С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф - Джеймс Чейз

— Я забыл вас предупредить, старина, что на моем этаже в углу есть столовая для сотрудников. Кормят неплохо и недорого.

— А мне сюда могут принести сэндвич?

— Конечно. Наберите номер 23 на зеленом телефоне. Они вам тотчас все пришлют.

— Вы не знаете, где миссис Видаль?

— По-моему, она уехала в Палм Бич. Она к вам не забегала?

— Нет.

— Она, похоже, в плохом настроении. Может быть, она забыла, что вы сегодня первый день на работе? Рассыльного вам прислали?

— Нет.

— Плохо. Как управляетесь? Работы, должно быть, много?

— Да ничего, справляюсь понемногу.

УЕХАЛА В ПАЛМ БИЧ! Я не мог этому поверить. Мы не виделись целую неделю. Она не могла забыть. Она, наверняка, считала дни и часы, как я.

Отодвинув стул, я подошел к окну. Визы на Рангун нужно было получить до 17.00. Стол был завален деловыми бумагами, а сам я уйти не мог. Внезапно мне пришла мысль позвонить Сью, она-то уж наверняка бы помогла. Но если Мессингэм узнает об этом, у нее могут быть неприятности. Положение мое было безвыходным, и после некоторого колебания я все же позвонил.

— Хэлло, Клей. Я думала о вас. Как дела?

— Совершенно зашился, Сью. У меня совершенно нет сотрудников; а мне нужны две визы в Рангун до 17.00. Не можешь чем-нибудь помочь?

— А паспорта есть?

— Да.

— Сейчас Джек отправляется в Майами за визами. Я попрошу его заехать к вам. Он у вас скоро будет, только ему нужно заплатить, а то если об этом узнают…

— Не беспокойся, я все сделаю. Ты спасла меня.

— До свидания, Клей, — и она повесила трубку.

Вскоре пришла Вал. Выглядела она великолепно.

— Клей, дорогой, ты знаешь, где я была?

— Дайер мне сказал.

— Я должна была поехать. У них была распродажа. За гроши я купила великолепное платье. Я должна тебе его показать.

Подойдя к ней, я попытался обнять ее, но она оттолкнула меня.

— Нет, нет, не здесь, Клей. Это опасно, кто-нибудь может войти.

Сдержавшись, я отошел. Горькое чувство разочарования и обиды наполнило меня.

— Не до платья сейчас, Вал. Тут чертовски много работы — и все срочно. Садись и начинай печатать.

— Но, Клей, не пори горячку, я не могу в этом работать. Мне надо переодеться.

— Вал, если ты сейчас же не примешься за работу, мы ничего не успеем сделать и сорвем твоему мужу все командировки, — возразил я резко.

— Клей… Ты кричишь на меня!

— Извини, я так нервничаю с самого утра. Мне даже пришлось просить о помощи свою бывшую секретаршу.

— Еще раз говорю тебе, мне надо переодеться, в этом платье неудобно работать. Да я еще и не завтракала. А ты?

— Нет, я не хочу. Давай побыстрей.

Она слегка коснулась моего плеча, затем, схватив свою сумку, исчезла.

На столе зазвонил телефон.

— Мистер Бэрдн? Это из пропускного пункта. Здесь какой-то Джек Лэм — посыльный на мотоцикле. Спрашивает вас.

Я попросил пропустить его и начал печатать. Через пять минут девушка ввела Джека.

Удивленно оглядевшись, он подошел ко мне.

— Неплохо у вас здесь, мистер Бэрдн!

— Неплохо, — сказал я, протягивая ему паспорта. — Сделай мне, пожалуйста, две визы, Джек! Это очень срочно. — Провожая его к двери, я сунул ему в руку десять долларов.

Через несколько минут появилась Вал. Теперь на ней была белая блузка и темная юбка. Выглядела она восхитительно. Сев за стол, она сказала:

— Как часто я мечтала об этом моменте, Клей, когда мы снова сможем работать вместе. Кстати, я заказала сэндвичи и мартини. Сейчас их должны принести, и мы позавтракаем. Как тебе нравится комната?

— Все было бы чудесно, если бы не уйма работы.

В дверь постучали и вошел бой, толкая перед собой тележку с двумя серебряными приборами, миксером и бокалами.

— Спасибо, Фреди, — сказала Вал. — Можешь идти, мы все приготовим сами.

Когда он вышел, она принялась за приготовление мартини в то время как я разговаривал по телефону с «Пан Америкэн». Закончив разговор, я подошел к ней и взял двойную порцию мартини с джином.

— За твое здоровье, дорогой, — сказала она, поднимая свой бокал. — Разве это не здорово?

Осушив бокалы, мы принялись за бутерброды с черной икрой и копченой осетриной. Потом она сказала:

— Боже мой, как бесконечно тянулось это ожидание. Я думала, что этот понедельник никогда не наступит. А ты так взвинчен! Что тебе не нравится?

