Коло Жизни. Зачин. Том второй - Елена Асеева

– Живица, – умягчено позвал демоницу Перший, – как девочка?

Рани, судя по всему, не слышала, как вошел Бог, потому немедля развернувшись на зов, с дочериной преданностью взглянув на него, чуть слышно произнесла:

– Госпожа спит. И будет спать очень крепко и столько, сколько надо, засим я напою ее вытяжкой и она пробудится, госпожа о том просила. Хотя я бы позволила ей еще поспать, потому как Зиждитель Небо без согласования того со мной позволил милому мальчику Дажбе отнести госпожу на море, что сейчас недопустимо для нее. Ему, Зиждителю Небо, совсем безразлично здоровье лучицы… совсем Господь… Кстати по поводу лучицы, днесь она бодрствует… так, что услышит, увидит вас… что ей необходимо.

Рани сказала про поступки старшего Раса с такой горечью, что испытанное ею негодование не просто стало слышно, а еще и видно, ибо она тягостно вздрогнула всем телом. И, одновременно, порывчато качнулся второй язык на ее подбородке.

– Ну, ну, моя дорогая, – участливо произнес Перший, и неспешно приблизился к креслу, на ходу ласково огладив голову отошедшей и освободившей ему место демонице. – Думаю, ты слишком строга к Небо. И все еще холишь внутри себя обиду к нему, кою я думаю надобно забыть. – Димург медлительно наклонился к Владе, и, подняв ее на руки, испрямившись, прижал к своей груди, весьма нежно дополнив, – девочка так славно выглядит, так похорошела, набрала в весе. И я уверен… Уверен и лучица также здорова. Ты умница… просто умница, моя бесценная живица, моя Кали-Даруга. Я в тебе не сомневался… Знал… Верил посылая тебя сюда, что ты спасешь мою лучицу.

Бог неторопливо развернулся, слегка покачивая тело девушки, такое малое в сравнение с ним, и тем самым точно успокаивая, да опустился в кресло. А посем нежно переложил спящую Владелину на левую руку, придержав голову ладонью. Перший ласково оглядел с ног до головы девочку, вгляделся в ее лицо, и, степенно наклонившись, прильнул губами ко лбу, чуть слышно шепнув: «Здравствуй мой дорогой, бесценный Крушец».

И поплыла… полетела песнь любви Творца к своему творению. Затрепетали от той чувственности густые белые, схожие со спинами барашек, облака, в своде залы, вторя вечной и нескончаемой любви оная есть созидание, дыхание и вечный ход всего сущего не только на Земле, в Солнечной системе, в Галактике Млечный Путь, но и в том, что есть Вселенная … недоступная пониманию и взору, верно, не только божественному, но и тому, кто в той страсти породил ее безбрежные дальние окоемы.

– Какая ты умница живица… моя бесценная Кали-Даруга, – молвил, прекращая отишье или вспять звучание чего-то недоступного, Перший. Он неспешно испрямил дотоль согнутую шею и сызнова прижав голову юницы к своей груди, глянул на стоящую супротив него демоницу. – Конечно, я никогда не сомневался в твоих способностях, моя Кали-Даруга… Но то, что ты сделала ноне… просто поразительно. Все идеально. Плоть достаточно здорова, лучица не отключается, как я просмотрел довольно-таки давно, лишь по необходимости… И даже наблюдается сцепка меж них обоих… И главное… главное обучение идет вельми скоро… Родитель сказывал лучица проявляет удивительные способности, лишь явственно сказывается присущая им всем впервой жизни леность.

– Это не леность, – не менее мягко поправила своего Творца рани Черных Каликамов. – А слабость. Лучица была на грани гибели и потому поколь не набралась сил… Она очень слабенькая, быстро устает. Это не лень… И еще лучица весьма скучает за вами, Господь.

– Дорогая моя, но ты снимаешь и эти ее тревоги, – полюбовно произнес Перший, направляя те чувства обоим своим созданиям. – Я думал… боялся, что лучице не лучше, что отключение все такое же бесперебойное, но нет! Ничего такого нет! Все идеально… ты делаешь все идеально, как всегда. И, несомненно, продлишь жизнь плоти на десять-двенадцать лет. Этого никто не смог бы сделать… никто, кроме тебя моя бесценная девочка.

– Госпожу и лучицу надо изъять у Расов, раз Родитель позволяет. Зиждитель Небо недостаточно к ней внимателен, – сварливо протянула Кали-Даруга, одначе, при том живописав широкую, довольную улыбку на лице. – Я вже говорила вам давеча Господь, лучице нужны вы. А для плоти… заменим Господа Огня, на дражайшего мальчика Стыня, тем паче госпоже он понравился, я все устрою. И тогда нет более преград. Ведь самое главное сие лучица, плоть не столь важна… Вы будете подле и мы сумеем переместить лучицу из этой никчемной, больной плоти в здоровую.

– Нет… нет… сейчас такое делать не допустимо… Даже подле меня лучица запаникует, – торопко откликнулся Перший и легонько качнул головой так, что ядренисто полыхнула очами дотоль закрывшая их змея в венце Бога. – Родитель это запретил делать. Плоть сейчас также важна, как и то бесценное подле чего находится наша лучица. – Бог нежно и почасту целуя девушку в волосы, прижимал ее к своей груди, словно наскучавшийся родитель, вновь увидевший любимое дитя после долгого расставания, впрочем, не забывал поглядывать на рани. – Да и не мне тебе сказывать Кали, сейчас любое перемещение из Галактики в Галактику, любое трепыхание может подорвать здоровье плоти, что мгновенно скажется и на лучице… Однако сейчас мы не имеем право рисковать жизнью моего Крушеца. – Зиждитель протянул величание лучицы с таковой любовью, что затрепетала не только рани, но надрывисто дернула конечностями прижатая к груди девушка. – А условия, – нежно огладив тело юницы дланью, продолжил говорить Перший, – я потребую от Небо, все как ты мне сказывала. Это такая малость, чтобы не потерять общение с нашей бесценностью он исполнит все. И просить более, требовать не придется.

Кали-Даруга чуть зримо дыхнула и качнула недовольно головой. Она не то, чтобы не соглашалась с Богом. Она будучи особым созданием, действовала ноне по своим замыслам. И замысел ее был прост, очевидно, о нем никто из Зиждителей не догадался… Зная, что встреча Першего с лучицей второй раз в этой плоти не возможна, або Небо видя в старшем брате соперника, никогда б того не допустил, да и вообще на таковые действия был способен лишь старший Димург, Кали-Даруга не мудрствуя лукаво облыжничала обоих Богов. Тем самым даровав встречу Крушецу и его Творцу. Вне всяких сомнений рани понимала, что днесь нельзя перемещать плоть, нельзя ее менять, просто она говорила заготовленную речь… Самое важное, что демоница жаждала и, чего жаждала лучица произошло… Встреча случилась и то был обман, каковой сумела провести Кали-Даруга.

– Надо было, – заметил Перший, внимательно зыркая в лицо рани, видимо, догадываясь об ее замыслах. – Мне тогда… когда Крушец только подал зов отправляться к Родителю и повиниться… И он бы был со мной… А теперь поздно и опасно, не хочу навредить плоти, она нужна лучице, она сократит время нашей разлуки… Посему оба… оба потерпим, – точно дыхнул Димург вглубь головы девушки, при том сызнова облобызав ей лоб. – Ты только живица продолжи ее обучение, лечение, чтобы как можно дольше продлить существование плоти и мы были спокойны за лучицу… И тебе еще надобно будет помочь ей выносить и родить ребенка, он очень важен для нас.