Приключения Конана-варвара (сборник) - Роберт Говард

Каждое движение стоило ему чудовищного напряжения сил. Ощущение тревожного беспокойства стало невыносимым. Рука, согнутая под неудобным углом, быстро устала и затекла. Древнее лезвие было иззубренным, тонким и хрупким; от любого неловкого движения оно могло сломаться, и тогда он остался бы совершенно беспомощным. Конан медленно водил обломком взад и вперед, изнемогая от напряжения. Омерзительный запах твари усиливался, а хлюпающие звуки, отмечающие ее продвижение вниз, становились все громче.

И вдруг Конан почувствовал, как ремень лопнул. В следующий миг он рванулся изо всех сил, стараясь освободиться из объятий магнитного поля, цепко державшего его. Ремень выскочил из петель в кольчужной рубашке, и одна ее сторона распахнулась. Плечо и половина руки оказались свободными.

В ту же секунду что-то несильно ударило его по голове. Отвратительный запах стал невыносимым, и его невидимый враг принялся тыкать в шлем щупальцем. Конан понял, что тварь чувствует плоть и жаждет добраться до нее. В любой миг ядовитая жидкость могла хлынуть ему в лицо…

Отчаянным напряжением мышц он высвободил руку из половинки расстегнутой кольчуги. Свободной рукой он расстегнул перевязь с саблей и застежку шлема под подбородком. А потом окончательно вырвался из смертельной смирительной рубашки, в которую превратилась его кольчуга, оставив меч и доспехи висеть на каменном столбе.

Шатаясь, он с трудом отошел на несколько шагов от монолита и остановился, переводя дыхание. Ноги у него подгибались. Залитый лунным светом мир покачивался и расплывался у него перед глазами.

Оглянувшись, он увидел, как полупрозрачная тварь накрыла его шлем. Озадаченная отсутствием плоти, она вытянула в разные стороны новые псевдоподии, подрагивающие в неверном свете луны.

А у подножия по-прежнему звучала дьявольская мелодия. Скрестив ноги, Фенг сидел на поросшем травой склоне, самозабвенно пиликая на флейте и позабыв обо всем на свете.

Конан вырвал изо рта кляп и отшвырнул его в сторону, а потом гигантскими прыжками, как атакующий леопард, бросился вниз по склону. Он с разгона обрушился на маленького князя, схватив его за руки. Не удержавшись, они покатились вниз, размахивая руками и ногами и запутавшись в просторных шелковых одеждах Фенга. Удар в висок сломил сопротивление предателя, и тот затих. Конан обшарил широкие рукава накидки князя и нашел футляр из слоновой кости с документами.

А потом он зашагал вверх по склону, таща за собой Фенга. Дойдя до ровного участка на самой макушке холма, он поднял князя обеими руками над головой. Поняв, что его ждет, Фенг испустил тонкий пронзительный крик, а Конан швырнул его в столб. Князь с глухими стуком ударился о каменную глыбу и, лишившись чувств, упал к ее основанию.

Удар оказался милосердным, потому что князь так и не почувствовал липкого прикосновения прозрачных щупалец к своему лицу. Несколько мгновений Конан мрачно смотрел на происходящее. Черты Фенга смазались и стали расплываться, когда желеобразная туша накрыла его с головой. Затем плоть исчезла с его лица и стал виден голый череп, оскаливший зубы в жуткой ухмылке. Тварь, насытившись, стала розовой.

На негнущихся ногах Конан зашагал обратно в лагерь. Позади него, подобно гигантскому факелу, на фоне звездного неба выделялся монолит, объятый кроваво-красными дымными языками пламени.

Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы кремнем высечь искру из железной полоски, от которой занялся и начал тлеть трут. Подбросив сухих веток, он с мрачным удовлетворением смотрел, как вспыхнула маслянистая кожа желеобразного монстра и как он стал корчиться в беззвучной агонии. Пусть они сгорят оба: полупереваренный труп собаки-предателя и его тошнотворное домашнее животное!

Подойдя к своему лагерю, Конан увидел, что его солдаты еще не спят. Несколько воинов были на ногах, с любопытством глядя на далекое зарево. Они встретили Конана удивленными возгласами:

– Где тебя носило, капитан? Что это там горит? И где князь?

– Пошевеливайтесь, болваны! – проревел он, подходя к костру. – Будите остальных и седлайте коней. Нас настигли джаги, охотники за головами. Они могут появиться здесь в любую минуту. Они схватили князя, но мне удалось вырваться. Хусро! Мулай! Давайте поживее, если не хотите, чтобы ваши дурные головы стали украшением их хижин! Клянусь Кромом, я лично передушу вас, если вы не оставили мне вина!