— Мы одни не управимся, нам нужен помощник, который бы выполнял работу рассыльного. Нужно много ходить. Я уже разговаривал с Лукасом, но он говорит, что без Видаля он не может решить этот вопрос. Ты должна поговорить об этом с ним.

— Мужу это не понравится, так как нужно платить еще одному человеку.

— Конечно, его нельзя заставить работать просто за так. Без такого человека мы не сможем работать. Не нам же с тобой бегать, например за визами.

— Но ведь не каждый же день нужны эти визы.

— Не визы, так что-нибудь другое. Работы масса.

Потом я позвонил в аэропорт и сделал заказ на два билета в самолете.

— Почему ты не ешь, дорогой? — спросила она, принимаясь за очередной бутерброд и наливая себе новую порцию мартини. — Они великолепны.

Все это время я, не переставая, звонил в разные конторы, разговаривал с десятком людей. И опять мне пришлось обратиться к Сью за помощью. Наконец я взорвался:

— Вал, начинай же наконец печатать! Посмотри на часы! Уже четвертый час!.

Она перестала жевать и глаза ее расширились:

— Что же ты делаешь, Клей! Не кричи на меня, пожалуйста. Мне это начинает не нравиться.

— Извини меня, дорогая. Я вовсе не хотел кричать на тебя, но надо же начинать работать.

Позвонили из «Пан Америкэн», и я сообщил им имена вылетающих и названия рейсов. Наконец, съев еще один бутерброд, она вытерла пальцы бумажной салфеткой и направилась к своему столу, чтобы начать работать. В прошлом она была лучшей машинисткой в агентстве и строчила как пулемет. Теперь же медленное, неуверенное… щелк… щелк… привели меня в панику и отчаяние. С такими темпами работы хватило бы на неделю. Даже я, не будучи специалистом по части печатания, мог бы это делать в четыре раза быстрей. Я уже закончил переговоры с «Пан Америкэн», переговорил еще с десятком людей, но до меня не переставало доноситься ее вялое и медленное печатание. Наконец, громко выкрикнув: «Черт возьми», она выдернула из машинки несколько листков бумаги и, скомкав, бросила их в корзину.

— Не смотри на меня так, меня это раздражает, — почти закричала она. — Я не прикасалась к машинке уже несколько лет и утратила навык.

— Давай поменяемся местами, — сказал я, совершенно отчаявшись. — Ты заказывай билеты, а я буду печатать заявки.

— Не хочу. — Глаза ее вспыхнули. — Будем делать каждый свою работу!

Вдруг бесшумно открылась дверь и вошел какой-то человек. Он выглядел как низкопробный гангстер, сошедший с экрана. На нем был серый костюм в широкую полоску, белая холщовая шляпа, черная рубашка и светлый галстук. У него был вид убийцы, какими их изображают на карикатурах. Только этот был настоящим. Леденящий душу взгляд плоских змеевидных глаз, маленький безгубый рот со шрамом, широченные плечи и мощный подбородок бросили меня в пот. Не было ни малейшего сомнения, что стоящий в дверях человек опасней всякой кобры. Крошечные глазки с оскорбительным равнодушием и презрением, скользнув по мне, задержались на Вал. Слегка повернув голову на толстой бычьей шее, он подошел к ней и бросил на стол конверт.

— Хозяин приказал сделать срочно.

Голос, как хрустящий под ногами гравий, упал как будто с высоты. Повернувшись на каблуках, он быстро и бесшумно вышел так же, как и вошел.

Лицо Вал было бело как снег. Прожужжал внутренний коммутатор:

— Бэрдн! — Это был Дайер. — Сейчас вам принесут от меня маленькую заявочку. Очень сожалею. Мне надо было этим заняться еще на прошлой неделе. Совсем вылетело из головы. Тут прибыл некий мистер Бернстайн — очень нужный для нас человек. Он остановился в «Спениш Бэй». Мистер Видаль обещал ему устроить рыбалку в море. Раздобудьте моторную лодку и команду.

Я беспомощно взирал на коммутатор, не освободившись еще совсем от ужаса, охватившего меня после предыдущего визита. Я совсем растерялся. Выручила Вал. Быстро подойдя к моему столу, она закричала:

— Дайер! Займитесь этим сами. Вы поняли меня? Мы слишком здесь заняты, чтобы заниматься рыбалкой. Вы забыли об этом — теперь выкручивайтесь сами, — она резко щелкнула выключателем.

Мы посмотрели друг на друга. Лицо ее начало приобретать свой обычный оттенок.

— Кто это заходил? — спросил я, кивая на дверь.

— Джулио Газетти. Один из головорезов мужа. Это человек, который убьет нас, не моргнув бровью, если только получит указания Видаля.

У меня пересохло во рту. Я пытался что-то сказать, но слова не шли из онемевших губ. Вал тем временем подошла к своему столу, вынула из конверта, оставленного Газетти, письмо и прочла его, затем глубоко вздохнув, посмотрела на меня: