинулись разнимать подруг.

Лица у обеих едва не подравшихся девушек были красными, возбужденными.

– Лучше я за чаем схожу, – приглаживая волосы, сказала успокоившаяся раньше Светланы Наташа.

Она выскользнула за дверь.

– Че у вас тут за шум? – На пороге стоял вихрастый светловолосый парень. Он усиленно ковырял в ухе.

– Ничего, Серега, ничего. Киселева не пришла? – Людмила грациозно потянулась. – А то наши амазонки уже рвутся в бой.

– Нет, не пришла.

Сергей растерянно посмотрел на меня, потом на Людмилу, словно спрашивая у нее, кто это?

– Знакомься, Сергей, – притворно важным тоном произнесла Людмила, – фотокорреспондент газеты «Свидетель» Бойкова Ольга. А это наш звукосветонепроницаемый Серега, – с юмором добавила она.

– Очень приятно, конечно, – отозвался последний, – но я, кроме технических журналов, ничего не читаю.

– Оно и видно, – задиристо усмехнулась Кэт.

Сергей выглядел невыспавшимся и каким-то помятым. У него были узкие синие глаза под припухшими веками, прямые повисшие брови и небрежная походка. Джинсы обвисли на коленях, старая трикотажная майка казалась нестираной.

– Ну ладно, дуй к себе, у нас тут девичник, – бесцеремонно сказала ему Светлана.

– Знаю я ваши девичники. – Сергей плутовато усмехнулся и щелкнул указательным пальцем по шее.

– Не суди по себе, – огрызнулась Светлана. – Это ты у нас, парень, выпить не промах.

– Ну, салют! – Сергей дурашливо отдал честь и, развернувшись, вышел из комнаты.

– Утомил, – простонала Людмила. – Куда теперь Наташка пропала? Иди, Кэт, проверь.

Катя с неохотой поднялась со стула и направилась к двери, за которой исчезла Наташа.

– Так вы спрашивали нас о Киселевой? – неторопливо обратилась ко мне Людмила. – Я во многом с Натали согласна, но у меня есть свое мнение. – Она выпрямилась и сосредоточенно посмотрела в окно. – Марина баба классная, стервозная, конечно, но потому и классная. Умеет мужиками крутить, – с достоинством пояснила она.

– А в отношении работы? – спросила я с невинным выражением лица.

– И в работе толк знает. Она ведь сама была манекенщицей…

– Это я знаю. Как давно она стала заведовать этим агентством? – начала я интервью с флегматичной, а потому казавшейся самой уравновешенной и рассудительной из этой четверки девушкой.

– Три года. Сама основала его…

– Она что, богата? – полюбопытствовала я.

– Наверное, – пожала плечами Людмила.

– А Замуруева она давно знает?

– Наверное, – так же лаконично и меланхолично ответила она.

– То есть?

– Ну, знаю, что они познакомились задолго до «Сириуса». – Людмила вальяжно откинулась на спинку кресла. – Еще сигареткой не угостишь?

– Пожалуйста, – протянула я пачку.