Окровавленное божество

Конан состоял на службе у короля Турана почти два года. Ему приходилось много странствовать, и он овладел искусством ведения боевых действий. Но после очередной его выходки – причем в деле, как говорят, оказалась замешана любовница командира кавалерийского эскадрона, в котором служил и он, – Конан почел за благо дезертировать из туранской армии. Слухи о баснословных сокровищах, зарытых где-то в Кезанкийских горах, на восточных рубежах Заморы, подвигли его отправиться туда на их поиски.

Конан из Киммерии шел по узкой улочке. Здесь было темно, хоть глаз выколи, и омерзительно воняло нечистотами. Окажись здесь случайный прохожий, он с трудом, но смог бы разглядеть рослого, могучего сложения мужчину в длинном зуагирском халате с развевающимися полами, из-под которого выглядывала кольчужная рубашка из мелких колец хорошей стали. Поверх халата на нем красовалась зуагирская накидка из верблюжьей шерсти. Черная лохматая грива и широкое лицо молодого человека, дочерна загорелое под безжалостным солнцем пустыни, были скрыты зуагирским головным платком.

И вдруг в уши ему ударил резкий, пронзительный и полный боли крик.

Подобные крики нередко раздавались на кривых улочках Аренджуна, Города Воров, и любой осторожный и здравомыслящий человек подумал бы дважды, прежде чем вмешаться в дело, которое никоим образом его не касалось. Но Конан не отличался ни здравомыслием, ни робостью. Его неиссякаемое любопытство просто не позволило ему не откликнуться на крик о помощи; кроме того, он разыскивал неких людей и, ввязавшись в заварушку, рассчитывал напасть на их след.

Доверившись своим обострившимся инстинктам варвара, он повернул на луч света, прорезавший темноту в нескольких шагах от него. Мгновением позже он уже заглядывал в щель между неплотно прикрытыми ставнями на окне, прорубленном в толстой каменной стене.

Взору его открылась просторная комната, стены которой украшали шелковые гобелены, а по полу в беспорядке были разбросаны коврики и кушетки. Вокруг одной из таких кушеток и собралась группа мужчин – шестеро дюжих заморийских молодцев и еще двое, национальность которых определить с первого взгляда он затруднился. На кушетке распростерся еще один мужчина, обнаженный до пояса, явный кезанкиец. Он был мощного сложения, но несколько мускулистых головорезов держали его за руки и за ноги. Вчетвером они буквально распяли его на кушетке, не давая пошевелиться, хотя на плечах и руках у него вздулись и подрагивали от напряжения тугие узлы мышц. Глаза у него налились кровью, а широкая грудь блестела от пота. Пока Конан присматривался к происходящему, стройный и гибкий мужчина в тюрбане красного шелка выхватил щипцами раскаленный уголек из жаровни и прижал его к груди великана, испещренной следами предыдущих пыток.

Еще один мужчина, на голову выше своего товарища в красном тюрбане, прорычал какой-то вопрос на языке, которого Конан не понимал. Кезанкиец яростно затряс головой и злобно плюнул в лицо допрашивающему. Раскаленный уголь вдавили в заросшую густыми волосами грудь, исторгнув дикий вопль из глотки бедолаги. В этот миг Конан всем телом обрушился на ставни.

Действия Киммерийца отнюдь не были столь безрассудными, какими казались. В его нынешнем положении он отчаянно нуждался в друзьях из племени кезанкийцев, которые славились своей враждебностью к чужакам. И сейчас он решил воспользоваться представившимся случаем и обзавестись союзником. Ставни подались вовнутрь и разлетелись в щепы с громким треском. Конан влетел в комнату и приземлился на ноги, сжимая в одной руке скимитар[21], а в другой – зуагирский кинжал. Палачи обернулись на шум и дружно вскрикнули от неожиданности.

Перед ними предстала массивная фигура в зуагирских одеждах. Нижняя часть лица незнакомца была замотана головным платком. Над ним яростным огнем пылали синие глаза. На мгновение действующие лица замерли, словно оцепенев, после чего события пустились вскачь, развиваясь с головокружительной быстротой.

Мужчина в красном тюрбане выплюнул короткую команду, и волосатый гигант прыгнул вперед, готовясь встретить незваного гостя. Замориец, державший в руке трехфутовый меч, опустил его до пола и поднял вверх для убийственного замаха во время прыжка. Но скимитар нисходящим ударом встретил взлетающий меч. Кисть руки, все еще сжимающая клинок, отлетела в сторону в фонтане кровавых брызг, а узкое лезвие в левой руке Конана располосовало горло мужчины от уха до уха, и тот поперхнулся собственным криком.