Хроники Червонной Руси - Олег Игоревич Яковлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Улан с одним из гридней отвели Жиряту на вершину холма. Коротко просвистела в воздухе острая сабля. Обезглавленное тело тяжело рухнуло и покатилось вниз по склону.
Уже после того, как умчались вдаль комонные дружинники, осторожно высунулась из-под одного из возов голова Сновида. Выполз дрожащий от страха Святополков конюх на свет божий, огляделся по сторонам, решил упрятаться покуда в роще посреди дубов. Перекрестившись, сильно нагибаясь, засеменил он между рядами крытых бычьими шкурами телег.
— А ну, стой! — Звенящий в воздухе голос заставил злодея вздрогнуть. Подбежала к Сновиду жёнка в блестящей дощатой броне, занесла над его головой острую сабельку.
— Вот тебе!
Издав отчаянный предсмертный вопль, повалился Сновид лицом в грязь, в чёрное месиво.
Вытерев саблю о траву, Таисия поспешила вослед уходящему через брод воинству.
Угров гнали на юг вдоль берега Вагры, только и сверкали в воздухе острые половецкие клинки. Многие мадьярские воины сдавались в полон, бросая оружие и вздымая вверх руки. Володарь даже не понял сразу, что уже сгущаются сумерки. Небо над головами быстро темнело. Половцы и руссы с факелами в руках продолжали преследование отступающего в беспорядке противника. Уже наступила ночь, когда к Володарю подъехал Игоревич.
— Получилось, брате, всё получилось! Такое дело! — воскликнул он радостно. — Здорово мы их порубали! Обоих бискупов половцы засекли у брода! И Купана, и Лаврентия! Жаль, Ярославец утёк, гад! Такое дело!
— Порубали угорцев не мы — половцы! — хмуро уточнил Володарь. — Без них бы не управились.
— А кто половцев привёл?! Мы с тобой! Такое дело! Наша перемога нынче, брат!
— Следи, чтобы они лихо не сотворили. Деревни б не пожгли по пути! — сухо отмолвил Ростиславич. — И, как угорцев отгонят, ко Владимиру их уведи, как обещал.
— Ясное дело, брат! Мы ж уговорились! — разводил руками довольный, не скрывающий своего торжества Игоревич.
...Погоня продолжалась весь следующий день. Лишь к вечеру закончилось побоище на берегах Вагры. Великое множество врагов попало в плен, другие утонули в речных водах, третьи полегли под саблями и мечами. Убитых, по словам летописца, было до сорока тысяч человек. Сведав о страшном разгроме их рати, повернула вспять и другая часть угров, которая шла в сторону Теребовли. Так закончилась война на Червонной Руси. Возвращаясь в Перемышль, Володарь не мог знать, что наступает на многострадальной земле его долгожданный мир.
Ещё помчатся на север ведомые Игоревичем стремительные, как ветер, половецкие орды, ещё будет литься кровь на Волыни, ещё придётся Володарю не раз выступать в поход на спесивых алчных шляхтичей, но сегодня была одержана им победа. Пусть пришлось прибегнуть ему к помощи врага-злодея, пусть щедро отсыпал он серебра из своей скотницы ханам Боняку и Алтунопе за оказанную помощь, но всё одно — победа над хищными уграми была полная. Забудет отныне жестокий кривой хромец Коломан дорогу на русские владения. Поймёт он, что допустил ошибку, связавшись со Святополком и киевскими боярами.
Володарь выставил на пограничных перевалах в Карпатах дозорных, велел задерживать всех подозрительных людишек. Хотелось ему изловить двухродного братца, швырнуть его в яму и заставить платить за своё освобождение выкуп. Сторожа вместе с местными жителями-русинами схватили и привели в полон немало бежавших с поля брани мадьяр, но Коломана среди них не оказалось. Переоблачившись в монашеское платье, с посохом в руке, скрылся король мадьяр, затерялся среди снеговых карнатских вершин. В скором времени он объявился в Ужгороде, где, скрипя зубами и потягивая пшеничный ол, переживал свою неудачу.
ГЛАВА 81
В Перемышль Володарь половцев не пустил. Встреча с ханам и произошла у него в чистом поле, на том самом месте, где ещё два дня назад находился угорский стан. Сидели в войлочной веже, друг против друга, поджав под себя ноги, Володарь, Игоревич, Боняк и Алтунопа. Лицо Боняка было испещрено язвами и струпьями, несмотря на молодость, выглядел он намного старше своих лет. «Шелудивый» — такое прозвище получил этот свирепый степной предводитель на Руси. Три лета назад он подступал к самому Киеву, жёг предместья стольного города, врывался в Печерский монастырь, круша и громя, оставляя после себя лишь пепелища и горы трупов.
Оба хана были облачены в цветастые кафтаны из восточной фофудии с широкими рукавами, головы их покрывали широкие шапки меха степной лисицы.
«Вот что у меня с ними общего? Только то, что вместе рубили угров! Больше ничего», — думал Ростиславич, принимая с деланной улыбкой из рук половца чашу с кумысом.
— Каназ думат, землю его грабить будем, убивать будем? Нет, каназ! — хитровато щуря свои узкие, как щёлки, глаза, говорил Боняк. Мы пойдём помогать каназу Давыду! Пойдём на город Владимир! Поможем тебе, каназ! — обратился он к Игоревичу. — Добудем тебе стол! Что нам нужно? — Хан стал перебирать и щёлкать жёлтыми долгими пальцами. — Серебро нужно! Большое серебро!
— У меня есть серебро, хан! Ты помог мне. Твои доблестные батыры заслуживают награду, — сказал Володарь.
Толмач тотчас бойко перевёл его слова.
— Сёла под Владимиром ваши! Берите в них, что пожелаете! Такое дело! — заявил Игоревич.
Володарь окинул его неодобрительным взглядом, но промолчал.
«Не просидишь ты долго на Волыни, чует моё сердце. Не примет тебя земля. Ну, откупился бы, как мы с Васильком, но зачем же дозволять половцам этим свои сёла разорять и жечь, своих закупов и людинов убивать и в полон уводить?! Жадность и злоба до добра не доводят!» — текли в голове Володаря невесёлые мысли.
Челядинцы вносили в вежу дорогие хорезмийские ковры, чермную посуду, серебро — дар владетеля Перемышля половцам за помощь. Хану Алтунопе, который во время сечи возглавлял передовой отряд степняков, Володарь преподнёс дорогую саблю в чеканных ножнах. Молодой половец некрасиво скалил в улыбке огромные лошадиные зубы и хвалил Володаря, называя его «храбрым каназом». Сабле он радовался, как
