Враг мой (Авторский сборник) - Барри Лонгиер

Вот что превращает Язи Ро в дурака. Даже если я доберусь до Драко и попаду в Талман-ковах, если вывалю тамошним мудрецам всю боль этой планеты, то добьюсь ли чего-то, кроме смеха и раздражения? Это будет бессильный вой под неприступной стеной реальности, бессмысленное битье головой о броневой щит.

Суждено ли Амадину что-либо, кроме погибели?

Туман рассеивается, и я возвращаюсь в пещеру к Зенаку Аби. У меня болят глаза, во рту вкус пыли. Передо мной человек — низкорослый, сосредоточенный. Рядом с ним стоит джетах, они вместе греются у огня. Они говорят обо мне, но голоса их доносятся до моего слуха словно бы с большого расстояния.

У меня подступает к горлу тошнота. Человек! Зенаку Аби нельзя доверять, раз он вот так запросто, по-дружески беседует с человеком. В руках у джетаха какой-то сверток, у человека тоже, поменьше.

Я сажусь. Нелепость того, что я вижу, становится все яснее. Человек не испытывает чувства вины. Он не трусит, не лебезит, не кается, не трясется от страха. Ничто не говорит о том, что его пригибает к земле осознание преступления, долга совести перед драками.

Вообще-то внутренний голос подсказывает мне: не исключено, что именно этот конкретный человек не повинен ни в каких преступлениях. Но это только крупица разума, и ее мгновенно перетягивает гиря — необъятная вселенная, имя которой — моя ненависть. А они все болтают… Я начинаю вникать в смысл их болтовни: отправить Язи Ро — меня — на Драко. Тут какая-то ошибка, но они повторяют: Язи Ро — на Драко!

— Зачем? — пытаюсь спросить я, но даже это короткое слово получается у меня похожим на скулеж собаки — я видел этих мерзких тварей, привезенных людьми на Амадин. Аби оборачивается.

— Ну как, вернулся на Амадин? Дыши глубже, Ро, напрягай мышцы. Ты выпил успокоительное.

— Успо… — Я соскакиваю, вернее, валюсь с кресла. Ноги и руки до странного тяжелы и отказываются повиноваться. — Какое еще успокоительное? — Я хватаюсь за спинку «кресла», чтобы не рухнуть: пещера вертится вокруг меня. Но головокружение быстро проходит.

— Этого должно хватить, — говорит человек, указывая на свой толстый конверт. — Цены снижаются из-за падения спроса.

— Познакомься, Язи Ро, — говорит Аби, — это Томас. Он устроит тебе перелет на Драко.

Еще не оправившись от приступа головокружения, я падаю в кресло.

— На Драко? — Я еще в плену своих видений. — Зачем? — Я указываю онемевшими пальцами на свою голову. — То, что сейчас со мной произошло, этот сон, доказало, что полет на Драко — бессмысленный поступок. — Я озираюсь, боясь, что еще не избавился от бреда. — Что это было? Что здесь делает человек?

— Позволь ответить на один из твоих вопросов, — отвечает мне человек. — Это называется слиянием сознаний. В электронно-химическом смысле мозг Зенака Аби и твой мозг на короткое время соединились. — Он достает из кармана маленький серебристый диск. — Видишь? Это усилитель нейронного поля. — Он убирает диск. — Потерпи пару минут, и действие успокоительного пройдет.

— Я не принимал никакого успокоительного!

— Я пустил его в ход, когда массировал тебе голову, — объясняет Аби.

Это признание должно вызвать приступ бешенства, но я слишком утомлен, слишком сбит с толку. Джетах мира вооружен автоматом и травит какой-то гадостью тех, кто обращается к нему за помощью. Когда я хочу отправиться на Драко, это невозможно, а когда перестаю видеть в таком путешествии смысл, возможность, наоборот, появляется. Похоже, это проверка, способ разобраться, достойный ли я кандидат для присоединения к их культу. Успешно пройдя проверку, я сделаюсь членом тайного общества наркоманов…

Аби и человек пожимают друг другу руки. Человечий ритуал завершен, Томас уходит. Джетах подкладывает в огонь дров и обращается ко мне:

— Прости меня, Язи Ро, за применение без спросу успокоительного средства. Мне было необходимо понять, как ты взираешь на мир. Надо ведь знать, можно ли тебе доверять.

— Доверять? Зачем? Чтобы заслать на Драко? Лететь туда нет никакого смысла. — Я тру лоб. — Разве не в этом состоит урок, который ты и этот человек мне навязали?

Аби отворачивается от костра и молча меня разглядывает, потом в задумчивости подходит к своему «креслу» и садится, сцепляет руки и наклоняется вперед, упершись локтями в колени.

— Мы ничего тебе не навязывали, Ро. Но эта технология действительно позволяет видеть чрезвычайно поучительные сны. С помощью усилителя я поместил твое нейронно-событийное поле в свое и мог вспоминать, видеть и чувствовать, как это делаешь ты. А что до твоего вопроса, то тебе действительно нет смысла являться в Талман-ковах и угрожать им, чтобы они поскорее открыли путь к миру. Это твой собственный вывод, и я с ним согласен.

— Как же так? — Я указываю на выход из пещеры, имея в виду только что удалившегося человека. — Ведь ты и этот твой друг все равно собираетесь отправить меня на Драко!

Аби смотрит на конверт.

— Какой-то шанс все же существует, Ро. Боюсь даже гадать, насколько этот шанс мал, но возможность добиться мира надо использовать, какой бы призрачной она ни была. Прежде чем карантин оборвал мою связь с Талман-ковахом, я нащупал цепочку событий, которая могла бы положить конец войне.

Я качаю головой.

— Мне не хватает знаний, чтобы в этом разобраться.

Джетах мысленно отказывается от подробных объяснений, чтобы не похоронить меня под грудой неведомых мне понятий и ассоциаций.

— Надежда на мир есть. Доставь результаты моей работы в ковах и попроси изучить их в свете новой книги Талмана, утвержденной Трехсот Одиннадцатым джетаи диеа. Это шанс, которым нельзя пренебречь.

— Талман? Новая книга? — Я едва не давлюсь от смеха и показываю джетаху на золотой кубик у себя на груди. — Тебя воодушевляет очередной миф из груды других бесполезных мифов? До встречи с тобой, старик, я думал, что таких дурней, как я, больше не сыскать, но теперь я так не считаю…

Зенак Аби молча изучает меня.

— Тем не менее этот миф мог бы тебя заинтересовать, юноша. В нем говорится о нас, мучениках Амадина. И автор написанного — человек.

Я смотрю на золотой кубик страниц, который продолжаю носить по душевной слабости, из привязанности к родителю. Талман, книга путей, предания о драках с явления Бога одиннадцать тысяч лет назад и вплоть до… Джетаи диеа, самые блестящие знатоки Талмана и ученые всех времен, включили в Талман новую сказку, нечто, написанное человеком. На планетах драков, где все еще проводятся ритуалы посвящения в зрелость, юнцам приходится заучивать эту новую книгу и декламировать ее на церемонии. Но что способен сказать человек, почему его слова достойны запоминания бесчисленными поколениями драков будущего?