Дар Миррен - Фиона Макинтош

Это была Элспит, избитая, в разорванной одежде. Она рыдала.

– Вот, пожалуйста, взгляни на гордую моргравийку, – сказал Кайлех. – Мои люди хорошо поработали с ней. Кстати, Лотрина тоже схватили, он сейчас в темнице. К сожалению, Корелди удалось ускользнуть.

Герин не слышал его.

– Элспит, – прошептал он.

Его сердце разрывалось от боли и сострадания. Элспит, казалось, не понимала, где она и что с ней происходит. На лице ее виднелись кровоподтеки и синяки. На лбу, вдоль линии волос, запеклась кровь, разбитые губы напухли и посинели.

– Мы вырвали ей язык, Ле Гант, – сказал Кайлех и кивнул стоявшему рядом с Элспит стражнику. – Поэтому не жди, что она ответит тебе.

Стражник открыл Элспит рот, и Герин увидел черное кровавое месиво. Изверги не только вырвали у нее язык, но и выбили все зубы.

Герина охватила ярость. Кровь гулко застучала в висках. С каким наслаждением он свернул бы шею этому подлецу, изувечившему ни в чем не повинную женщину.

– Шарр покарает вас за это, и ваше имя покроется несмываемым позором, – процедил он сквозь зубы.

– Я не боюсь твоего бога, Ле Гант. А вот тебе следовало бы бояться меня.

– Что вы надеетесь услышать от меня?! – вскричал Герин и тут же почувствовал боль в плече.

Из открывшейся раны по спине потекли струйки теплой крови.

– Я хочу знать, какие отношения связывают тебя с Роменом Корелди, – вкрадчивым тоном промолвил Кайлех и, вздохнув, вынул из ножен кинжал.

Сжимая оружие в руке, король всем своим показывал, что ему надоело препираться, и он настроен действовать решительно. Подняв бровь, горец бросил выжидательный взгляд на Герина, и пленник понял, что на этот раз Кайлех шутить не намерен. Острый клинок мог в любой момент вонзиться в тело несчастной Элспит. Герин помнил, с каким сочувствием девушка отнеслась к нему. Теперь по ее грязным щекам текли горькие слез. Она понимала, что на кону ее жизнь.

Сердце старого воина дрогнуло от жалости. Он ничем не мог помочь Элспит. Чувство беспомощности угнетало. Годы упорного труда, навыки владения оружием, боевое мастерство – все это вдруг оказалось бесполезным. Он не мог спасти ни Элспит, ни себя самого. Девушка обречена.

Герин поднял глаза на Кайлеха.

– Умоляю вас, сир, пощадите ее.

– Я не могу этого сделать, Герин Ле Гант, у меня лопнуло терпение. Она – моргравийка, и для меня ее жизнь ничего не стоит.

В душе Герина с новой силой вспыхнула ярость.

– Ромен Корелди знал человека по имени Уил Тирск. А я служил Тирскам всю свою жизнь. Это единственная ниточка, связывающая нас, – резким тоном заявил он. – Раньше я никогда не встречал Корелди. Это все! Я действительно больше ничего не знаю о нем!

Герин тут же пожалел о том, что не сумел сдержаться. Гнев – плохой союзник в борьбе с тиранами. Вызывающее поведение пленника не понравилось Кайлеху, и он хладнокровно вонзил кинжал в живот Элспит. Она согнулась от боли, и король отпрянул от нее, вытирая кровь, брызнувшую на его безрукавку.

– Пусть смотрит, как она умирает, – сказал Кайлех, и стражники подняли упавшую на грудь голову Герина.

Лицо Элспит залила смертельная бледность, девушка захрипела, горлом хлынула кровь. Стражники держали ее за плечи, не давая упасть на пол. Кайлех вытащил кинжал из раны и вытер окровавленный клинок об одежду жертвы. Король и стражники демонстративно поморщились и отвернулись, почувствовав неприятный запах содержимого кишок, вытекавшего из вспоротого живота Элспит.

Герин с ужасом наблюдал за жуткой сценой. На полу расплывалась лужа крови. Вскоре один из ручейков достиг его ног. Элспит как будто поставила клеймо на человеке, который убил ее. Девушка с нежным голосом и добрым отзывчивым сердцем умерла страшной смертью, и виновником случившегося Герин считал себя.

– Уберите ее, – распорядился Кайлех. – Бросьте ее тело волкам, пусть привыкают к вкусу моргравийского мяса.

Когда бездыханное тело Элспит унесли, Герин вдруг вырвался из рук державших его стражников и бросился на Кайлеха. Однако вцепиться в горло изверга не удалось – Герин поскользнулся в луже крови и упал. Страшная боль пронзила тело, и он потерял сознание.

Очнулся Герин уже в темнице. И теперь рассчитывать на помощь уже не приходилось.

Погрузившись в размышления, Кайлех сидел у камина с кубком ароматного вина. В темном углу просторной комнаты, окна которой выходили на живописное озеро, стоял Рашлин, терпеливо ожидавший распоряжений повелителя. Обстановка была привычной для них обоих. Внезапно король в ярости швырнул глиняный кубок в камин, и звук разбившейся вдребезги посуды нарушил царившую в покоях тишину.

– Чары подействовали на него, сир, – быстро заговорил Рашлин. – Он видел смерть своей соплеменницы будто наяву.

– Но это не помогло нам сломить его дух!

– Может быть, мы немного переборщили? – задумчиво промолвил колдун.

– Что ты хочешь этим сказать?

Рашлин пожал плечами.

– Мне кажется, сотрудничество с нами потеряло всякий смысл, когда он увидел, что женщина умерла. Моргравиец, наверное, до конца надеялся, что вы не пронзите ее кинжалом, сир.

– Поверь мне, он прекрасно знал, что я готов убить ее, и тем не менее позволил соплеменнице умереть. Да, ты прав, он находился под воздействием чар и не понял, что перед ним другая женщина. Кстати, кто это был?

– Моргравийская шлюха, которую мы захватили в плен вместе с ним.

Кайлех кивнул.

– Не понимаю, почему Герин так упорно защищает Корелди! – воскликнул он, ударив кулаком по небольшому деревянному столику.

– Не тревожьтесь, ваше величество, – промолвил Рашлин. – Пошлите за беглецами еще один отряд. Камни говорят, что они направляются к перевалу Хальдора. Уверен, что мы схватим беглецов. Но для этого нам надо заманить их в ловушку.

Герин потерял счет времени. Он не знал, день сейчас или ночь. Внезапно в коридоре раздались шаги, и вскоре дверь камеры со скрежетом распахнулась. Увидев в дверном проеме Кайлеха, узник быстро закрыл глаза, делая вид, что спит. Но горец знал, что моргравиец притворяется. Король пришел сюда по совету Рашлина, показавшегося ему вполне здравым. «Если Ромену Корелди так дорог этот солдат, используйте его как приманку, сир», – сказал колдун, и Кайлех согласился с ним.

– Надеюсь, тебе нравится здесь, – сказал король, не обращая внимания на то, что глаза пленника закрыты. – Отныне это твой дом. Тебе придется привыкать к каменным стенам, сырости и темноте. Я лишил тебя света, тепла, хорошей еды, но оставил в живых.

– Зачем? Корелди сбежал, и вы его уже не вернете, – проворчал Герин, не глядя на горца и желая показать, что его дух не сломлен.