Небесный суд - Стивен Хант

— Я по-прежнему здесь, Оливер. Вот так бы выглядел я, не просочись в нашей деревне из-под земли гиблый туман. — Шептун потрогал свои новые волосы. Даже голос его звучал теперь по-другому, красиво и звучно, в нем больше не слышалось прежнего сипения, которое издавала уродливая глотка, служившая ему ртом. — То, что видят наши глаза, есть порождение нашего сознания, что касается мыслей — то они текучи, как вода.

— На тебе жутко старомодная форма.

— Она из той единственной книжки, которую я держал в руках, прежде чем меня посадили за решетку. «Дуэлянты Квотершифтского двора». Она было самым ценным, что у меня имелось. Отец купил ее мне в одну из тех редких недель, когда бывал трезв, хотя такое, должен сказать, случалось нечасто. По-моему, смотрится отлично, что ты на это скажешь?

— Еще как! Головорезы из Третьей Бригады наверняка решат, что король восстал из могилы, чтобы отомстить им за то, что они пропустили его через Гидеонов Воротник.

В открытые двери Хоклэмского приюта влетали снежные хлопья. Увидев на полу груды мертвых тел, Шептун довольно кивнул. Еще бы, ведь это были бренные останки тех, кто столько лет мучил и унижал его. Сколько раз во сне он уже видел эту сцену, и вот теперь узрел впервые — наяву! Оливер посмотрел вниз с каменистого холма, туда, где по ту сторону проклятой стены его поджидала лошадь. Он уже собрался было показать ее Шептуну, но внимание его спутника было приковано к чему-то еще. Оливер посмотрел в ту сторону, куда устремил свой взгляд Шептун. Южный край неба усеивали аэростаты, их черно-белые, в шахматную клетку, носы прокладывали себе путь сквозь снеговые тучи.

Ветер с воем налетал на Хоклэмский холм, и Шептун был вынужден перейти на крик, чтобы Оливер его услышал.

— Воздушный флот вывели в небо! Вот только…

— Вот только кто? — закончил его вопрос Оливер.

Он простер свои чувства, простер внутрь жестких корпусов, внутрь холщовых газовых сфер, и… наткнулся на новенькие, с иголочки тела уравненных пилотов Шакалии. Биомеханических гибридов, рабов, покорных воле Тцлайлока, послушных штыкам неустрашимых и дисциплинарным дубинкам квотершифтских офицеров. Хорошая доза нервного огня, и любые попытки неповиновения будут уничтожены в зародыше. Еще бы! Ведь эта боль не шла ни в какое сравнение со старым добрым средством устрашения, что когда-то было в ходу в эскадрильях королевского воздушного флота — плеткой о девяти хвостах.

Оливеру не было нужды отвечать Шептуну, кто вывел в небо флот, поскольку свист падающих на Миддлстил зажигательных бомб говорил сам за себя. Черные замыслы новых властителей Шакалии — хозяев ее воздушного флота, ее неба — были видны, как на ладони. Под брюхом у воздушного исполина расцветал огненный цветок, и в следующее мгновение то там, то здесь в облаке пара рушилась очередная пневматическая башня, не способная более находиться в вертикальном положении. Миддлстил платил дорогую цену за неповиновение новым хозяевам. Те, кого раньше считали гарантами его свобод, теперь поливали город адским огнем, испепеляя эти самые свободы.

— Проклятие, они сбрасывают на Миддлстил зажигательные бомбы! — воскликнул Шептун. — Похоже, собрались израсходовать на город весь боезапас!

— Не весь, — возразил Оливер, поворачиваясь лицом на восток. — Им придется кое-что оставить, чтобы остановить наступление армии Короля-Пара.

Они вдвоем бегом бросились вниз с холма. Земля Миддлстила горела у них под ногами.

Глава 25

Вокруг Молли возник золотистый нимб; Вайнсайдский Душитель, который только что торжествующе хохотал, моментально взвыл от боли. Черное поле, окружавшее его руки, исчезло, а пальцы, еще мгновение назад тянувшиеся к ее шее, резко отдернулись.

Услышав крик Душителя, второй каторжник бросился ему на помощь, однако Слоустэк громогласным ревом тотчас преградил ему дорогу. От трубных звуков осколки чимекского оружия разлетелись в разные стороны. Каторжник отпрянул назад, но тотчас выбросил вперед руку и в следующее мгновение грудь паровика вспороли черные щупальца. Застонав от боли, бедняга Слоустэк рухнул, как подкошенный; через дыру в корпусе из мягких трубок вытекало машинное масло, а вокруг самого отверстия запузырилась и вспенилась черная энергия.

