"Бис" для суфлёра (СИ) - "theoremI"

Гермиона нахмурилась.

— Не похоже ни на одну магическую болезнь.

— Знаю, я перешерстил все справочники.

Ведьма вскинула взгляд.

— Вот оно, — она прищёлкнула пальцами. — Всё это — магловские симптомы. Мы должны обратиться к маглам. Ведь у Сметвика есть связи. Обсудите с ним это вечером, — попросила она, — хорошо?

— Да, я посоветуюсь с Гиппократом, — согласился Гектор, — ему можно доверять.

***

К вечеру Грейнджеры пришли в себя. Они не пошли в лабораторию, а просто отправились на прогулку, несмотря на мелкий моросящий дождь, прошлись по магазинам и посидели в кафе.

Напряжение окончательно отступило, когда начали появляться гости, приглашенные на праздничный ужин. Первым прибыл Гораций, потом Сметвик и Миранда, последним прибыл Том. Гермиона не думала, что Гектор пригласит его, но всё же — Риддл был здесь.

Все сидели за столом, угощаясь едой — домовики превзошли сами себя — и вином, обсуждая последние новости.

— Немногие в наших кругах, кто сумел сложить два и два, — начал Сметвик, — убеждены, что смерть Сигнуса Блэка — твоих рук дело, Гектор.

Тот усмехнулся, отпил из бокала и покачал головой.

— Нет, я к этому отношения не имею, — сказал он. — Но ничуть не жалею о его смерти.

Гораций, посвящённый во всю историю, удручённо вздохнул.

— Мисс Эйвери, Изабелл, подруга мисс Блэк, неважно выглядит в этом семестре. Кажется, смерть мисс Блэк стала для неё ударом.

— Думаю, я расстроился бы сильнее, если бы моя наследница умерла в ту ночь.

— Конечно-конечно, — мгновенно ответил Слагхорн, — ни в коем случае не имел в виду ничего дурного. Эта девочка давно вызывала у меня опасения.

Кажется, Гермиона заметила, как Риддл сдержал смешок. Да, она не сомневалась, что Горацию глубоко плевать на самих учеников — его гораздо сильнее интересуют их связи.

— Как продвигаются дела с приютом? — спросила Миранда, и Гермиона была ей благодарна за то, что та перевела тему в более мирное русло.

— Всё хорошо, спасибо, — ответила девушка, улыбнувшись.

Вообще-то именно сегодня она хотела обсудить с Мирандой один момент. И, когда все вышли из-за стола, делясь на группки, Гермиона отвела медиведьму в сторону, позволяя мужчинам остаться наедине.

— Миранда, — начала Грейнджер, вздохнув, — у нас по-прежнему нет списка с именами маглорождённых волшебников. И Дамблдор после одного из Заседаний ясно дал мне понять, что делиться ими не собирается.

Медиведьма моргнула.

— Что? Почему?

— Не знаю, — Гермиона пожала плечами. — Но он сказал, что у них появляются фамилии учеников, достигших школьного возраста…

— Какая глупость! — возмутилась ведьма.

— Да, — торопливо согласилась Грейнджер. — Я не стала выдавать свою осведомлённость. Поэтому обращаюсь лично к тебе, к вам, сколько вас там в вашей организации, курирующей волшебных детей, — она неопределённо обвела рукой воздух. — Вы можете делиться такой информацией так, чтобы потом не было проблем?

Миранда нахмурилась, отведя взгляд в сторону, и сердце Гермионы ухнуло куда-то вниз, с противным эхом, глубоко-глубоко. Но женщина внезапно выпрямилась, решительно расправив плечи.

— Да, проблем не будет, — твёрдо сказала она, и Грейнджер не удержалась, обняв её.

— Спасибо, спасибо, спасибо!

Миранда похлопала её по плечу, мягко улыбаясь.

— К концу апреля я пришлю тебе список и информацию, которую нам удастся собрать.

— Это было бы великолепно, — прошептала Грейнджер. — И ещё кое-что. Нам всё-таки удалось незаметно получить послабление в законе о Статуте! Мы сможем лично приходить к детям, достигшим пятилетнего возраста, и предлагать родителям посещать наше заведение, вместо обычной школы. Ох, вы бы видели лицо Дамблдора, когда он узнал об этом… Это напечатают в начале мая, когда приют начнёт работать официально.

Миранда смотрела на неё, открыв от удивления рот.

— В таком случае, я решительно не понимаю, почему Дамблдор отказался давать вам имена маглорождённых детей, — сказала она. — Откуда, по его мнению, вы будете их брать?

