Не жизнь, а роман! - Юлия Викторовна Меллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Всё будет зависеть от того, во сколько оценят медальон.
— Согласен, сеньора.
— Рутгер, только прошу вас, не выходите без сопровождения, если Дохик откажет. Для вас это может закончиться плохо.
— Я уже понял мадам, что нам с вами в доме аги Яваша оказана большая милость. Нас не только приняли как дорогих гостей, но у меня не забрали оружие. Поверьте, я ценю это доверие и вижу, что за стенами местные относятся ко мне по-другому.
С утра в доме царило оживление. По приказу байбише повсюду наводили порядок, подготавливали украшения для помещений и шушукались по поводу подарков для «именинника». Катерине удалось украдкой посмотреть на юношу. Совсем ещё мальчик, но раз служанка заметила, что ночью его простынь непроизвольно орошается семенем, то он больше не ребёнок. Он сменит комнаты, придут другие учителя и спрос будет как со взрослого.
Катерина решила тоже сделать юному взрослому небольшое подношение. Попросив Дохик о помощи, Катя подбирала состав для холодного фарфора и смотрела, какие краски есть в доме. Именно от служанки она узнала, что той приходится регулярно подкрашивать платья, которые обесцвечиваются после стирок. Кое-что подходило для использования в лепке. Катя уже приготовилась взяться за работу, но днём за ней вновь прислали паланкин и под заинтересованными взглядами Дохик вкупе с другими служанками, она отправилась на свидание с агой Явашем.
В этот раз он решил показать ей город.
После того, как Эдесса была захвачена отцом Нур ад-Дина, а потом произошло восстание христиан, город был практически полностью разрушен. Сейчас повсюду шла стройка, и из руин рождался новый город. Яваш показал остатки стен древнейшей крепости и, смущаясь, признался, что изучает предания, чтобы понять, какую роль играла Эдесса в далёком прошлом.
— Смею полагать, что здесь жил легендарный Нимрод, — заявил ага, ожидая соответствующей реакции, но, к сожалению, Катерина могла только сообразить, что упомянутый человек имеет отношение к религии, но чем он знаменит, она не представляла.
— Ну как же, — расстроился Яваш, — царь, преследующий Ибрахима, по-вашему Авраама! Это о нём говорится «сильный зверолов перед Аллахом». Считается, что он организовал строительство Вавилонской башни после потопа!
— Вавилонская башня! Да, знаю, конечно, — наконец-то Катерина ухватилась за знакомые слова, чем порадовала агу.
— Так вот, если бы я мог подробнее изучить эту местность, то думаю, доказал бы, что здесь ранее стоял дворец Нимрода.
— Вы занимаетесь очень важным и нужным делом, — горячо подхватила Катя, — только оставляйте записи о своих находках и догадках. Сейчас непростое время и нет больших возможностей, средств, сил, изучать наследие прошлого, но наступят дни, когда всё это станет очень востребовано!
— Вы так думаете?
— Уверена!
— Идёмте, я вам покажу место, где по преданию царь Н амруд, он же Нимрод, хотел сжечь Ибрахима (Авраама), но Аллах не допустил этого и сделал огонь прохладным. Теперь на этом месте озеро, а каждое полено превратилось в карпа.
— О, злой умысел превратить в добрую память! Вода и карпы, замечательно!
— Я тоже так считаю и предложил своему господину оформить берега озера камнем, а рядом поставить мечеть.
— Вы говорили, что ещё занимаетесь ремонтом церквей, ой, простите, мечетей.
— Да, всё преходяще. Когда-то на фундаменте синагоги христианами была поставлена церковь святого Стефана, а сейчас я слежу, как на этом же месте строят самую большую мечеть в нашем городе. Нур ад-Дин полностью одобрил план и здесь впервые будет выполнен минарет в форме восьмиугольника.
— Надеюсь, ваша мечеть простоит не один век, — улыбнулась ему Катя.
Ага возвёл очи горе, показывая, что всё в воле Аллаха.
— Мы с вами давно уже на ногах и думаю, что вы устали.
— Да, есть немного. Слишком тонкая подошва у той обуви, что на мне надета.
— А в ваших краях из чего делают обувь?
— Тоже в основном из кожи, а для подошвы используют толстую сыромятную кожу или кору пробкового дуба, а в более холодных странах вырезают аккуратные башмачки из дерева. Но есть такие государства, где зимой много снега и лучше обуви, чем валяная, для такой погоды не найти.
— Валяная? Это как кошма?
— Да.
— Но она же быстро намокает?
— Когда минусовая температура, то влага для такой обуви не страшна, но, конечно, стоит прийти в ней в дом, как сырость станет для неё губительна, ведь снег превратится в воду. Вы знаете, что такое снег?
— Я видел его в горах, и он иногда выпадает зимой, правда, быстро тает.
— Я из тех земель, где снег падает целыми днями, накапливается и приходится прокапывать себе тропинки среди снежных масс.
— Невероятно!
— Потом толщи снега долго тают, и когда у вас всё расцветает, в моих родных землях всего лишь продолжается процесс таяния снега. Вы собираете первые урожаи, а у нас стоит вода, которую не в силах больше принять земля. У вас лето уже в разгаре, а там, где жила я, только-только всё подсохло и появилась травка с первоцветами.
— Вы, наверное, сильно голодаете?
— Вовсе нет, — улыбнулась Катя, — из тёплых земель везут зерно, а короткого лета вполне хватает, чтобы вызрели многие овощи и фрукты.
— Мне сложно представить то, о чём вы говорите. Вы же ведёте речь не о французских землях?
— Нет, я рассказала вам о северных землях. Ваши купцы туда почти не ходят.
Ага покачал головой, выражая своё удивление, граничащее с неверием, но время пролетело незаметно, и пора было отправлять гостью в дом.
Посадив Катерину в паланкин, Яваш отправился во дворец, а она, сопровождаемая Рутгером и воином аги, ехала и улыбалась. Сегодняшняя маленькая экскурсия на диво напоминала туризм будущего.
Остаток дня Катерина занималась продумыванием своего подарка для сына Яваша, а вечером ага вновь ждал её в беседке. Катя шла и пыталась сообразить, как бы попросить его об одолжении. Дело было в том, что Рутгер пробовал продать медальон, но ни ему, ни Дохик не давали приемлемую цену, хотя бы потому, что там был изображён портрет живого существа.
— Госпожа, — с сожалением говорила служанка, — вашему рыцарю опасно даже появляться у ювелиров, а меня подозревают в нехороших вещах. Я знаю, как дорого стоит ваше украшение, но в наших руках оно обесценивается.
— Значит, надо мне самой.
— Простите, госпожа, но лучше бы за вас похлопотала бы байбише или сам ага.
— Не уверена, что можно беспокоить их по такому поводу, — заволновалась Катерина, — байбише занята приготовлением к празднику, а просить большего у аги я не смею.
Катя умолчала о том, что совесть не позволяет ей обращаться к