— Слоустэк! — растерянно вскрикнула Молли. Вайнсайдский Душитель тем временем вновь бросился к ней. Его черная аура на мгновение смешалась с золотистым нимбом девушки, когтистые пальцы попытались проникнуть под защитный кокон, обволакивающий ее тело.

— То, что я сейчас с тобой сделаю! — прорычал душитель, но не договорил, потому что язык его раздвоился на две костяные челюсти, из глотки пахнуло горелой плотью. Запах был столь омерзителен, что девушку едва не вырвало.

Собрав энергию внутри тела в золотую пружину, Молли покатилась с Душителем по полу.

— Помоги мне! — крикнул тот напарнику. — Придержи ей ноги!

Второй каторжник оставил паровика и, словно гигантский паук, переместился на восьми черных ворсистых ногах ближе к своему подельнику. В следующее мгновение Молли взорвала накопленный в теле заряд. Душителя тотчас отбросило прочь от нее, и он полетел в бездну чимекской машины смерти. Скатившись в самую ее глубь, он наконец остановился. Сверху его обдал ливень кроваво-красных кристаллов.

Ощутив энергию Уайлдкайотлей, машина загудела, послышался треск перемалываемых костей, отчего содрогнулись стены, а с потолка посыпались куски штукатурки. То была песнь земли, какую никто не слышал вот уже тысячу лет, музыка насекомых, жуткие короткие ноты, которые умирали, едва возникнув. Молли видела исходящее от машины свечение в том месте, где должны были располагаться недостающие компоненты. В свое время у чимеков закончились родные и близкие, и было больше некого приносить в жертву во имя создания жуткой машины.

Молли не понадобились предостережения Слоустэка, тем более что тот прошептал их ей едва слышным голосом. Она обернулась и, словно лошадь за поводья, схватив второго каторжника за щупальца черной энергии, швырнула его туда же, куда мгновением раньше полетел Душитель. Внутри ямы Уайлдкайотли умерили свирепость обоих своих вместилищ из боязни повредить инструмент, который, как только его создание будет завершено, призовет мета-богов.

Чего нельзя было сказать о Молли. Видя, как оба каторжника пытаются вылезти из ямы и вновь подобраться к ней, она смело запустила внутрь машины руку. Та оказалась холодной на ощупь и непривычной, как сон саранчи. Но даже машина, созданная для того, чтобы вспарывать стены реальности, вынуждена функционировать по законам вселенной, по привычным правилам механики. Кровь закипала в жилах Молли, когда она формировала схемы, перебирала тысячи комбинаций кодов-замков, которые отомкнут смертельное оружие. Стоило ей добиться хотя бы небольшого успеха, как она тотчас шла дальше, подбираясь все ближе и ближе к активационному коду. Два убийцы вскарабкались уже почти к самому краю пропасти; глаза их были черны и смотрели рассеянным взглядом — это Уайлдкайотли временно смягчили их свирепые сердца. Они понимали, что пытается сделать Молли: восстановить соединения, привести в действие дремавшие доселе силы. Шершни будут истово охранять свое гнездо.

Только не смотри на них, делай свое дело! У нее была своя мелодия, и она намеревалась исполнять ее и дальше.

Наконец каторжники выбрались из пропасти и подняли руки, надеясь обрушить на девушку бурю адской энергии. Однако Молли изменила диапазон инструмента — она настроила его на Уайлдкайотлей, спрятанных внутри человеческих форм. За их спинами запульсировали потусторонние звуки, и коконы черной энергии, окружавшие обоих убийц, неожиданно истончились, стали полупрозрачными, словно туман над лугом, и древняя машина начала втягивать в себя этот туман. Духи Уайлдкайотлей поглотили человеческие тела. Лишившись черной силы, подпитывающей их мускулы и придающей крепость скелетам, оба каторжника забились в конвульсиях — столь невыносима была боль оттого, что бессмертные духи оставили их.

Молли повторила мелодию, с мрачным удовольствием наблюдая за тем, как темные призраки тают буквально на глазах.

— Ага, вам хочется поскорее встретить своих богов, гнусные тараканы! Когда увидите их, предайте привет от Молли Темплар!

Чимекский двигатель вибрировал как безумный — это в сотворенный из человеческой крови механизм затягивалось облако Уайлдкайотлей. Вскоре машина сменила диапазон издаваемых звуков, и под конец испустила едва ли не человеческий вздох. Рядом с краем пропасти на полу распростерлись тела двух каторжников — их кости обратились в прах, а сами они обуглились в тех местах, где Уайлдкайотли обожгли их пламенем. Вайнсайдскому Душителю больше уже никогда не стиснуть своих мерзких пальцев вокруг шеи очередной жертвы.