Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6 - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но у стогов остановка короткая: сыпятся пули; падают раненые и убитые. Раненых грузят на пулеметные тачанки, которые немедленно карьером уносятся в тыл. К стогам летит кавалерия…
– Оставьте меня, – кричит раненый прапорщик Курояров пытавшимся тащить его офицерам. – Отходите! Я прикрою вас!
Он остался и… стрелял, пока удар шашки не прекратил его жизнь.
Марковские и пластунский батальоны отрываются от противника и отходят на 15 верст к с. Конокову. Ужасный был бой, тяжкие потери.
18—19 октября противник продолжал наступление. Марковцы и пластуны остановились на линии х. Вольный – ст. Уруп. Почти у Армавира.
Но 20 октября красные вели слабое наступление, а 21 октября было сообщено, что дивизия генерала Врангеля перешла реку Уруп и ведет наступление в тыл красным.
22 октября неожиданно два батальона марковцев грузятся в железнодорожные составы и отправляются на ст. Овечка. Оказалось – дивизия генерала Врангеля разбила красных и взяла одними пленными до 3 тысяч человек. На следующий день один батальон с двумя орудиями спешно едет в Армавир: красные на восточном берегу реки Кубани подошли к городу, а севернее – заняли станицу Прочноокопскую, угрожая тылу 1-й дивизии.
24 октября батальон атаковал станицу, расположенную на высоком берегу реки, но под огнем красных не смог перейти реку. Часа через два он повторил атаку и, к своему удивлению, встретил весьма слабое сопротивление. Причина: в тыл красным заходили части дивизии генерала Врангеля.
25 октября батальоны марковцев спокойно стояли на станциях Овечка и Уруп и в Армавире.
* * *
Закончились, наконец, для Добровольческой армии более чем трехмесячные бои у Армавира. Для марковцев они тянулись 42 дня и делились на два периода: первый – в 31 день, вынужденного стояния под городом, с его неудачными атаками, и второй – в 11 дней, когда город был взят, а затем шли ежедневные тяжелые, маневренные бои и удачи чередовались с неудачами.
Генерала Маркова полк потерял до 2 тысяч человек. Пополнений получил до 1 тысячи человек и закончил бои в составе около 1500 штыков, имея в ротах от 40 до 120 штыков. Понес потери и 1-й артиллерийский дивизион.
Во всех операциях принимала участие и 1-я Инженерная рота. Она несла охрану тыла дивизии, исправляла железнодорожные пути, мосты. Ее железнодорожный взвод обслуживал связь, заведовал движением поездов, действовал на вспомогателе «Офицера», а со взятием Армавира формировал еще два вспомогателя, вооруженные пулеметами, которые принимали участие в последующих боях.
Армавирские бои произвели сильнейшее впечатление на участников своей жестокостью и крайним упорством, проявленным противником. Они заставили еще раз признать, что победа над большевиками не будет легкой и скорой, т. к. они могут хорошо организовать свою армию, ввести суровую дисциплину и даже поднять ее дух, хорошо руководить боевыми действиями и проявлять быстрые и инициативные решения.
Из всего этого, плюс – всегда подавляющая численность противника, напрашивались выводы. В них, собственно, ничего нового не было, но они не могли не наводить на мысль: все нужное для победного боя должно быть качественно и практически доведено до крайней степени совершенства. Какого? Для марковцев есть пример: генерал Марков!
Армавирские бои, в сущности, не дали марковцам славы блистательных успехов и побед. Они не выдвинули ни одного лица, которому можно было бы приписать что-либо выдающееся. Полковник Тимановский? Он был для всех высоким авторитетом, но роль его в лобовых атаках невольно становилась бледной. В разговорах стало часто упоминаться имя полковника Булаткина, как храброго и распорядительного начальника, но и только. О других не говорили. Совершенно незаметно для всех было имя нового командира полка, генерала Ходак-Ходаковского, георгиевского кавалера, сравнительно молодого. Его мало кто видел, а если и видел, то не знал, что он командир полка. Он был ранен за Армавиром, и имя его совершенно забылось. В полк он уже не вернулся.
У марковцев был славный день, когда они взяли Армавир. Но этот успех исключительно – успех всех их, каждого из них…
По окончании боев у Армавира марковцы узнали, что во временное командование полком вступил полковник Наркевич, командир 3-го батальона с Новочеркасска. О нем заговорили. Ничем он не выдавался, разве только своим, как говорили, «суворовским», точнее, самым простым солдатским видом. Даже его верховая лошадь напоминала «водовозную клячу». Был он без всяких претензий во всем решительно. К нему, между прочим, никто добровольно не хотел идти адъютантом. Но его все глубоко уважали: деликатный со всеми, спокойный; распоряжения его хотя и не были энергичны, но всегда толковы и отдаваемы со знанием и пониманием обстановки; а был он всегда в передовой линии. Назначение его командиром полка всеми было молчаливо принято.
Ставропольские бои
В тот день 13 октября, когда был взят город Армавир и наступил перелом в тяжелых боях у этого города, Ставропольская группа красных, перешедшая в наступление, подходила к городу Ставрополю и на следующий день, 14 октября, взяла его. Части Добровольческой армии, бывшие в этом районе, едва сдерживали продвижение красных. А через несколько дней к Ставропольской группе противника присоединилась и вынужденная отойти к ней Армавирская их группа. Собравшиеся таким образом огромные силы их представляли для Добровольческой армии не только серьезное препятствие к освобождению Северного Кавказа, но и сильную ей угрозу.
Ликвидация этой красной армии и стала первой и неотложной задачей для Добровольческой армии, для выполнения которой пришлось направить почти все ее дивизии и отряды, не только принимавшие участие в армавирских боях, но и формирующиеся. Конец боев у Армавира без промежутка во времени перешел в начало новых боев.
25 октября части конной дивизии генерала Врангеля заняли на восточном берегу реки Кубани, к юго-востоку от Армавира, станицу Николаевскую, куда по железной дороге 26 октября были перевезены 2-й и 3-й батальоны генерала Маркова полка. 1-й его батальон, стоявший в эшелоне на ст. Овечка, пошел туда походным порядком и остановился вместе с Кубанским стрелковым полком не доходя до станицы, в с. Голицыне.
Грустное впечатление производили и станица, и село, сильно разграбленные красными. В них частям пришлось удовольствоваться лишь теплом, потребность в котором стала остро чувствоваться.
27 октября оба полка сосредоточились в станице под прикрытием одного батальона, ставшего в х. Надзорном.
Вечером этого дня было сообщено, что утром 1-я дивизия выступает в ставропольском направлении и предстоит атака сильной позиции противника.