Гермиона не нашлась с ответом. Она тоже не понимала. И не понимала, почему Министр не надавил на директора. Было похоже, что их вывезли на середину озера, в надежде, что они утонут. В любом случае, все послабления, которые им дали, в надежде, что они не смогут достать имена маглорождённых, были им на руку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда празднование подходило к концу — Миранда и Гиппократ собирались возвращаться в больницу, а Гораций в школу — Гермиона поняла, что пора решаться.

— Пока вы все не разошлись, — сказала она, левитируя перед собой торт (по крайней мере внешне он выглядел не очень плохо), усыпанный волшебными свечами с разноцветными маленькими огоньками, — пора задувать свечи!

Гектор усмехнулся, но, закрыв глаза, задул свечи, под аплодисменты.

Гермиона принялась разрезать бисквиты, а эльфы раскладывали кусочки на тарелки и раздавали гостям.

— Хм, неплохо, дорогая, — протянул Гектор; на нём скрестились непонимающие взгляды. — Гермиона сама его приготовила, — пояснил он, самодовольно усмехнувшись.

— Ты умеешь готовить? — спросил каждый на свой манер, но было кое-что общее: удивление.

Гермиона вспыхнула, отвернувшись.

И, конечно, каждый высказал своё мнение, попробовав торт. Даже если они ради приличия хвалили его — Гермионе было наплевать.

Риддл, впервые за вечер оторвавшись от Сметвика, подошёл к Гермионе.

— Это правда вкусно, — искренне сказал он.

— Главное, не привыкай к этому, — проговорила ведьма, зацепив кончиком пальца немного крема с его торта и облизав его.

Глаза Тома потемнели.

— Играешь с огнём, — опасно тихо произнёс он.

— Я была бы не против сгореть, — в тон ему ответила Гермиона.

Казалось, что это невозможно, но зрачок практически полностью поглотил ультрамариновую радужку.

Он отошёл от неё, когда Гектор вызвался проводить гостей. Они все направились в кабинет Гектора. Прощаясь, гости исчезали в камине, и, когда Том открыл рот, чтобы попрощаться тоже, дядя его опередил:

— Оставайтесь у нас, Том. Я уже отправляюсь отдыхать. — Риддл метнул в её сторону вопросительный взгляд, но Гермиона лишь пожала плечами, мол «тебе решать». — А утром Гермиона накормит нас завтраком, который приготовит сама, — добавил последний аргумент Гектор, — у неё очень хорошо выходит, — а, вот этот был последним.

— Хорошо, спасибо, — усмехнувшись, согласился Том.

Гектор быстро отправился в свои покои, а Гермиона потащила Тома в свои. Она действительно собиралась сегодня сгореть, выплеснуть накопившиеся эмоции. Риддла, казалось, порадовал её энтузиазм. Ведьма наложила на комнату муффлиато, и толкнула Тома на кровать, заваливаясь сверху.

— Знаешь, это было необычно, — сказал он, в перерывах, между поцелуями.

Гермиона слегка отстранилась.

— Что именно? — спросила она, вытягивая пуговицы его рубашки и петличек, для разнообразия, без магии.

— Такие семейные посиделки, это приятно.

Из неё снова будто выбили весь дух. Потому что она, конечно, подумала о том, что у Тома не было такой семьи, и он жил все тридцать семь лет без этого. Без тепла, просто не зная, что это такое. Сама она ещё помнила праздники с родителями, потом с друзьями. Такое не забывается даже за восьмилетний перерыв. Но это невозможно себе представить, если был лишён этого с детства.

И, конечно, её глаза снова защипало.

— Ну, теперь у тебя есть я, ведь так? — спросила она.

И Том кивнул, прижимая ведьму к себе, и втягивая её в поцелуй.

Очистив голову от лишних мыслей, Гермиона с энтузиазмом ответила, распахивая полы рубашки, и проводя по горячей коже руками — от плеч к низу живота. Когда её пальцы прошлись по кромке брюк, Риддл сдавленно застонал. Он опустил руки на её бёдра, но Гермиона откинула их.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сегодня я главная, — прошептала она ему в губы.

Риддл хмыкнул. Его тело ощутимо напряглось, когда девушка привязала его руки к столбикам кровати. Он был красив, как Бог. Она отстранилась, оценивая проделанную работу, а потом принялась медленно снимать его брюки — как всегда, без белья — смотря ему в глаза. Взгляд то и дело соскальзывал к его члену, который возвышался над телом.