Против течения. Книга 3 - Кирра Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Воду? — недоверчиво переспросил Тиред.
— Да. Пять бочек почти в мой рост. Едва плоты не потопили, пока довезли. Позже лесные ещё подвезут, но уже за плату.
Почувствовав, что левая штанина ниже колена намокла, юноша опустил глаза: под дверь затекла лужа крови. Он судорожно вздохнул. Открывать дверь совсем не хотелось. Что бы такое придумать?
— Если не откроешь, нам придётся сломать двери, а мне бы этого не хотелось, — всё также мягко и доброжелательно сказал Хадар. — Они сделаны из белого дерева, к тому же украшены искусной резьбой. Жаль разбивать такую красоту.
«Его же ослепили перед казнью! Он что, вернул себе глаза?!» — подумал Тиред.
Последнее настолько его потрясло, что полностью лишило воли. Двигаясь будто во сне, юноша убрал из петель жердь, повернул в замке ключ и открыл дверь. Прямо у двери лежало тело рыжеволосого сопротивленца. Грудина была разорвана мощными челюстями. Это его кровь натекла под дверь.
Потеснив Тиреда, в спальню заполз сам обладатель мощных челюстей — изумрудный дракон с шишкообразной, увенчаной короной из шипов головой. Тиред открыл рот для крика, но из горла вырвалось только придушенное шипение. Заметив кровать Великого Хранителя Элсара, дракон подошёл к ней, смахнул хвостом на пол карту лесной крепости и лёг на перину брюхом кверху, жеманно подогнув лапы. Судя по довольно оскаленной жуткой морде, перина дракону подошла.
— Привет, Тиред, — сказал от двери Хадар.
Юноша резко повернулся. Он был настолько поражён видом дракона, что забыл, для кого открывал двери. А Хадар был здесь: поседевший, постаревший, одетый в чёрное и с чёрной повязкой на глазах, он стоял, положив руку на плечо кукра. Одной ступни у кукра не было, из штанины торчала голая кость зато на вторую ногу был надет натёртый до блеска сапог. Довершал наряд новенький мундир городского стража и женская зелёная шляпа с широкими полями и большим розовым пером неведомой птицы.
— Рад представить тебе моих спутников, — продолжал Хадар с широкой улыбкой. — Моя жена Ани (дракон, вернее дракониха, широко зевнула и удобнее устроилась на подушках) и личный секретарь Ром (кукр церемонно снял с головы шляпу и водрузил её обратно).
— Ти-тиред, — пролепетал юноша, думая, что более странной и дикой компании ему видеть не доводилось.
— Рома, проводи меня до кресла... или, что тут есть, — скомандовал Хадар.
Стуча по полу костяной ногой, кукр провёл его к стоящему у окна глубокому креслу с резными ручками. Тиред только сегодня распорядился перенести его из спальни отца.
Словно заботливая матушка, кукр усадил Хадара в кресло и встал рядом, глядя прямо перед собой без всякого выражения.
— А где м-мой Верх-ховный совет?— забормотал Тиред, у которого от изумления и страха началась икота. — Вы всех уб-били?
Хадар повернул голову к кукру.
— Ром, вы всех убили? — спросил он.
— Никак нет, хозяин, — ответил тот. — Почти все разбежались и попрятались.
— Слышал? — спросил Хадар, вновь поворачивая голову к юноше. — Не захотели тебя защищать твои приближённые.
В голосе прозвучало злорадство.
— Уб-бьёшь меня? — в отчаянии спросил Тиред.
Краем глаза он видел, как дракониха облизнулась и перекатилась на бок.
— Вообще не планировал, — ответил Хадар и перестал улыбаться. — Ты хороший мальчик, не пропащий, как все эти... (Он презрительно скривился). К тому же, в Лесу тебя ждёт хорошая девочка. Собирайся и едь к ней.
Тиред понял, что Хадар говорит про Адель. В груди потеплело, но тут же Тиреду вспомнились слова услышанные однажды от отца и глубоко засевшие в памяти.
— Великие Хранители Элсара не сдают в-власть, — произнёс он и, пожалуй, впервые за всё время по-настоящему почувствовал себя Великим Хранителем. Хоть и понимал, что в свете всего происходящего — это несусветная глупость.
— Не переживай, я никому её не отдам, — осклабился Хадар.
Тиред бросил на него гневный взгляд.
— Я законный наследник Великого Хранителя и не передам власть мокрозяву! — воскликнул он звенящим от волнения голосом. Даже икота окончательно прошла.
Хадар усмехнулся углом рта. Кукр потёр руки, и Тиред понял, что сейчас умрёт, как умер отец — страшно и жестоко. Но Хадар нащупал руку кукра и пожал успокаивающим жестом. Тиред шумно сглотнул.
— Вот это слова настоящего правителя, — произнёс Хадар с внезапным одобрением.
Юноша смотрел на него во все глаза. Что это — коварная уловка? Вспомнилось, что в народе Хадара называют Кровавым господином и от него можно ожидать чего угодно. Тиред быстро мазнул взглядом по кукру. Но тот стоял в расслабленной позе и убивать его, кажется, не собирался.
— Ты благородный юноша, Тиред, — продолжал Хадар. — И потому, уверен, не поддержишь власть, полученную путём предательства и братоубийства.
Тиред в замешательстве мотнул головой.
— Не понимаю, — пробормотал он.
— Ани, покажи ему правду, — сказал Хадар.
Тиред резко повернул голову к кровати и с удивлением увидел, что драконихи там больше нет. Вместо неё с кровати поднялась молодая голая женщина. Тиред скользнул взглядом по её обнажённой груди, колыхнувшейся, когда женщина вставала; светлым курчавым волосам на лобке, и голову будто засунули в котёл с кипящим маслом. Перехватив его взгляд, женщина чуть улыбнулась пухлыми губами, сняла с кровати покрывало и обмоталась им.
Она подошла к креслу, в котором сидел Хадар, и ласково коснулась руки мужа, обозначая своё присутствие. После чего сняла с головы кукра шляпу.
— Всё готово, — сказала она, обращаясь к Хадару.
Он кивнул и сказал:
— Тиред, события, которые ты сейчас увидишь, произошли много лет назад. Их участники — твой отец, его родной брат Бенедикт, который по праву старшинства должен был стать Великим Хранителем и его беременная жена.
Он повернул голову к Ани и кивнул. Мол, начинай.
Женщина тронула перо на шляпе, из которой тут же полился голубоватый свет. Тиред увидел комнату и троих людей в ней. Он сразу узнал отца — перед смертью тот стал как раз такого возраста. Лицо второго мужчины тоже было знакомым, и Тиред вспомнил, что видел его портрет в домашней галерее.
Отец и брат о чём-то спорили, а потом... Потом случилось ужасное: отец зарезал брата и его жену, словно те были животными.
Голубой луч уже погас, а Тиред стоял не в силах осознать увиденное.
— Всё закончилось,
