Неудача в наследство - Светлана Романюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Петенька грустно усмехнулся. Отсрочка в тот раз вышла не такой уж и большой — с неделю всего. Некоторые котейки и то больше времени давали.
Шаг в сторону отозвался жжением в стёртой до мяса ноге. Сапоги. Чёртовы сапоги! Петенька ненавидел их всей душой. Даже пытался заменить, но ничего путного из этого не вышло. В чём он ошибся? Где? Повторил ведь всё, до мельчайших подробностей, схема артефакта в записях Орьла была. И сперва казалось, что всё идёт хорошо, всё идёт как надо и вместо громоздких сапог у него теперь небольшая бляха, которую можно носить с собой в кармане… Обманка, очередная обманка… Время закончилось внезапно, прямо на балу! Пришлось срочно искать следующую жертву. Что бы он делал, если бы котёнок ему под руку не подвернулся? А ежели бы в диванную во время ритуала кто вошёл?.. Хорошо всё то, что хорошо заканчивается… Но к сапогам пришлось вернуться.
Ничего! После сегодняшнего ритуала он отдохнёт. Он кое-что пересчитал, изменил. Поправка на массу тела жертвы. Ежели бы эта поправка была тогда в лесу, у шалаша… Может, и отсрочка бы вышла поболее. Петенька вздохнул. Осторожно, кончиками пальцев погладил белый шелковистый козий чуб и вскинул руку. В лунном свете блеснуло длинное, тонкое, чуть изогнутое лезвие.
— Не смей! — истошный женский визг раздался совсем рядом, перекрывая сонм призрачных стонов и предсмертных криков.
Петенька обернулся и понял, что опоздал с ритуалом. Его смерть была уже тут. Рядом. Она летела на него, сверкая потусторонней зеленью глаз. Первым побуждением было сдаться, сжаться в комок, закрыть голову руками и умереть. Нет! Петенька тряхнул головой, упрямо закусил губу и ринулся навстречу фурии.
Спустя несколько минут он, глотая слёзы и давя рвотные позывы, завершал ритуал. Осознание того, что перед ним никакой не демон смерти, не чудовище со змеями вместо волос, а всего лишь хозяйка козы, пришло внезапно, затопило ужасом и раскаянием.
Когда всё завершилось, он постоял ещё немного, глядя на дело рук своих, затем развернулся и шатаясь побрёл к ручью. Нужно было попытаться замыть кровь.
Петенька сидел в гостиной дома Кречетовых и наслаждался покоем и приятной компанией. Ольга Ивановна щебетала о каких-то пустяках, погоде, ягодах и ватрушках. Петенька блаженно щурился. Подопечного, которому он должен был читать сегодня лекцию, не оказалось на месте. В голове было пусто, гулко и, самое главное, тихо. А он, оказывается, отвык за последние годы от этой тишины. Ни стонов, ни воплей, ни предчувствий смерти и мук. Петенька вздохнул и счастливо улыбнулся собеседнице, не особо вслушиваясь в её слова. Как это может сочетаться в одной душе, довольство, покой и почти счастье, с одной стороны, и ужас от содеянного и неподъёмный груз вины — с другой? В который раз за последние несколько дней Петенька пытался найти ответ на этот вопрос и в который раз не преуспел. Он вздохнул, собираясь поддержать светскую беседу, но из враз пересохшего горла не вылетело ни звука. Вернулось всё: и колокольный звон, и обещание скорой смерти, и крики агонии. Мощно, громко, навалилось сразу и вдруг.
Петенька изо всех сил цеплялся за реальность, не давая себе соскользнуть в беспамятство. Как же так? Всё напрасно? Вновь ритуал? Так скоро?! Нет!
Людей в гостиной прибавилось. Они что-то говорили, о чём-то спрашивали. Петенька силился участвовать в разговоре. Даже сам попробовал что-то спросить у Анны Ивановны, тема была важная. Он чувствовал, что важная, что чем-то эта тема и его касается, но чем именно — понять смог не сразу. Дыхание перехватывало от навалившегося ужаса, а волоски на руках ершились.
Сколько времени? Сколько у него времени? Он пытался расслышать, высчитать. Не минуты. Не часы. Больше. Сколько? День? День. Может, чуть больше… Но почему?! Так резко! Так внезапно…
Дверь отворилась, и в комнату вошёл Порфирий Парфёнович, крепко держащий за руку Николеньку. Крыльский видящий оглядел всех присутствующих и проскрипел:
— Добрый день, барышни, ваш брат — чрезвычайно деятельный молодой человек. Я бы даже сказал, возмутительно деятельный!
В комнате будто похолодало на пару градусов. Петенька поёжился и потупил взгляд. Смотреть в рыбьи безучастные глаза старого видящего было выше его сил. Хвала Шестиликой, Порфирий Парфёнович пробыл недолго. Следовало уходить и ему, но, пока Петенька пытался выдавить из пересохшего рта слова прощания, в комнате завязалась оживлённая беседа. Сёстры Кречетовы тормошили брата, приставая к нему с расспросами.
— Не слышно? — присоединился к ним и Милованов. — А что было видно?
— Видно-то? — оживился Николенька. — На кладбище из домовины Настасью вынесли. Князь руками поводил. Всё как засияет! А потом — бах! И одни кости!
Петенька вскинулся и едва не закричал. Вот так просто? Князь руками поводил, и всё? Всё зря? Смерть, кровь — всё напрасно. От Настасьи остались только кости, а ему нужно искать новую жертву. А как найдёшь её? Все испуганы. Все сторожатся. Коты и те под присмотром! Видящих понаехало… Сам князь Ромадановский, советник при особе Его Императорского Величества, руководитель Специального комитета при особе Его Императорского Величества, прибыл. Чтоб ему пусто было! Им! И советнику, и императору!
Увидев скрестившиеся на нём взгляды, Петенька выдавил из себя прощальный спич. Что он говорил? Он сам с трудом осознавал, но, судя по лицам окружающих, что-то правильное, подходящее случаю. Попрощался и вышел. Нужно было идти домой. Время ещё есть. Он всё подготовит. Всё рассчитает. Всё сделает. На него столько времени никто не обращал внимания, не заметят и в этот раз.
Петенька сидел
